– Что с вами? Вам плохо? – девушка в белом халате растерянно смотрела на меня.

– Как его нет… – прошептала я, схватившись за горловину своей одежды.

– Его нет в нашем отделении. Господина Ланье перевели в нейрохирургию.

– Что? – я вдруг очнулась. – Почему?

– Точно не знаю, – тихо ответила медсестра. – Но ночью ему стало очень плохо, его увезли, и, кажется, прооперировали. Он в реанимации.

От слабости я прислонилась к стене.

– Как же так. Что с ним случилось?

– Этого я не знаю, – девушка подняла руки. – Спрашивайте в отделении, где он находится.

– А доктор Войцех?

– Пан Новак на операции.

Я побрела по коридору. Мне стало так тяжело, будто кто-то вонзил кинжал в моё сердце. Вспомнилась капельница Рика, его слово «нездоровится», группа вошедших врачей. Фредерик, что же с тобой? Нужно срочно узнать хоть что-нибудь.

Яторопливо покинула травматологию и помчалась в отделение нейрохирургии. Там узнала, что мой друг находится в реанимации и что его состояние тяжёлое. И ещё мне сказали узнавать о нём ближе к вечеру или завтра, потому что ничего пока не меняется, и его состояние остаётся стабильно тяжёлым. И самое страшное, что я узнала: Фредерику делали трепанацию черепа. Даже если не иметь понятия, о чём идёт речь, эти слова звучат угрожающе и ужасно.

Меня задели пробегающие мимо санитары с носилками, и я очнулась. Вспомнила, что меня ждёт дядя и что у меня встреча с профессором, и поспешила на выход.

Когда мы подъехали к дому, и дядя отпустил такси, к нам вышел консьерж Тадеуш, как тут же пояснил мой родственник. Худощавый старичок грустно мне улыбнулся.

В квартире я стала озираться по сторонам, разглядывая вещи и мебель. Было понятно, что это мой дом, но теперь к этому нужно привыкнуть. Позже я сказала дяде, что поеду на консультацию к специалисту, а все разговоры – потом. Затем приняла душ и привела себя в порядок, возродив после долгого больничного «отпуска».

Глядя на себя в зеркало, я отметила, что сегодня выгляжу лучше, чем в предыдущие дни. Видимо, выписка и потенциальное разрешение моих проблем, в виде заочно знакомого профессора, сыграли свою роль.

Пребывая в приподнятом настроении, я намазала губы блеском, но тут же стёрла его, посчитав это лишним для встречи с доктором. Однако свои длинные волосы не стала собирать, мне нравилось, как они переливались после привычного «больничного хвоста». Остановив выбор на лёгком бирюзовом платье, я оглядела себя в зеркале и решила всё оставить.

Мне нравилось отражение в зеркале. Мои чёрные волосы выгодно сочетались с бирюзовым цветом платья. А в глазах загорелся огонёк надежды. Взяв листок, на котором Ядвига написала координаты профессора, я отправилась в путь.

Подъехав к медицинскому центру, где располагался офис врача, я оглядела большое здание и почувствовала, как взволнованно забилось моё сердце. На втором этаже увидела направляющие таблицы к нужному крылу и пошла по их направлению.

Наконец, указатели привели меня в изолированный холл с большой вывеской: «Профессор Д. Шатц». На входе за столом женщина в чёрном деловом костюме перебирала какие-то папки. Увидев меня, она приветливо улыбнулась и отложила бумаги в сторону.

– Добрый день. Вы на приём?

Я нерешительно огляделась, сминая пальцами свой листок.

– Здравствуйте. Да, мне сказали приехать сегодня.

– Вы записаны?

– Не знаю…

– Ваше имя?

– Катарина Вильчинская.

Женщина щёлкнула по клавиатуре компьютера и внимательно посмотрела в монитор.

– Да, вы записаны на шестнадцать часов ровно, – она снова улыбнулась мне. – Спасибо, что приехали за пятнадцать минут до приёма. Присаживайтесь, – её рука указала на зону отдыха с двумя кожаными, цвета слоновой кости, диванами и большим стеклянным столиком между ними. – Подождите, пожалуйста, вас скоро примут.

Незнакомка набрала номер на телефоне, что-то сказала, и через минуту передо мной поставили кружку с горячим кофе.

Утопая в мягких подушках дивана, я разглядываладорогой интерьер приёмной. Рядом располагался интересной конструкции открытый шкаф с книгами. На каждой из них подписано имя автора – Д. Шатц. Наверное, научные труды, о которых говорила Ядвига. Вдруг из внутреннего коридора приёмной раздались шаги, и в холл вышли женщина с мужчиной. Они подошли к столу с незнакомкой, расписались в каких-то бумагах и направились к выходу.

– Всего доброго! Ждём вас на следующей неделе! – улыбнулась им в след женщина в чёрном.

Затем, она отметила что-то в компьютере и подняла трубку телефона. Ответив по-немецки, незнакомка поднялась и обратилась ко мне:

– Вас ждут. Проходите, пожалуйста.

Проведя меня по затемнённому коридору, женщина указала на дверь впереди и скрылась.

Моё сердце снова заколотилось. Я медленно подошла к кабинету, почему-то не решаясь войти. Наверное, слишком волновалась. Наверное, очень долго ждала того момента, когда появится надежда, и память вернётся ко мне. Ядвига уверяла, что этот врач поможет.

Шагнув ближе, я оглядела дверь. Табличка с надписью: «Дэмиан Шатц. Профессор. Психиатр. Гипнолог. Генетик». Моя рука потянулась к ручке, но дверь стала медленно отворяться сама, открывая  стоящую за ней фигуру. Я вздрогнула от увиденного, широко раскрыв глаза. Мою кожу будто укололи тысячи иголочек. Нет, я не увидела чудовище или привидение. Я увидела человека, которого уже встречала раньше. Передо мной стоял молодой худощавый мужчина среднего роста, с пепельным волосом до плеч и большими серыми глазами. Тот самый, что приходил в клинику к Ядвиге, только тогда у него был болезненный и измученный вид, а сейчас его кожа не выглядела жёлтой, остались лишь тёмные круги под глазами. Незнакомец смотрел на меня застывшим взглядом, будто замер. От его глаз мне стало не по себе. Я решила, что его нужно пропустить на выход и подалась в сторону, отчего мужчина вдруг очнулся.

– Катарина Вильчинская?

– Да…

– Что же вы не проходите? – он протянул руку вглубь кабинета.

Я растерянно посмотрела на вывеску на двери и снова на него. Незнакомец будто спохватился.

– Ах, я ведь не представился. Профессор Дэмиан Шатц, – он коротко кивнул. – Вас направила Ядвига. Всё так?

От удивления я словно потеряла ещё и дар речи, потому что совсем иначе представляла себе профессора. Как угодно, но только не так.

– Да. Всё правильно, – растерянно подтвердила я.