– Знаешь, я ускорил время в твоей камере, чтоб ты стал послабее, – заметил мучитель, отпуская Колино лицо, – за три дня ты бы вряд ли потерял чувство такта. А за неделю с половиной можно с ума сойти… Не исключено, что сейчас ты и правда захочешь нам выдать всё о силе источника.

Коля чётко услышал только слово «неделя с половиной». Получается, по ускоренному времени он тут умирает десять дней?!

Сколько же тогда прошло снаружи?

– Зачем тебе сила источника, если ты умеешь ускорять время? – едва слышно прошептал проводник. На большее его не хватило.

– Единственное, что я пока не умею, – «фехтовальщик» намеренно многозначительно выделил слово, – так это переходить по мирам.

Так хотелось сказать: «Ты и не сможешь, ты не проводник!», но Коля сдержался, вспоминая силу воли упыря-альбиноса.

– Сейчас снова спрошу, – человек в маске откашлялся и вкрадчиво произнёс: – Итак, как же заполучить силу амулета?

Мужчина сипло рассмеялся.

Он реально думает, что Коля ему выдаст эту тайну? Однако, проводник сейчас всё за глоток воды продал бы.

Коля не волновался, страшно до рези в груди стало уже потом, когда враг ушёл во тьму и там сосредоточенно чем-то залязгал.

Вернулся он с блестящим прибором, напоминающим большие кусачки. Проводник сразу понял, что в этот час ему будет ужасно плохо.

Лучше бы он сразу потерял сознание.

Одно радует – если «фехтовальщик» не ушёл искать источник, а припряг его, значит, вампир ничего ему не сказал.

Выносливость Коля тоже держал, язык прикусил.

Ещё через пару дней ребята дружно нашли реку. Она текла широкой ртутной полосой, огибая деревья и размытые берега, и выглядела вполне внушительно.

– Плот будем строить? – неуверенно спросила Юля.

– Долго, – сурово рассчитал Никита.

– И что делать?

– Можно перелететь… – лениво предложил Изецль, прислонившись к дереву в двух метрах от них. Он натурально издевается над Никитой!

У мана резко увеличились зрачки.

– Нет! – резко выкрикнул дух.

– Да! – радостно подхватила идею девочка, всегда хотевшая иметь крылья. Какая же девочка не мечтала хоть раз полетать?

– Решение большинства! – невиновно пожал плечами призрак. – Только мне стоит разогнаться. Девчонка, залезай, ты первая.

– Ура! – обрадовалась она и смело обхватила вурдалака руками и ногами, не задев крылья.

Никита раздражённо выдохнул. Конечно, быть в душе ребёнком – это хорошо, но взрослеть надо. Хотя, о чём он, с тётей Алисой всякий в раз научится себя ответственным чувствовать.

Значит, только тут Юля ничего не боится… А он будет всегда страшиться летать.

Изецль отошёл подальше от заросшего травой берега. Глубоко вдохнул и побежал, понемногу расправляя крылья. Оторвался от земли неловко, как голубь, и горизонтально взлетел над рекой, не слишком высоко, чтоб его не могли заметить.

Ман с опаской наблюдал за полётом с берега. Он по-братски тревожился за сестру, ну и за себя тоже, даже в горле пересохло.

Юля визжала, то ли от восторга, то ли от ужаса, но держалась крепко. Ветер дул ей в уши, и она подставляла лицо потоку воздуха. Так как девочка была в два раза длиннее тела Изецля, то ноги её торчали над водой, касаясь её, когда вурдалак неровно летел, как всякие крыланы его вида – вверх-вниз, вверх-вниз.

Приземлился вурдалак вполне удачно, Юля слезла с него, и он отправился обратно.

– Ну что, залезай, горе гороховое, – усмехнулся Изецль, подставляя спину Никите.

– А ты точно меня выдержишь? – пытался отговориться тот, припадочно трясясь. Он, конечно, понимал, что ничего не поделаешь, но страх взял своё и сводил судорогой каждый нерв его тела.

– Выдержу, залезай, – призрак начинал злиться. Нытики его ужасно бесили.

Ман трясущимися пальцами вцепился в грудь Изецля и ногами обхватил его талию. Тот недовольно повёл плечами, потом отошёл, разогнался, и взлетел.

Никита почувствовал во рту привкус крови. Он ничего не слышал, кроме стука сердца в виски, беспрерывного и болезненного, крупно дрожал, а спина намокла.

Перед глазами резко вспыхнул оранжевый свет и распластались чёрные клочья дыма. Как в неподвижном сне он наблюдал со стороны, как рыжий нескладный парень падает с отчаянным криком вниз, на тёмные пики елей. Коварная ветка возникает из плотного серого тумана и врезается прямо ему поперёк хребета, слышится страшный хруст, из горла молодого человека выплёскивается кровь, и он продолжает падать, только теперь в его мёртвых глазах, полных ужаса, отражается пылающий остов самолёта. Ветер со свистом прогоняет труп до земли, и там мёртвого разрывает пополам окончательно. И только на лице застыло вечное выражение тоски и по щеке катится одинокая, последняя слеза.

Как раз в тот момент Изецль и приземлился на другом берегу.

Никита упал с призрака на землю, его лихорадило, он тяжело дышал и вскрикивал, голову пронзала боль, а рёбра ломало стуком. Он не осознавал, что происходит, его голову разрывали тысячи огней, а конечности выворачивало, как и горло от стонов.

– Паническая атака что ли? – удивлённо упёр руки в бока вурдалак, сверху вниз смотря на корчащегося на земле духа.

Юля подбежала к брату и рухнула над ним на колени. Она взяла его испуганное, побледневшее лицо в свои руки и громко воскликнула, тряся одной рукой брата за плечо:

– Никита! Никита, смотри на меня! Всё хорошо, слышишь?! Ник!

Красная пелена перед глазами мана начала уползать. Он глубоко вдохнул и по его подбородку потекла капля крови.

– Только не глотай, а то… – предупредил Изецль, но было поздно.

Никита с душераздирающим криком склонился над землёй и из его горла полилась чёрная вязкая жижа, похожая на бензин, она перемешивалась с кровью и медленно растекалась по крупному песку.

– А я говорил, – с горделивой усмешкой заметил призрак.

– Что с ним? – обратилась испуганная Юля к вурдалаку.

– Вспомнил о прошлой жизни, – лениво объяснил Изецль, – наладил таким образом контакт со своим трупом, кровь со старого тела случайно глотнул. Энергию теперь теряет, силой обмена.

– Ты можешь это остановить? – прохрипела девочка, с ужасом наблюдая, как изо рта Никиты выливается всё больше жизненных сил. Она попыталась поставить брата на четвереньки, чтоб он не захлебнулся, но призрак ей даже не помог.

– Нет, – ответил вурдалак, невиновно пожав плечами. – Придётся немного тут покуковать, тёмных духов теперь придётся самим палками отгонять…

– Смысле? – не поняла девочка, постучав по спине ману, чтоб тот не задерживал поток.

– Ну, всё это время сила этого парня нас защищала, а теперь её нет, так что… Денёк посидим тут.

Юля содрогнулась и сглотнула.

Наконец Никита смог отдышаться. Глаза у него закатились, и он упал на землю.

– А чего так, я сам не пойму? У него же просто фобия? – почесал макушку призрак.

– А он не говорил? – подняла бровку Юля. – Он же на самолёте убился.

– А, ясно, – задумчиво отреагировал Изецль и сел на берегу.

– И? – девочка приземлилась рядом, убрав в сторону обширное перепончатое крыло.

– Потом его потащим, нечего делать, – зло пробормотал Изецль.

Непонятно было, то ли его раздражают попутчики, то ли они ему точно необходимы… Слишком необъяснимые и таинственные были его чувства.

Они так и сидели молча на берегу под прохладным влажным ветром и ждали, когда наступит бессонная ночь ужаса.

По асфальту стучали длинные мягкие лапы.

Существо подняло морду к небу и печально вздохнуло, глядя на тёмную трассу, пролёгшую через лес.

Оно засучило рукава, опустилось на четвереньки, взяло мешочек с пожитками в пасть и побежало так, только жёлтая пыль поднималась за хвостом.

Внезапно перед ней выросла чёрная фигура и направила шпагу существу прямо в нос.

– Куда это мы так спешим? – елейно поинтересовался некто, подцепив платок во рту жертвы кончиком оружия.