– Такое неуверенное заключение из ваших уст, Селена. Это на вас не похоже. Где вы познакомились с моей дочерью?

Не удивительно, что Эзэлстан работает исключительно с мёртвыми. Кажется, даже они не выносят его докучливости. Уголок губы коварно пополз вверх.

– В моей постели.

Воцарилась мимолётная тишина. Раздался первый звук. Басистый смех, который поддержал звонкий сладкий голос, схожий с Мэнди.

– Бедняжка Светлый, унаследовавший лишь короткую связь! – звонкий голос не унимался, её мать мне нравилась. Она не была «иконой фамильярности», но и не имела скудность.

Я, в свою очередь, помотала головой, так же не обращая внимание на блюдо из существа, чей яд течёт по моим венам.

– Кроткой связью являюсь я. Рональд состоит в длительных отношениях с вашей дочерью, Страж Оливия, – ответила я с нескрываемым самодовольством.

Женщина онемела, вскинув бровь, но ничего не произнесла вслух. Эзэлстан посмотрел на меня с новым изумлением. Я удивилась его набором масок.

– И что же. Вы истинно переживаете за малышку Мэнди? – слишком громкое слово. – Даже если учитывать то, что вы не имеете сердца?

Острый взгляд шоколадных глаз прошёлся по мне изучающим взором. Я была равнодушна, но мысленно заливала свою отравленную кровь в глотку Стражу Смерти.

– Я не имею динамичного сердца. Орган присутствует в моём теле, – так же сухо.

– Прошу прощения, уважаемая Селена Лойд! – сделал акцент на второе имя. – Вы являетесь яркой личностью, вокруг которой вьются великое множество слухов. Я поверил в самый адекватный. Ибо… как ваша кровь циркулирует?

– Это не самое адекватное мнение, – отрезала я спустя длительную паузу после резкого замечания. – Мой ответ никак. Кровь не циркулирует во мне. Я не чувствую биение своего сердца, потому что ритмичных ударов не проявляется с самого детства. Соответственно, уже третий век. Я не ощущаю циркуляцию крови, поскольку она просто стоит в моих венах. Сильнейшая магия поддерживает мою бессмертную жизнедеятельность.

–И что же, вы совсем не питаетесь? – прошипела Оливия, жадно порезав серебренным ножом нежное мясо змеи.

Мать Мэнди многогранная личность, но дружелюбной её не назовёшь.

– Я не нуждаюсь в еде, как и вы. Нет ничего удивительного. Одни бессмертные предпочитают мясо ядовитой агании, другие же находят их живность более манящей, – резко ответила я, наблюдая за реакцией.

Тёмная отложила нож, едва скрыв удержание влажного куска в горле. Я едва заметно улыбнулась натянутыми, как струны, губами и вновь раскрыла их.

– Разумеется, многие бессмертные чувствуют слабость своих сил, в особенности Номерные, поэтому стараются заедать. Однако я могу себе позволить жить века исключительно на Тьме Лойдов, – передразнила Стража дерзким тоном, делая акцент на втором имени рода.

– А что же чувства? У вас есть эмоции?

– На данный момент я чувствую раздражение от вашего допроса.

– Ваш отец утверждал, что наилучшее качество в вас – ваша прямолинейность. Я с ним согласен, – усмехнулся Эзэлстан, вскидывая бровь. – А что с любовью? Счастье, радость?

– Напускные чувства, которые можно контролировать.

– Вы предпочитаете все держать под контролем? Вздор! – со звонким смехом прошипела Оливия.

В ответ ей была продемонстрирована натянутая улыбка алых губ.

– Именно предпочитаю. Вздор – это чувства иллюзии, которая раствориться с первым лучом проблемы. В мои планы не входит поощрять кого-либо этим вздором.

Коготки коснулись бокала белого вина, от которого я умело сделала глоток, встретившись с шоколадным взором. На нём читался уловимый вопрос, Страж интересовался моими обычаями больше, чем мною, но я не жаловалась. Я развернула свой корпус к Эзэлстану, подняв бокал в виде тоста.

– Вместо пищи я предпочитаю напитки.

Страж Смерти отклонился на спинку кресла, сложив руки в замок.

– И каковы же ваши планы, Селена Лойд? – вновь акцент.

– Свергнуть вас с поста, Страж Эзэлстан, – моя ухмылка оказалась звучащей в гробовой тишине.

– Самонадеянно для Лидера.

– Но не для Лойд.

В ответ послышалась такая же звонкая ухмылка.

– В таком случае, вам следует знать основы моей тягостной ноши.

– Нашей, дорогой! – звонкий голос разрушил стену напряжения. – Селена, какие ваши вопросы?

– Как происходит переход из Измерений в Седьмое? В большинстве случаев, бессмертные рассыпаются.

– Наша задача уничтожить тех, кто оставил тело. Так же вести подсчёт умерших и причины. Например, Кай погиб от моей руки. Он не распалился… – мужчина осекся, замолкая.

Однако на меня имя друга Мэнди нисколько не подействовало.

– Как вы уничтожаете эти мёртвые тела? – резкое головокружение, которому я не приняла должного отношения.

– Самый простой способ – разорвать сердце. Тогда существо рассыпаться на несколько тысяч осколков пепла.

– Восхитительно. А вы сами верите в Небытие? Что оно есть, – мой взгляд стал более заинтересованным.

– Я хочу верить в него так же, как и вы, Селена. Мой отец находится там так же, как и ваша мать… – Страж Смерти хищно усмехнулся, смиряя меня взором. – Думаете, я не догадался, к чему вы ведёте? Уверен, Кимберли ещё появиться в ваших глазах. Возможно, скоро.

– Следует расценивать как угрозу, Страж?

– Ни в коем случае! Эти две недели вы проведёте в полной защите моего замка. Вам нечего опасаться.

От восторженного движения взмаха рук Эзэлстана у меня в голове немного прояснилось. Что-то тёплое текло по моей губе и подбородку. Кровь. У меня из носа вновь шла кровь. Новая струя чёрной жидкости предательски потекла по губе.

Следует расценивать.

Влажная струя стекла на подбородок, намереваясь испачкать ткань шёлка.

– Я навещу свои покои. Благодарю за должный ужин.

Равномерно и благородно. Словно я не замечаю чёрную струю, доходящую до подбородка, гордо поднятого. Отвесив поклон двум особам, я встала из-за длинного мраморного стола, наполненного пищей, вглядываясь в каждый Тёмный силуэт. Хозяева заметили мою особенность, но не проронили ни слова, ибо это считается дурным тоном. Я, в свою очередь, направилась в покои размеренным шагом, поскольку перемещаться по средству магией в гостевом владении запрещено. Дурной тон.

Каждый шаг доносился беспощадным звоном каблуков, отчего голова тянулась к мраморному полу, норовя упасть в желаемый мрак. Удары становились всё громче. Струя стекала по руке. Невероятное и непривычное ощущение. Ладонь руки, которая пылала в жаре, прислонилась к ледяной стене, набираясь сил. Горячий в агонии лоб повторил судьбу поджаренной кожи руки. Тишина аромата сырости и благородства. В желании поглотить всю хладность, мой нос слишком сильно приблизился к чёрному мрамору, оставляя такой же чёрный след. Быть может, большинство бы просто упали навзничь на этот манящий ледяной камень…

Скажи мне, что я не смогу. И я это сделаю.

Я отодвинулась от объекта с такой же резкой силой, как впиталась в неё пару секунд назад. Чёрный туман в голове покрыл половину рассудка и зрительного чувства. Плавный шаг переходил на рванный. Подол величавого платья скользил по гладкой местности, пока тугой корсет сдавливал привычный режим. Рука в перчатке горела в собственном пожаре под кожей агании. Новый ритмичный удар по камню, который раздаётся эхом.

Ещё шаг.

Мои покои. Как только переступила порог терпимой комнаты, почувствовала, как в мой нос врезается аромат горьких кофейных зёрен. Я мимолётом вглядываюсь в великолепные витражи, красующиеся в наружной стене, и в затейливую резьбу по камню, украшающую сводчатый потолок. Оттенки, которым я оказываю почтение. Элегантный чёрный с вкраплениями золота. Изящный минимализм, погружающий в чувство желания с первого взгляда. Однако теперь этот взгляд был помутневший. Я не замечала шлейфы чёрного шёлка, струящиеся от кровати, мраморного письменного столика, где ранее лежала стопка пергамента. Мой замутнённый взгляд поглощало зеркало в такой же золотой огранке. Собственное отражение.