– Кушай, Вероника! Ты должна хорошо питаться! – повторяла каждое утро Аглая и накладывала дочери в тарелку омлет, овощи, круасан, всё то же самое, что и себе. – Завтрак – это самое важное! – любила повторять.

– Мама, я не хочу! – каждое утро возражала Вероника, но безуспешно.

– Из-за стола не выйдешь, пока плотно не позавтракаешь.

Поэтому из-за стола Вероника вставала еле дыша. Водитель Борис отвозил Нику в Университет. Вероника не любила посещать его, но это был единственный способ надолго отлучиться из дома. Студенты всегда хихикали, когда Ника проходила мимо. Она прекрасно понимала, почему они смеются над ней. Нике, конечно, это было ужасно неприятно, но она ничего не могла с этим поделать. Приходилось просто терпеть.

***

Через день приходил доктор Сергей Васильевич Пирогов и почти каждый раз менял ей диету, а Аглая корректировала её. Доктор Пирогов прописывал диетическое куриное отварное мясо без соли и жира, а Аглая требовала, чтобы та поедала жареную курицу со специями. Доктор Пирогов прописывал употреблять гречневую или рисовую кашу, сваренную на воде без соли и масла, а Аглая заставляла дочь поедать жирный плов. Доктор запрещал сладкое и мучное, а Аглая заставляла есть на десерт бисквитные торты с взбитыми сливками, пить красное вино, кроме всего, овощи и фрукты.

– Матери лучше знать, чем кормить свою дочь, – любила повторять Аглая после ухода доктора. – Я не позволю тебе голодать. Сегодня у нас на ужин жаренные свиные стейки с овощами и торт на десерт. И конечно, красное вино.

***

Всеми приготовлениями к свадьбе Аглая занималась сама: выбирала свадебный торт, стиль оформления, список гостей. Ведь всё должно быть на высшем уровне! А для этого нужно всё контролировать лично. Вместе с Никой только посетили свадебный салон, для того, чтобы выбрать свадебное платье невесте.

Иногда Веронике казалось, что она двигается и говорит, как во сне. Она молча и беспрекословно выполняла то, что требовала Аглая, потому что спорить было бесполезно, и себе дороже, так как после возражений предстояло ещё выслушать: зачем, почему и для чего.

После занятий в университете Ника готовилась к экзаменам. Много читала: предметные учебники и другую литературу по дизайну, архитектуре, и часто чувствовала себя уставшей, больше всего уставали глаза. Лежа в своей постели, она спрашивала себя – есть ли какой-нибудь выход. Иногда она представляла, как она, худенькая, с лёгкостью, выскользнет из своей комнаты, сбежит вниз по мрачной лестнице, откроет парадную дверь, затем железные ворота, и окажется на улице, свободной и вольной, как птица. Потом она появится в университете и все студенты будут смотреть на неё с изумлением и восхищением. Какая же она красивая! Но, даже воображая всё это, она осознавала неосуществимость такого поступка. Вероника чувствовала себя такой уставшей и больной, что о побеге не могло быть и речи.

Перед сном, иногда она с грустью долго смотрела в потолок и молила Бога избавить её от всего этого. Задавала вопросы. «Господи, когда же всё это закончится? Когда я буду свободна? Когда я буду сама решать, что мне делать? Когда? Господи!» И ей становилось так горько и обидно, что она ничего не может изменить, что начинала плакать, уткнувшись в подушку.

***

– В самом деле, Вероника, – как-то заметила мать, – ты ходишь как сонная. Я обязательно поговорю с Пироговым, попрошу, чтобы он прописал тебе что-нибудь для бодрости.

Но Вероника знала, что дело вовсе не в лекарствах, половину которых она выбрасывала в мусорное ведро. Какая-то частичка её самой пыталась скрыться от реальности, пыталась убежать прочь, да так настойчиво, что временами ей казалось, что она действительно шагнула за порог дома и оказалась посреди шумной улицы.

После сдачи всех экзаменов у неё появилось больше свободного времени и она залезла в интернет, чтобы посмотреть на будущего мужа. Долго искать не пришлось. Море его фотографий мелькали в соц. сетях. Действительно, красавец. Но что из этого?

Вечерами Ника смотрела любовные мелодрамы, плакала, жалея себя, ведь у неё никогда ничего подобного не будет.

***

– Завтра приезжает Кирилл Савин, услышала Вероника от матери и ничего не почувствовала. Она прекрасно знала, какое завтра число. Кирилл Савин должен был прилететь накануне свадьбы.

Вероника смерилась со своей судьбой и ей уже было всё равно: как она выглядит, что о ней думают окружающие и как воспримет её будущий муж. Просто она была жалкой и несчастной. И в эту ночь она снова молилась и спрашивала: «Когда всё это закончится?» Снова она плакала в подушку, пока не провалилась в сон.

***

В гостиной с раннего утра вытирали пыль, намывали до блеска окна и полы, украшали цветами. Аглая как всегда лично проверяла всё и контролировала каждое действие клининговой компании.

Но, к сожалению, или к счастью Вероники, Кирилл Савин не смог прилететь вечером. И у неё закралось подозрение, что её мать в тайне рада, что они с Кириллом Савиным не встретились. Несмотря на усталость и недомогание, Нике хватило проницательности, что бы понять, что теперь, когда подошёл момент знакомства, мать испытывала легкую тревогу по поводу того, как Савин отреагирует на невесту. Нике даже стало интересно, к какой лжи пришлось прибегнуть её матери при разговоре с Валентиной Савиной о внешности её дочери. Не сомневаясь в том, что своим стремлением заполучить в зятья Кирилла Савина, безусловно, покривила душой, описывая его будущую жену.

– Ника, у нас есть ещё одно важное дело. – Аглая схватила дочь за запястье и потащила в кабинет. – Ты должна подписать брачный контракт.

– Что? – удивилась Ника. – Зачем?

– На всякий случай. Подписывай!

Аглая протянула ручку дочери и та поставила подпись в месте, где указала мама.

– В случае развода, каждый останется при своём.

– Я могу развестись? – удивилась Ника.

– Конечно, можешь! Но через несколько месяцев. Если захочешь.

– Так долго?

– Ника! Не нервируй меня! Иди спать.

Оказавшись у себя в комнате, Вероника распустила свои волосы и посмотрела на себя в зеркало. Ей показалось, что за последние две недели она не только не похудела, но стала ещё толще. Глаза почти совсем пропали в жировых складках лица, а трещинки в уголках глаз стали заметнее, чем когда-либо. Зимой с ними всегда была проблема, но весной они обычно исчезали. Она стянула с себя платье, и, испытав облегчение, поняла, насколько оно было тесным. Поспешно надев шелковую ночную сорочку, встала на весы. 101 кг. Ужас! Ника на секунду прикрыла лицо руками и, намеренно избегая в зеркало, забралась под одеяло.

Может было бы лучше мне уехать в Сибирь? О, Господи! Лучше бы умереть.

***

Утром, однако, оказалось, что она ещё жива, да и к тому же в центре бурных событий. В спальню вошла Аглая и распахнула шторы. Яркий солнечный свет заполнил всю комнату.

– Кирилл Савин уже успел позвонить и ещё раз извиниться, что не смог прилететь вчера, так как было много дел. Он скоро будет.

Ника надела очки и молча смотрела в потолок, а Аглая продолжала:

– День – просто чудесный! Светит солнце. Гостиная выглядит великолепно, свадебная арка – из желтых роз просто чудесная. Ника, вставай поскорей. Ты ведь не хочешь начать свою семейную жизнь с того, что заставишь ждать своего жениха.

– Я больна, – простонала Вероника.

– Это только нервы, дорогая, ты прекрасно знаешь. Выпей кофе, а позже, перед самой церемонией получишь красного вина.

– Я не хочу никакого вина! Я ничего не хочу!

– Всё равно нужно что-нибудь принять. Что тебе сказал доктор?

Ника не ответила. Она знала, что любая рекомендация доктора может быть отменена её матерью, у которой собственные понятия о том, что придаёт силы и бодрость больному человеку.