– Я знаю, как это выглядит. Я люблю Ронни, но, между нами, в последнее время слишком много споров, которые основаны на выборе стороны. Он желает, чтобы я прильнула к Светлым против своей воли. Светлый является моим куратором, от этого ещё больше проблем. Мне нужна разрядка.

Губы девушки раскрылись в усталой улыбке, пока она выводила какой-то узор на моей бледной коже. Брови поднялись выше, двигаясь в такт частым морганиям брюнетки. Я едко хмыкнула, лениво прикрыв глаза. Заметив затянувшуюся тишину, я осознала, что Мэнди ждёт ответа. Мои губы растянулись в нескольких фразах.

– Мне нравится проводить с тобой время, но мы обе понимаем, что это лишь наслаждение, не более. Мы обе осознаем, что у нас нет будущего, а ты предпочитаешь меня своему парню, с которым состоишь в отношениях…

Моя шея наклонилась, напоминая голову марионетки. Мэнди поёжилась от сверлящего взгляда. Я вновь раскрыла покусанные от засухи губы.

– Не хочу, чтобы ты влюблялась. Это чувство напускное. Не желаю тебя учить, но в данной ситуации выходит все довольно абсурдно. Он не поймёт, если узнаёт о наших «взаимодействиях», – передразнила я слова Мэнди, встряхивая длинными пепельными локонами волос. – Ведь он не хранитель Тьмы, а святоша. Им не присуще прелести развлечений. Это плохо заканчивается, поверь.

Как бы в противовес своим словам, я провела рукой по сонным губам девушки, которые тут же раскрылись в ехидной ухмылке. Сладкий голосок наполнил мою комнату, основной составляющей которой было витражное окно, откуда выглядывала полная луна, закрывая собой весь простор.

– У тебя, значит, был опыт? Сама дьяволица встречалась со святошей?!

Смех был еще ярче и сочнее. Встретившись с заинтригованным взглядом глаз топлённого шоколада, я отделалась сдержанной положительной фразой, завершая тему.

– Советую тебе думать, малышка Мэнди, на счёт собственных действий… – промурлыкала я, специально растягивая прозвище Тёмной, которым наградил её отец. – Я не Рональд. Я – искушение, не более.

Подняв голову в ответ на задумчивый взгляд подруги, резко приблизилась к утонченному телу.

– Но думать сейчас тебе запрещено.

Жадный поцелуй, накрывающий влажную ключицу, тихие всхлипы – предвестники терпимого дня.

Терпкий аромат пыли и старых рукописей покрыл меня с кончика заострённых туфель из чёрной чешуи ядовитой агании, отделанные личным Духом Моды Второго Измерения. В темноте личного книгохранилища острые туфли из материи зачарованной змеи, отблёскивавшие зелёным изумрудом, казались лишёнными недостатков.

Впрочем, так и было. Мастер был искусным творцом, агания из Тьмы – лучшим вариантом кожи. Насколько они ярые, когда гипнотизируют жертву, вылезая из водопадов. Когда их чёрная магия проникает в плоть жалкого существа. Под этими чарами даже бессмертные уничтожаются, до чего презабавно.

Жёсткие каблуки стучали по чёрному мрамору, переходящему на стенах в зелёный изумруд. Мрачная тишина, покорная лишь мне одной. Есть свои достоинства являться дочерью стремительного ученого до тошноты. Впрочем, все его проекты являются выигрышными.

Особенно тот…

Моя тонкая рука, находившаяся в чёрной сетчатой перчатке, чуть ли не перехватила шаткую золотую рамку, направляющуюся в мою сторону. Она упала со звонким грохотом в гробовой тишине. Осознав, что вновь не овладела эмоцией гнева, ощутила его прилив ещё сильнее. Алая помада резко поползла вверх вместе с пухлой губой, не разделяя происходящее. Густые брови сомкнулись в единую полосу, а грубые ресницы накрыли чёрные глаза. Несколько секунд длилось томное молчание. Слух ловил лишь удручающую тишину. Однако даже в безмолвии со временем можно слышать голоса.

Считается, что это заблудшие души бессмертных, не попавших в Небытие по собственному решению. Они решили остаться блёклыми невидимыми пятнами. Каждый бессмертный имеет способность, Да о чём тут говорить. Даже смертный. Многие существа способны разговаривать с заблудшими душами, если позволяют открыться себе. Однако мне это не нужно. Ведь я знаю, что мать находится не здесь. Она в Небытие. При отключении чувств она потеряла контроль над эмоциями, так как их больше не существует. Соответственно, можно сделать вывод, что она не является заблудшей душой, у неё не осталось жизненно важных дел.

До сих пор помню чужой взгляд в теле собственной матери. Считается, что небытие уничтожает все чары, наложенные на существо. Но ни одна бессмертная душа не может дать точного факта, ведь никто из него не возвращался. Кроме Вальтера, конечно. Можно посчитать, что Земля – второй ад для смертных.

«Ад».

Странное слово. Несовершенные, неуклюжие создания из плоти и крови придумали сказку про огненные котлы, полные бурлящей лавы, после чего верят собственным словам. Забавнее истории с помилованием в «раю». Смертные рассчитывают на милость богов благодаря служению в священных храмах и иконам в домах, желая перекрыть «верой» свои грехи.

Создатель Тьмы. Никто не знает, кто он и что собирается сделать с собственным творением. И так бездумно поддерживают его жизнь собственной кровью. О чем я, собственнолично делала надрез на бледной руке, правда, по принуждению. Вновь тяжелый выдох, попытка избавиться от едких мыслей. Тишина. Ни одного лишнего звука. Гармония.

Ледяная сталь клинка привычно прижата к бедру под подолом шёлка. Я проверила крепление ножа, мысленно удостоверившись в прочности его положении, как неизменно поступала, если ждала неприятностей. Это была не просто полезная привычка, но и приятный ритуал. Иногда контроль над энергией не даётся так благополучно, а, главное, безопасно. Поэтому в случае передряг любому бессмертному лучше перерезать глотку, дав возможность телу восстановиться, а не душить своей Тьмой, нарушая очередной закон. Клинок – мой верный союзник, который готов ко всему, что принесут с собой Измерения.

Распахнула глаза в избыточном наслаждении спокойствия. С каждым годом энергия внутри меня становится всё больше, и с каждой секундой её все тяжелее контролировать. Эдгар считает, что в могуществе есть огромный недостаток – магия уничтожит существо, превратит в мясистое тело. Личного раба Тьмы, если существо не научится держать её за плавленую сталь. Как можно не разделить это мнение? При том, что спорить с другом – одно из занятных увлечений последний век. Каждая встреча – соревнование в превосходстве и хладнокровии. Впрочем, в последнее время он сдаёт обороты, говоря о сантиментах. Несмотря на временные трудности, Тёмный справляется с силой гораздо удачнее, словно не прилагая усилий.

Он обладает особенностью, даром. В то время, как я стараюсь обуздать свою жестокость. Наложить барьер. Да и пошло оно всё…

К лестнице.

Наткнувшись чёрным кожаным плащом на линию крученной лестницы из мрамора, пришло осознание, что я провела весь путь в личных мыслях. Высокий уступ норовил скинуть со своей первой ступени, как в детстве, однако я давно не являюсь семилетним ребёнком с лицом пепельной куклы. Излюбленный каблук ударил по гладкой поверхности со звоном, отдающийся томным эхом. Проведя сеточной перчаткой по хладным перилам, я почувствовала импульсы дома. Старого тысячелетнего здания. Оно являлось старым не из-за излишней ветхости рамок, но по причине древнейшей истории, берущей своё начало с создания мира двумя Создателями, полными контраста.

«Замок древней Тьмы» – так принято называть мой дом. О нём зачастую упоминают в оживлённых беседах, вызывая почтение хозяйке. Хоть я не являюсь его обитателям порядка двух веков. «Замок Лойдов» – истинное название поместья, о котором знают единицы в связи со своим властным положением, древностью или смекалкой. Я отвыкла от второго имени – собственной фамилии —, которым должна была восхищаться, судя по моей нестабильности перед Тьмой. Однако вторые имена не считаются чертой важности в мире смертных. Большинство даже не помнят, откуда они родом. Ценят силу и власть, единственное, что важно. Впрочем, существам, которые знают своё происхождение, вроде меня, крупно повезло. Они с рождения считаются приверженцами элиты. Ещё одна ступень преодолена.