– А я про ведьмины затеи.
Случилось то под Рождество.
Беспалый Петр (их двор у Еи)
Давно хотел свести родство
С приезжей Клавой, гордовичкой.
Мать встала против тех хлопот:
В угоду гарному, мов, лычку
Сгубыть козацкый хочешь род.
И всякий раз, когда дивчина
Ждала Петра в заветный час,
Ему случалася причина
Всё отменить. В какой уж раз!
То на пути его измажет
Из лужи выскочивший хряк,
То сквозь силки сплошные пряжи
Пройти не может он никак,
То под одёжою на теле
Оса наделает хлопот,
То у ворот, у самой цели,
Дорогу кошка перейдет.
На этот раз – того страшнее:
Уже шагнул он на крыльцо,
Как кошка прыг ему на шею
И когти длинные – в лицо.
Схватил он кошку ту, однако
(С трудом, но всё же удалось),
И обрубил в сердцах две лапы —
Такая в нем взыграла злость.
Рубить же оказалось слишком:
Он поутру увидел вдруг —
Мать две завернутых култышки
К груди прижала вместо рук.
Теперь представлю – сердце стынет.
Такие были вот дела!
Но только так случилось сыну
Узнать, мать ведьмою была.
Прошли года. Иные ветры
Прошелестели там и тут,
И стал уже считаться Центром
Район, что прежде звался Кут.
Названьям прежним: Кут, Жабинка —
Пришлось за греблями осесть,
И лишь случайно, по старинке,
Их вспоминали в центре, здесь,
Где стал селиться непрестанно
Какой-то новый, пришлый люд.
– Кисель они так льют в стаканы.
– Обед, хоть плох, из двух-трех блюд.
– У них и хлеб, и батько – папа,
“Ты” – даже матери своей.
Есть ничего, а есть растяпы.
– Борща не знают, просят щей.
– Зато для каждого посуда,
Свий рушнычок, своя кровать.
– Есть щёточкы, шоб чистыть зубы.
– И порошок, шоб подбелять.
– Им главное – рубли, червонци.
– Купить, продать они ловки.
– Нэ то – жулье, нэ то – торговци?
– И то, и то – гордовыкы!
– Есть на людей едва похожи,
Зимой – сандали на ноге.
– Голь несусветная, а тоже
По-городскому всё, на “ге”.
– Нельзя одной всех меркой мерять.
– Так писня ж у дитэй одна:
“Папа, мама, что мы будем делать,
Как настанут холода?..”
Ютилися, кто в кухне старой,
Кто угол сняв, кто дом купив,
Но все – поблизости к базару.
“Базарци” кличка стала им.
Кто шёл в их клан от голодухи,
А кто и, правда, неспроста…
Но множились они, как мухи,
Обсев торговые места.
Казаки, в общем, благосклонно
К пришельцам всяким относясь,
С базарцами определенно
Вступать не собирались в связь.
Но у любви свои – то цели,
А где любовь, там нету зла,
И на гулянках, в общем, пели,
Что правда жизни родила:
Во саду ли, в огороде
Выросла морковка.
Козак девицу целует,
Думает торговка.
Пришельцы открывали лавки,
Торговлю повели с лотков,
Но больше было тех, кто в давке
Купил-нашел и был таков.
Часть их сместилась к церкви Новой,
Найдя там дело и приют.
Но все тянулися к Ростову,
Верша челночный свой маршрут.
Такие есть и в наше время —
Уж так прилипчив тех пример,
Кто смычку города с деревней
Вели на собственный манер.
В станице ж – было так в начале
И много лет спустя потом —
“Челночников” не привечали:
живут неправедным трудом.
А если куры исчезали,
Кто на бахчу ли, в сад проник,
Иных виновников не знали:
– Якыйсь базарэць, гордовык!
Людьми никчемными, вне сорта,
Считали их, на что в ответ
Те утверждали смело, гордо
Нелестный свой авторитет.
И по причине той бесспорной
В их прозвище как раз проник
Намек скорее не на город,
А на их гордость – “гордовик”
Нашлись средь них и заводилы
По части новых драк и ссор,
От коих даже поостыли
Те, что велись тут с давних пор.
Хоть маленькая, но препона
Для старого большого зла
Была теперь “базарцев” зона,
Что как бы буфером легла
Между Жабинкою и Кутом.
Но раз уж буфер, в час иной
Базарцам приходилось круто:
Удар был, так сказать, двойной.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
