— Куда ж тебя несет? — пробормотала я себе под нос.

Было не настолько холодно, чтобы замерзнуть насмерть. Оставалась надежда на дикого зверя, на которого можно наткнуться, или на кочку, о которую я споткнусь и сверну себе шею. У меня не было такой цели, но я не стала бы сопротивляться, настигни меня подобный исход. Хватит с меня.

Пройдет боль, пройдет печаль… Останется лишь мир и покой.

Я шла через редколесье, углубляясь в чащу. Ветви смыкались над головой, заслоняя лунный свет, едва просачивающийся сквозь листву, отчего над тропой царила темнота. Ветки цеплялись за одежду, царапали кожу, но я не замечала их, продолжая ступать по влажной земле. Вдруг до меня донесся какой-то знакомый звук.

Я замерла — ноги утонули в грязи — и прислушалась к журчанию воды где-то впереди. Сильный поток — должно быть, река. Озадаченная, я продолжила путь, стараясь избегать заболоченных участков, пока деревья внезапно не расступились — перед моими глазами предстал поросший сорняками берег реки.

Лягушки квакали, замолкая, когда я проходила мимо. Нахмурившись, я начала озираться по сторонам, ожидая увидеть хижину или рыбака. Но тут никого не было.

На другой берег вела переправа из больших валунов — они поблескивали, наверняка жутко скользкие. Вероятно, случайно поскользнуться на таких проще простого… На этот раз никто не спасет меня из воды, на этот раз я не проснусь на больничной койке. Я посмотрела на воду, обдумывая стоящий передо мной выбор. Такая смерть будет холодной и мучительной… Может, если я…

Сзади хрустнула ветка.

— Рей?

Я резко развернулась, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом, а сердце гулко стучит — и увидела Бена в нескольких футах позади меня. Он стоял среди деревьев, окутанный тьмой, так что я с трудом могла разглядеть его лицо. Я схватилась за грудь, пытаясь совладать с собой. Господи… Откуда он-то здесь взялся?..

— Привет, — пробормотала я севшим голосом. — Я… я тут прогуляться вышла.

— Вижу, — он вроде бы сделал шаг назад. — Почему бы теперь тебе не пойти со мной домой? Не стоит ходить здесь одной. Это опасно.

Его голос звучал странно… напряженно, как мне показалось.

— А что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Гуляю. Тут тихо и хорошо. Ну же, Рейби. Нам пора.

Стукнуло сердце — прошла доля секунды, и я осознала промах Бена прежде, чем он сам. Он медленно повернулся ко мне, карие глаза сверкнули в темноте. Ледяной ужас наполнил мою душу в тот миг, как пала завеса тумана.

Лишь два человека на всем свете звали меня Рейби… Мама и…

Страх приковал меня к месту, когда Бен провел рукой, затянутой в перчатку, по своим волосам и тихо рассмеялся. Он сокрушенно вздохнул и пронзил меня взглядом, отлично понимая, что со мной происходит. Мой разум быстро свел концы с концами, восполняя бессчетные дни забытья и растерянности. Все всегда было написано у Бена в глазах. Как же я это упустила?

Он внезапно улыбнулся.

— Прошу принять мои извинения, — сказал он. — Я забыл, что твой похититель называл тебя этим именем. Мне жаль.

Что?!.. Голова кружилась, я пыталась разобрать выражение его лица, сообразить, о чем он, черт подери, думает! Он действительно осознал, что я обо всем догадалась, или все еще пытался скрывать правду? Боже… Он убьет меня?

Меня охватил такой ужас, что я чуть не блеванула прямо на месте. Я подтянула рукава свитера, прикрывая вспотевшие ладони, стараясь не выдать дрожь. Я действовала чисто интуитивно. Мое тело реагировало на его близость. Оно знало, что присутствие Кайло рядом означает, что я буду страдать…

Бен — это Кайло. Бен — это Кайло. Бен…

— Рей? — Его большие глаза завораживали. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— П-прости, — выдавила я, запинаясь. — Я… кажется, я немного устала.

Боже, я стремительно теряла самообладание! Бен опять улыбнулся и снял перчатки, указывая на тропинку, по которой я пришла.

— Пойдем домой, — сказал он.

Каждая клеточка моего существа кричала, чтобы я бежала прочь, но, глядя на Бена, нельзя было и подумать, что он что-то заподозрил. Поэтому я последовала за ним через лес, сдерживая рвоту и подавляя всхлипы, рвущиеся из горла. Он был в нескольких футах впереди меня, весь в черном…

«Если я побегу… — я оглядела тенистый подлесок и тяжело сглотнула. — Он поймает меня. Знаю, что точно поймает. Я знаю его лучше, чем он полагает».

Мы дошли до его дома. Я остановилась возле крыльца, пока Бен, одетый самым неподходящим образом для прогулки, поднимался по ступеням. Он позвенел ключами и оглянулся, почувствовав, что я больше не нахожусь у него за спиной. Мы не моргая смотрели друг на друга.

— Я хочу домой, — прошептала я.

Бен отвернулся и отпер дверь. Он действовал без спешки, обдуманно. Я осторожно попятилась назад. Он знал. Абсолютно точно знал!

— Ну, это ни к чему, — отозвался он голосом, наполненным южными переливами. Повернулся ко мне, вытащил перчатки из кармана и небрежно оглядел меня.

— Папа… хотел…

Он натянул перчатки и вскинул брови.

— Тебе некуда больше идти, Рейби. — Переливы исчезли, и я услышала знакомый холодный баритон: — Теперь твой дом здесь.

========== Часть 22 ==========

Я лишилась дара речи.

Словно меня окатили ледяной водой, и я примерзла к земле. Мысли застыли, губы не подчинялись мне — тело будто окаменело от ужаса. Ветер дул мне в лицо, ерошил волосы и вызывал мурашки, но я была не в силах шевельнуться. Даже страх не помогал — чувство самосохранения работало против меня, не давая тронуться с места.

На меня смотрели карие глаза смерти и мучений — а я смотрела в них. Его глаза горели. Но улыбка была неподвижной и пробирала до костей.

Бен скривил губы и вскинул брови. Стянул с рук черные перчатки — по одной, по чуть-чуть, нарочито медленно.

— Что ж, — произнес он глубоким, проникновенным голосом — больше не было нужды притворяться, — это прискорбно.

Приросшая к месту, как олень в свете фар, я просто смотрела на него. Хотелось отвернуться, очень — от одного его голоса меня выворачивало наизнанку — но голова мне не подчинялась. Как будто рассудок боялся, что я сорвусь, если увижу что-нибудь еще, боялся, что меня сразу схватят, стоит только моргнуть.

Бен убрал перчатки в карман куртки и застегнул молнию, громко скрипнувшую в тишине ясной ночи. Я не слышала оглушительного стука сердца в ушах, как обычно — мне сейчас довелось почувствовать совершенно новый уровень страха. Каждое ощущение, каждый инстинкт чутко сосредоточились на Бене, отчаянно пытаясь просчитать его следующий ход.

— У меня нет желания убивать тебя, Рейби, — пояснил он. И шагнул на одну ступеньку вниз. — Я даже не хочу причинять тебе боль. Но если попробуешь убежать от меня сейчас, я поймаю тебя и сделаю то и другое. — Еще ступенька. — А ты знаешь, что я тебя поймаю.

Лжец… Я могу рвануть с места и броситься в лес — ему ни за что меня не поймать! Он уже упустил меня однажды и…

Бен поставил ногу в ботинке на землю, совсем близко от меня. И остановился, едва я неуверенно попятилась от него. Ко мне вернулась воля. Обострившаяся жажда жизни кричала, что надо убираться отсюда. Выбор, несомненно, был крайне прост: жить или умереть.

Бен расплылся в отвратительной улыбке.

— Рейби. Не делай того, о чем пожалеешь.

Я с трудом проглотила комок, подкативший к горлу. Меня трясло, на лбу выступил пот. Я почувствовала приступ дурноты — не знаю, от стресса или чего-то другого.

— Ты… — я замерла, глядя, как Бен делает еще один шаг, — ты… ты чудовище!

Страх сменился жгучей яростной ненавистью. Я сжала кулаки, внезапно охваченная безумной мечтой наброситься на него и бить — бить его до смерти, вместо того чтобы трусливо убегать. Хм, будет забавно угодить за решетку… или такое убийство сойдет за самооборону?

— Ведь это не все, — продолжил он. — У тебя определенно есть что мне сказать, моя Рейби.

Я вспомнила детство: Бен всегда был рядом, дружил с моими родителями, частенько забирал меня из школы или подвозил. Шутил, пил пиво с папой по выходным и… и всегда притихал в присутствии мамы.