— Прощай, Нотт, — вслед Блейзу проговорил Малфой.

Вершить судьбу других, силами своих министров, не замарать руки в крови. В этот раз Драко это почти удалось.

====== Как воздух ======

Гермиона поднялась на два пролёта вверх, поспешно стараясь уйти в спальню, когда Драко догнал её.

— Куда ты?

— В свою комнату, — она снова всхлипывает.

— Пошли со мной. Я не дам тебе быть сейчас одной.

Он придержал её под локоть и повёл в сторону Северной Башни. Длинные лестницы. Множество ступеней. Кабинет Прорицаний. Через люк на чердак в комнату, в которой только они одни.

Драко уложил Гермиону на диван и сел на пол, опершись спиной на мягкую подушку. Откинул голову. Тишина успокаивала. Давала шанс перевести дыхание, почувствовать, что всё наконец закончилось. Её холодные пальцы аккуратно ложатся на его затылок, начиная перебирать волосы. Драко оборачивается. Гермиона лежит, кутаясь в его парадную мантию. Растрёпанная, лицо заплаканное. Он сейчас готов отдать что угодно, только больше никогда не видеть Гермиону такой. Он закрывает глаза, прижимаясь лбом к её груди.

— Прости меня, Грейнджер, — как же сложно сказать эти слова. Но он знает, именно это надо сейчас сказать. — Я полный идиот. Это я виноват в том, что случилось сегодня… Но я правда не встречаюсь с Пэнси, с тех пор как мы с тобой… — Драко оступается на полуслове, не придумав название их отношениям.

— Почему вы тогда целовались?

— Мы не целовались! Она задавала много лишних вопросов про то, где я бываю по вечерам. Звала на свидание. Мне надо было сделать так, чтобы не привлечь внимание к нам с тобой, к нашим встречам… Пенси никогда не была моей девушкой. Мы иногда… встречались… но это давно в прошлом. Мне сейчас не нужна Пенси! И никто другой не нужен… а ты нужна… Я наверно убил бы сегодня Нотта, если бы ты не остановила. Потому что ты моя, понимаешь? — слова, не желающие превращаться в структурированное предложение. Слова, появляющиеся из головы сами собой, слепо отражающие мысли.

Гермиона молча кивает. По идее она должна обижаться на Драко. Должна продолжать презренно молчать и игнорировать, потому что он действительно виноват во многом. Но она только что услышала от него то, чего никогда не могла бы услышать от Малфоя. Он извинился, признал свою вину. Но больше Гермиону тронули его слова: «Ты нужна мне, потому что ты моя…». Она, наверное, отдала бы всё на свете за то, чтобы Драко повторил сказанное. Потому что с неистовой силой хотела верить в это, верить в то, что нужна ему.

Спутанные белые волосы водопадами проскальзывали сквозь её пальцы. Драко Малфой, казалось, сделал только что невозможное, сотворил чудо. Ведь невозможно было верить в то, что Гермиона Грейнджер слышала от него. Но важнее, наверное, было сейчас увидеть его лицо. Он ведь не может лукавить, говоря такие вещи.

— Откуда ты узнал, где я?

— Пошёл за тобой, когда понял, что тебя слишком долго нет в замке.

— Я очень испугалась…

— Я знаю. Больше никто никогда не тронет тебя. Потому что я буду рядом.

Драко поднимает голову, первый раз за вечер осмелившись посмотреть на Гермиону. Их взгляды встречаются в темноте пустой комнаты. Мгновения молчания, кажущиеся им двоим вечностью. И каждый из них понимает сейчас, что слова лишние. Потому что глаза не могут лгать.

Ладошка Грейнджер соскальзывает с волос Драко, обвивая за шею. Она знает — он не врал и не лукавил. Она действительно нужна ему. И он необходим ей, как воздух, которого почему-то вдруг стало так мало вокруг. Гермиона делает глубокий вдох, наполняя легкие. Но кажется, что кислорода всё ещё нет.

Драко поддался движению, обнял, прижимаясь виском к её горячему лбу. Привычные гордость и достоинство тихо скулили на задворках разума, ругая его за сказанное. Он извинился перед грязнокровкой. Признался ей в том, что она ему нужна. И в тот момент, когда увидел её глаза, понял, что был прав. Затолкал брюзжащую гордость подальше и обнял Грейнджер крепче. Потому что именно сейчас, встретившись с неё взглядами, Драко наконец почувствовал, что победил. А всё остальное — просто пыль.

Он ложится рядом, пытаясь согреть дрожащую, замёрзшую, испуганную девушку. Его девушку. Которую он чуть не потерял из-за собственной гордыни и мнимого статуса в обществе. Да пошло оно всё! Если за статус надо платить такую цену, пусть он остаётся подонкам, вроде Нотта.

Гермиона продолжает дрожать и тихо всхлипывать. Но через несколько минут Драко чувствует, как она расслабляется, обмякает в его руках.

— Спи, — шепчет он, — тебе надо отдохнуть. Я здесь и никуда не уйду. Никто тебя не обидит!

И на этот раз она снова верит ему. Потому что сил сопротивляться больше нет. И нет в мире места более надёжного, чем рядом с ним.

====== Сон в долг ======

Драко открыл глаза и несколько секунд смотрел в тёмный потолок. События, произошедшие вчера, казались нереальностью и выдумкой. Он танцевал с Грейнджер, потом дрался за неё. Потом они разговаривали, и он извинялся. А потом она заснула в его объятьях. И он тоже заснул.

Драко потёр глаза, пытаясь вновь понять, спит он или нет. Ни одно из вышеперечисленных событий не могло быть настоящим. Магглорождённая Грейнджер не настолько хороша, чтобы привлечь его внимание. Она — порождение всего того, что его учили презирать и сторониться. Чистокровные волшебники не связываются с грязнокровками — таков негласный закон магического мира. Все, в чьих жилах течёт кровь магглов, обязаны прислуживать и выполнять чёрную работу. Драко всегда чётко знал это. Его так учили. И если он и думал когда-либо о Грейнджер, то только с точки зрения того, как бы лишний раз указать ей на её место.

Драко повернулся на другой бок, прогоняя прочь мысли. Судя по темноте вокруг, сейчас была ещё глубокая ночь. Он наверняка спит, утром будет время подумать над этим всем.

И снова засыпая, проваливаясь в калейдоскоп ярких образов сна, он понял, что обнимает девушку. Ещё мгновение непроснувшийся мозг пытался успокоиться надеждой на то, что это Пенси. Но реальность победила. Драко открыл глаза, приподнялся на локтях, заглядывая через руку. Это действительно была она — сомнений быть не могло. Копна взбитых каштановых волос, веснушки… даже тонкий запах её маггловских духов — всё выдавало в лежащей рядом с ним девушке Гермиону Грейнджер.

События прошедшего дня были не в его голове, а в реальности. Всё то, что ещё мгновение назад казалось ему сном, было на самом деле. Танцы, драка, его извинения и то, как они заснули на диване в обнимку…

Надо было что-то делать. Стереть Грейнджер память или просто сделать вид, что ничего этого не могло происходить! Сбежать в слизеринскую спальню, а утром слушать сплетни о том, что Грейнджер не ночевала в своей комнате. Отпугнуть, отстраниться, не навлечь на себя подозрений — ведь так учил отец! Никаких связей не может быть у наследника древней магической фамилии и грязнокровки. Надо отмыться, произнести очищающие чары…

Голос отца в голове орал, не жалея голосовые связки, пытаясь заставить Малфоя младшего опомниться и сбежать, пока не стало слишком поздно!

Но, видимо, было уже поздно.

Драко зарылся носом в спутанные волосы Грейнджер, касаясь её шеи. Обнял, притягивая ближе к себе. Она не проснулась, но поддалась движению.

Он хотел указать на её место в обществе?! Указал! И именно это было её место — рядом с ним!

«Я здесь и никуда не уйду. Никто тебя не обидит!», — кажется он говорил ей нечто подобное вчера. И пускай рациональный голос Люциуса ещё уговаривал его поступить логично и не совершать страшную ошибку. Но Драко кое-что обещал магглорождённой Грейнджер вчера вечером, обнимая её. Обещал, что будет рядом и не уйдёт.

Она вздрогнула, но не проснулась. Истерика, потеря сил, страшные события вчерашнего вечера — всё что угодно могло напугать её во сне. Драко крепче обнял Гермиону, тихо повторяя вчерашнее обещание:

— Спи! Всё хорошо! Я здесь и никуда не уйду. Никто тебя не обидит!