— Прости, — хрипло сказал Дженсен. Джаред мотнул головой, развозя щекой пот и сперму по его груди.

— Проехали, — сказал он так же хрипло, чувствуя тепло солнца на своей обнажённой спине.

Решение позвонить Мэган пришло спонтанно. Джаред не вспоминал о ней несколько месяцев — та жизнь, которую он оставил, переступив порош Дженсеновой квартиры, казалась далёкой и подёрнутой дымкой. Однако новая жизнь, та, что пришла взамен, была для Джареда всё-таки чересчур тяжела. У него по-прежнему не было друзей, но именно сейчас он как никогда в них нуждался — нуждался в ком-то, кому можно было бы выговориться, и если не попросить совета, то хотя бы облегчить душу. Он не осознавал всего этого — просто однажды, в очередной раз сидя дома в ожидании очередной SMS от Дженсена, взял трубку и по памяти набрал номер своей сводной сестры.

Когда она ответила. он услыхал на фоне какой-то шум — наверное, она шла по улице.

— Мэган? — спросил Джаред, невольно повысив голос. Она прокричала в ответ, так. что он невольно отнял трубку от уха:

— Да! Кто это? Ничего не слышу, я возле фонтана! Кто говорит?

— Это Джаред.

— Кто?

— Джаред! — заорал он изо всех сил, и несколько секунд не слышал ничего, кроме бурлящего гула в наушнике.

Потом гул отдалился и немного утих, и Мэган переспросила:

— Джаред?! Господи, это ты?

— Я.

— Джаред! Ну что же ты так пропал, я уже не знала, что думать, всех твоих друзей обзвонила!

Всех его друзей? Немного это времени заняло, наверное.

— Мэгс, ты занята сейчас? Мы можем встретиться?

— Да, конечно, можем! У меня как раз выдались свободные полдня, я в Центральном Парке. У тебя всё в порядке?

И что он должен был на это ответить?

Джаред сказал:

— Я буду через двадцать минут. Возле фонтана, да? Дождись… пожалуйста.

Он был на месте спустя четверть часа.

Фонтан звенел и стучал, роняя россыпи капель на изумрудную траву. Вокруг фонтана рядами стояли скамейки, на которых, разумеется, было негде сесть: студенты, парочки, мамаши с детьми, выбежавшие на ланч клерки — все пытались урвать глоток благословенной прохлады в знойный июльский день. Некоторые девушки и парни снимали обувь и садились прямо на бортик, полоща ноги в просторном бассейне, усыпанном цветным гравием и монетками, которые в фонтан кидали на счастье.

Мэган была там, и замахала Джареду, увидев его ещё издалека. Она поменяла причёску: постриглась и осветлила волосы, и ветер бросал чёлку ей на глаза.

— Привет! Ох, как здорово тебя видеть! — воскликнула она, когда он подошёл, и, запрыгнув на бортик босыми ногами, повисла у Джареда на шее. Бортик был высокий, но всё равно, даже стоя на нём, Мэган была ростом ниже, чем Джаред. Он невольно улыбнулся и заправил ей светлую прядку за ухо.

— Хорошо выглядишь, — сказал он, чувствуя к ней нежность, которой не испытывал уже давно. — Причёска тебе идёт.

Мэган порозовела от удовольствия и заправила прядку с другой стороны.

— А ты похудел. И бледный такой… ты совсем не загораешь? Садись, я тебе тут место заняла.

Она стащила свою сумочку с влажного камня, и Джаред, тоже разувшись, сел, спустив ступни в журчащую холодную воду. Вода приятно обжигала, солнечные лучи ласкали лицо, и он вдруг почувствовал себя так хорошо, как давно не чувствовал.

— Ну рассказывай, куда ты пропал? — потребовала Мэган, устраиваясь с ним рядом. Напротив них двое малышей прыгнули в бассейн и, вереща, принялись брызгаться; к ним тут же заспешил смотритель парка, на ходу отчитывая их мамаш, что не следят за детьми. Джаред смотрел на них и думал: вот это жизнь, нормальная жизнь, которой у меня и раньше не было, и теперь уже точно не будет.

— Сперва ты расскажи, — проговорил он, почему-то оттягивая то, ради чего ей позвонил. — Как дела… ну, у вас?

— Да как, — Мэган фыркнула, дёрнув ножкой в воде. — Я по-прежнему, вот только бросила Фрэнка и покрасилась, видишь… Мама выглядит совершенно довольной жизнью. По Роберту, — Мэган звала отчима по имени, так же, как и Джаред — мачеху, — она убивалась недолго, но вряд ли это кого удивит… Купила себе две новых машины. Закрыла на ремонт левое крыло дома, порядок там наводит. Переделала половину комнат, из твоей решила устроить гостевую спальню… прости, — Мэган вдруг осеклась, поняв, что сказала бестактность. Но Джаред только махнул рукой.

— Ничего. Я давно уже перестал считать тот дом своим. Рад слышать, что ей доставляет удовольствие прожигать мои деньги.

Мэган закусила губу. Конечно, она была дочь своей матери. Роберт относился к дочери Лоры от первого брака почти как к родной, тем более что она была совсем малышкой, когда они поженились. Но, в отличие от Лоры, Мэган не была помешана на деньгах и — Джаред подозревал, что это тоже играет роль — не была яростной гомофобкой. Когда-то она с любопытством расспрашивала Джареда о его первых парнях, и даже покрывала его, когда он впервые стал убегать по ночам в гей-клубы — за что ей потом порядком влетало от матери. Мэган была… ну, она была неплохой девчонкой. Джареду было жаль, что они по разные стороны баррикад, но зла на неё он не держал. И ему правда не к кому больше было обратиться.

— Ну а ты-то как? — спросила Мэган чуть-чуть поспешно, пытаясь скорей сменить неприятную тему. — Всё ещё живёшь с тем парнем?

Джаред слегка вздрогнул. Потом кивнул.

— Его зовут Дженсен.

— Красивое имя.

— Он и сам красивый, — вырвалось у Джареда, и Мэган улыбнулась.

— Ну, значит, всё не так уж и плохо? Сколько вы уже вместе? Несколько месяцев, да? Для тебя это очень долго.

— Для тебя тоже, — поддразнил он её, и Мэган, рассмеявшись, пристукнула кулачком по его плечу.

— Не обо мне сейчас речь! Расскажи мне про этого Дженсена, кто он? У него свой дом, я правильно поняла? Он хорошо зарабатывает?

И всё-таки она была дочь своей матери. Джаред на мгновенье прикрыл глаза. Лёгкие брызги воды падали ему на лицо.

— Мэгс… слушай… представь, что ты стала встречаться с кем-то… с кем-то хорошим. Вправду хорошим, или тебе так, по крайней мере, сначала кажется. Он о тебе заботится. Он всегда рядом. Ему на тебя не плевать, понимаешь? Он…

— Любит тебя? — с улыбкой закончила Мэган, хитро поглядывая на брата. Она пока ещё не понимала. Джаред тяжело кивнул.

— Да. Наверное. По-своему. Но потом ты узнаёшь… узнаёшь о нём что-то такое, что всё меняет. Ты узнаёшь, что этот человек делал плохое с другими людьми. Не с тобой, но с другими. Что бы ты сделала?

Мэган больше не улыбалась. Она наморщила лоб — дурацкая привычка, за которую Лора ещё в детстве её ставила в угол.

— Насколько плохое? — спросила она, невольно понизив голос.

Джаред повёл плечом, не глядя ей в глаза.

— Достаточно плохое. Но тебе он ничего не делает. Только другим.

— Господи, Джей, — Мэган взяла его за руку, и он посмотрел на неё с удивлением — она не делала так много лет, с тех пор, как они оба были детьми. — Что случилось? Он что, бандит? Этот твой Дженсен?

— Нет, — Джаред едва не рассмеялся, хотя смех вряд ли прозвучал бы весело. «Бандит» — это определённо было совсем не то слово, которое характеризовала Дженсена. Но какое тогда слово его характеризует более точно? Как объяснить Мэган, не сказав слишком много и не напугав её до полусмерти?

— Он не бандит. Но он наделал много ошибок и… я боюсь, что может наделать ещё. Он… иногда бывает опасен. Для других.

— Почему ты так уверен, что не для тебя?

«Я не уверен», — подумал Джаред, а вслух сказал:

— Потому что я его знаю. Успел узнать. Я понимаю, — добавил он, когда она открыла рот, собираясь возразить, — пара месяцев — это не так уж и много, чтобы узнать человека как следует. Но я его правда знаю, Мэган, поверь. Ему нужна помощь. И я… ему просто некому больше помочь. Так же, как никто, кроме него, не мог помочь мне.

Она выпустила его руку. Какое-то время они сидели, глядя на воду и на людей вокруг.