– Я понимаю, папа, что тебе очень тяжело, но чего ты хочешь добиться ничегонеделанием? Тренерскую работу ты забросил, все накопления ушли на судебные расходы, моей зарплаты хватает, чтобы не умереть с голоду и не ходить голыми. Ты думаешь, мама гордилась тобой, если бы увидела в таком состоянии?

– Оставь маму в покое, – тяжелые руки Егора сжались в кулаки.

– Я не оставлю ее в покое, потому что хочу, чтобы она гордилась и тобой, и мной. Мы с тобой не беспомощные дети, а взрослые здоровые мужчины, и можем опять вернуть все, как было.

– Так, как было, не будет никогда.

– Да, не будет, но мы в состоянии хоть что-то сделать для мамы, для ее памяти. Если ты возьмешься написать книгу не только о романтике восхождения на вершины, но о допусках на сверхсложные маршруты, об основных правилах и последствиях нарушения техники безопасности, ну, я не знаю еще о чем… Ведь ты книгой сможешь спасти хотя бы несколько человек, которые, как мама, влюблены в горы и не представляют себе жизни без альпинизма. Даже если тебе удастся спасти одну-единственную жизнь, это будет победа. В эту книгу ты вложишь те слова, что хотел сказать маме, когда она уезжала на Памир. Ты сможешь говорить с ней со страниц книги, она тебя обязательно услышит и будет точно гордиться тобой.

Юрий разговаривал с сидящим напротив него большим и сильным мужчиной, как с ребенком, объясняя свою, вернее, Катину идею, простыми словами, чтобы они улеглись в его голове и заставили работать. Отец сидел в кресле с опущенными плечами, смотрел на ладони, сжатые в кулаки, не говорил ни слова в ответ. Молчание стало невыносимым. Сын встал, собираясь идти в свою комнату. Тарасов-старший поднял глаза и сказал, тяжело подбирая слова:

– Спасибо, сын, что так хорошо понимаешь меня. Я подумаю над тем, что ты сказал. Может быть, у меня действительно что-нибудь получится, и Жанна сможет меня простить и гордиться мной.

– Папа, ты ни в чем не виноват… – начал было Юрий, но был остановлен протестующим жестом.

– Виноват.

– Вот и искупи вину, – отчаявшись, сказал Юрий. Терпение его истощилось, голос зазвенел высоким дискантом.

– Хорошо, иди, дай мне подумать.

Через два дня после тяжелого разговора Юрий пришел с работы, увидел сидящего за столом перед стопкой бумаги чисто выбритого отца. Услышав за своей спиной шаги, тот встал, подошел к сыну и неожиданно крепко обнял, стараясь скрыть подступившие слезы. Разжав объятия, он сказал:

– Ты прав, сын, пора возвращаться в жизнь и отдавать накопленные долги. Если у тебя есть время, давай поработаем вместе – я набросал синопсис книги, может быть, у тебя тоже появятся какие-то идеи.

Сильная натура спортсмена победила затяжную депрессию. Через восемь месяцев была написана, отредактирована и вышла в свет вторая книга Егора Тарасова под названием «Осторожно, горы!». У нее не было такой громкой славы, как у первого бестселлера, но она стала самой первой книгой о теме безопасности в альпинизме.

Постепенно Егор Тарасов возвращался в жизнь. Два месяца спустя после выхода книги он пришел в клуб, чтобы опять начать тренировки сначала с мальчишками, а потом с одной из хоккейных команд.

Совмещать работу тренера с обязанностями автора хорошо раскупаемых книг Тарасову несложно – он старался не оставаться один, чтобы не думать о Жанне, гибель которой все еще остро переживал. Он охотно планировал вместе с сыном презентации книг, встречался с людьми, рассказывая о себе. Ему нравились такие встречи, он видел лица читателей, отвечал на вопросы, с удовольствием раздавал автографы. Юрий всячески помогал продвижению книг отца на книжном рынке – из новичка-маркетолога, взятого на практику в издательство, он стаовился настоящим профессионалом своего дела. Срок договора на издание первой книги закончился. Егор, помня о том, что ему пришлось оплачивать судебные издержки по покрытию искового заявления издательства, не стал дальше продлевать договор. Авторские права он передал другому издательскому центру, в котором работал сын Юрий и где находилась вторая книга «Осторожно, горы!».

***

На одной из кулуарных встреч, посвященных открытию нового канала общероссийского телевидения собрались различные представители культуры Москвы. Директор издательства Вадим Лагин, приехавший туда со знаменитым автором, подвел Егора к молодому мужчине, выглядевшему в галстуке-бабочке на фоне людей, одетых в свободной манере, очень торжественно.

– Знакомьтесь, – сказал он, подводя мужчин друг другу. – Егор Тарасов – Олег Громов. Егор представляет на книжном рынке вторую знаменитую книгу, а Олег работает над вторым фильмом, который, я надеюсь, будет таким же знаменитым и любимым, как первый. Познакомьтесь поближе, может быть, у вас родится совместный проект.

В этот вечер произошло знакомство двух творческих личностей, позднее они стали близкими приятелями и партнерами. Стать закадычными друзьями у них не получилось по многим причинам. Возможно, сыграло роль, хотя Тарасова знали как не самого последнего человека в спорте, родился он все же не в столице, а значит, коренным москвичом не являлся. Москвичи, считая себя отдельной и особо выдающейся кастой, к приезжим относятся с известной долей скептицизма и настороженности. Как противоположность коренному москвичу, новые жители считаются лимитой, приехавшей в столицу, чтобы отнять кусок хлеба у родившихся здесь. Явление носит неблагозвучное название национализм, никем не раздуваемый, но и не разоблачаемый. Такая установка негласно передается из поколения в поколение и остается в головах людей как стереотип, от которого избавиться совсем не просто.

Есть другой вариант. Женатый Громов просто не хотел знакомить холостого и видного Тарасова с супругой, опасаясь конкуренции с его стороны. Жена, стоя рядом, всегда возвышалась над мужем на полголовы, поэтому Громов интуитивно опасался высоких мужчин, считая, что Инга чувствует себя неловко из-за его невысокого роста.

Но, скорее всего, в данном случае сыграла большую роль нестыковка характеров двух совершенно разных мужчин. Олег Громов был до мозга костей творческим человеком и, как любая творческая личность, имел романтические представления о жизни. Он умел делать фильмы, оставляя всю организаторскую работу толковым помощникам. Частичных механизмов финансирования фильма, подбора рабочей группы, договоров с актерами, улаживания прочих практических и технических вопросов он не касался, сосредотачиваясь на процессе создания самой картины. Это что касалось работы.

Дома он был с детства отстранен от всего, что не соприкасалось с его личными интересами. Вначале о нем заботились родители, решая семейные проблемы сами и оставляя талантливого мальчика заниматься только творчеством, а когда он вырос и женился – жена Инга. Такой ритм жизни его вполне устраивал. Олег чувствовал себя в нем очень уютно.

Тарасов, в отличие от Громова, был не только хорошим специалистом, профессионалом дела, но и неплохим организатором. У него присутствовала и творческая жилка, иначе он не смог бы написать ни строчки, но она была для характера совсем не главной. Родившись в маленьком шахтерском городке, он изо всех сил карабкался наверх, чтобы осуществить огромную мечту, не надеясь ни на поддержку родителей, ни знаменитых или богатых родственников, которых просто не было. Родители его были простыми славными людьми, но помочь осуществить честолюбивые и далеко идущие планы сына никак не могли. Жизнь заставляла Егора смотреть вокруг не затуманенным взглядом романтика, а резким прищуром прагматичного человека, надеющегося только на себя. Он не искал себе в Москве ни друзей, ни покровителей – его друзья остались на Урале, в покровителях он не нуждался.

Оба – и Егор, и Олег, были самодостаточными, успешными людьми, поэтому смотрели на отношения, их связывающие, как на чисто деловые. У обоих давно образовались семьи, сложился круг родственников и друзей, который менять с годами трудно и необязательно. Может быть, поэтому у мужчин не завязались теплые дружеские отношения, кто знает. Во всяком случае, то, что происходило между ними, устраивало обоих. Познакомившись поближе, они стали больше доверять друг другу, неплохо узнали сильные и слабые стороны партнера, что помогло избегать ненужных осложнений. Более близкое знакомство произошло после одного случая, который положил начало не только совместному проекту, но более доверительным взаимоотношениям.