Начинали, переделав под мастерскую одну комнату в её трёшке на Тишинке, оставшуюся от родителей. Первые фасоны придумывали сами, Дашка перешерстила всю Москву и близлежащие области в поисках оригинальных тканей. Нашла действительно необычные, привезённые контрабандой из арабских стран – для светских мероприятий, и добротные кашемир и лён для женских деловых костюмов. Образцы отшивали на неё – на стройной фигурке всё смотрелось отлично. Сфотографировали, выставили сначала в соцсетях, потом соорудили очаровательный женский сайт, разместив ссылки на самых посещаемых страницах, потом… Но сие, впрочем, уже является коммерческой тайной.

Через десять лет имели то, что имели. Связи по закупкам тканей, оборудования, фурнитуры налажены и отлажены, со сбытом и заказчиками проблем и вовсе нет. В салонах – грамотный персонал и администраторы, способные решать любые вопросы самостоятельно. С необходимыми на развитие финансами разбирались быстро – под её бизнес банки давно и с удовольствием давали кредиты. Он, этот самый бизнес, мог работать теперь и без её присутствия – вместо неё работало имя, ставшее настоящим брендом.

Сеть столичных салонов-ателье Дарьи Стрельбицкой. Сегодняшняя престижная премия и звание “Бизнес-леди года” досталось ей по праву.

Фирма Макса номинировалась на звание “Бизнес-открытие года”. Всего за три коротких года никому не известные ребята сотворили невозможное – открыли несколько магазинов в престижном центре Москвы по продаже элитного алкоголя и сигар, с достойным дорогим дизайном и ассортиментом, и два закрытых клуба с сигарными, бильярдными и дегустационными залами. Это действительно были Клубы – с большой буквы, наподобие английских, “не для всех” – с членством, изысканным дресс-кодом, собственными загородными конюшнями, лошадьми, манежами, игровыми полями и закрытыми турнирами по бильярду, поло и гольфу. В общем, с собственным уставом и непростым образом жизни для непростых людей. Вложения, как прикинула Дашка, были немалыми. Но она никогда не была дамой завистливой и просто порадовалась за ребят. Один из владельцев, поднявшийся за дипломом и призом на сцену, оказался ещё и очень интересным внешне – высокий, стройный импозантный блондин лет тридцати пяти. Стильный во всем – от стрижки и очков в тонкой оправе до авантажного костюма и кончиков дорогих кожаных туфель индивидуального пошива. При взгляде на него на ум приходило единственное слово “порода”. Ну а как ещё выглядеть владельцу столь непростого и недешёвого столичного бизнеса?

– Фон-барон готовый, – улыбнулась про себя Дарья, – истиный ариец.

Сама мадемуазель Стрельбицкая была одета в необыкновенной красоты алое платье: со стекающей, спиральной, словно сотканной из струй и языков пламени, узкой юбкой “в пол” , с высоким боковым разрезом и необычно скроенным лифом на широких бретелях, выгодно подчёркивающим все достоинства почти что идеальной фигуры. Туфли на высокой шпильке, клатч и газовый шарф – всё единого цвета, на несколько тонов светлее платья, с редкими искрами искусно продёрнутых тонких золотых нитей. Струящиеся длинные золотые серьги, лёгкое, почти девичье, золотое колье и густые, в крупных кудрях натуральные волосы цвета меди, тщательно уложенные в подобие небрежной причёски, довершали образ. Женщина-праздник, женщина-Лето, мифическая саламандра, притягивающая и зажигающая взгляды.

И женщины, и мужчины подолгу смотрели ей вслед, каждый по своей причине. Многочисленные знакомые здоровались, восхищённо прицокивали языками, высказывали комплименты, поздравляли. Две дамы тут же попытались сделать заказ на платья подобного фасона. Одно светло-бирюзовое – образ Афродиты, выходящей из пены – для юбилея самой дамы средних лет, а второе – кипенно-белое – для бракосочетания юной дочери заказчицы. Дашка назначила им встречи с дизайнером на завтрашний день, обещав сохранить индивидуальность каждому наряду.

Макс выцепил её взглядом когда Дарья поднялась на сцену для получения награды. И больше не отпускал. Она этот взгляд поймала и всё время чувствовала его присутствие. На банкете Макс постарался оказаться рядом и приземлился за её столик, поменявшись с кем-то заранее определёнными местами.

– Это была любовь с первого взгляда, – говорил он потом, – а уж когда ты после изрядного количества шампанского подхватила меня на танго да пошла закручивать так, что я еле успевал перебирать ногами… трам-па-па-пам, тари-тарарам-трам-пам-па-пам… Он приставил растопыренную пятерню к затылку, сделал томное выражение лица, выставил вперёд одну ногу на носок, потряс воображаемыми юбками, изображая страсть Кармен (или Дашку тем вечером), закатил глаза и, не выдержав, заржал.

– Н-да, – немного смутилась она, вспомнив, как через несколько минут после начала их танго, на которое пригласила его сама, народ просто расступился и смотрел на зажигательное зрелище, поскольку темпераментная пара заняла собой не только всё пространство танцпола, но и проходы между столиками, периодически задевая то один, то второй, а то и официанта, разносившего шампанское. Дзинь-дзинь-бах.

Хорошо, что ей всегда было плевать на чужое мнение и на светские приличия и сплетни. Не стоит быть ханжой – остальные персоны периодически и не такое отморачивали, освобождаясь от внимания прессы и перебирая с напитками, но иногда всё же попадали в кадр папарацци. Слава богу, здесь не тот случай.

Макс, поняв и оценив в полном объёме её треволнение, после того как мадемуазель Стрельбицкая опрокинулась на его руку при очередном “па” и изящно задрала ножку вверх, растянувшись чуть не в шпагате, аккуратно, всё в том же танго, повёл её к выходу. Дашка и не заметила, как технично он вывел её на свежий воздух и усадил в машину, которую моментально подогнал к крыльцу его водитель. Через минуту она уже спала на заднем сидении, положив голову Максу на колени.

– Куда едем, Максим Андреевич?

Водитель Кеша никогда не задавал лишних вопросов.

– Давай к дому, Иннокентий. К сожалению, адрес дамы я узнать не успел.

Она так и проспала до утра в машине Макса, которую тот загнал на территорию своего загородного дома. Макс принёс подушку, аккуратно подсунул ей под голову, накрыл уютным теплым клетчатым шотландским пледом. Сам просидел на переднем сидении, так и не сомкнув глаз и любуясь ею спящей. А утром просто отвёз домой.

Через два дня они гуляли по набережной и он подарил ей лошадку.

Дашка улыбнулась, вспомнив тот день. Надо же, сколько приятных воспоминаний от одного укола булавкой! И всё как будто вчера, а ведь с того дня прошло, – она ненадолго задумалась, – да, один год десять месяцев и три дня. И почти всё это время она носила лошадку с собой – на одежде или в кармашке сумки, не расставаясь ни ни день. А потом оставила пристёгнутой к воротнику плаща и забыла на три месяца – с осени до весны. Но лошадка, видимо, и так участвовала в её жизни. Неделю назад Макс в очередной раз сделал ей предложение и она, наконец, согласилась. Нет, она любит Макса, очень любит, просто не считала важным поставить в паспорт отметину. Ну чем им плохо и так? Ведь давно живут вместе, правда гостевым браком, на котором настояла она. Но так только удобнее – и для работы (каждый с утра до вечера занят своим делом), и для отношений (как скучается-то хорошо после нескольких дней по разным домам!). А ключи от каждой из квартир и дома есть у каждого. Но Макс нудит – не годится во грехе жить. Слова-то какие нашёл! Хочу, мол, чтобы стала моей перед богом и людьми.

– Макс, – чтобы перед богом – это венчаться надо. На небесах земные ЗАГСы не признают, – отшучивалась сколько могла Дашка.

– Давай сначала хоть перед людьми, – он ей в ответ, – а потом и до бога доберёмся, повенчаемся.

Родители ему, что ли, на мозги капают? Впрочем, жаль что ей на мозги капать некому. Так получилось… рано… очень рано…