Брат, собрат, собратец по пуху и перу, вот и собран ранец. Я тоже не умру вся. На честном слове продержится душа, от покоя, воли и нежности дрожа. Любимый поэт? Корней Чуковский. Любимый прозаик? Анна Франк. С улыбкой детской, слезой стариковской обложки глажу. Любви бумеранг с гнезда поднимает ангелов стаю. Закрыв глаза, не включая свет, вслепую милые книги листаю. Не важно, что у меня их нет под рукой. Закадровый смех жестяной. Закадровый плач – музыка. Попой, порисуй со мной, Мария Чуковская. Мурочка. Как детский гробик, легка печаль. Посмотри: переделкинцы зарыли два башмачка — и выросло чудо-деревце. Чувствую взгляды вслед. Спинку держу прямо. Дамский велосипед. Стало быть, я – дама. Круг. Ещё один круг. Куколка. Нефертити. Вот, могу и без рук. И вы свои уберите. За ручку на премьеру привели в парадном платье. Усадили. Недо — стаёт ботиночками до земли, но белым бантом достаёт до неба. Большие, не смотрите свысока. Всему найдётся место в сердце детском. Я ей пообещала хомяка, когда она заплакала о Ленском. Понимало пони мало. Я не больше понимала. Было нам в году лохматом лет двенадцать вместе взятым. Я на нём. Оно по кругу. Мы не нравились друг другу. Девочка-весна, беженка из ада. Зелень рощ нежна даже возле МКАДа. Двух миров связной, умница, гулёна, в классики со мной будешь, Персефона? Было темно и холодно. Несколько лет не редели возраста переходного непроходимые дебри. Мама, такую уродину замуж и чёрт не выдаст! Коротко. Жмёт. Расходится. А покупалось на вырост. Легенды – сплетни века. Мифы – сплетни веков. Отстаньте от человека! Его уют местечков, его растрёпаны космы, ему неважно спалось, его надышанный космос — первый в списке на снос. То кидают друг в друга камешки, то цепляют друг другу звёзды лилипутище и великанишко, существа одного роста. Повторенье – не мать, а мачеха. Память дев не бывает крепкой. И опять влюбляешься в мальчика от горшка два вершка с кепкой. У свекрови взор коровий и овечий кругозор. Мы не нравимся свекрови. Мы – отечества позор. Ей – солить капусту в ванне, в душу лезть, в карман, в кровать, нам – кланяться мариванне, сучку мамой называть. выстрелил в небо попал в ангела выстрелил в землю попал в мёртвого выстрелил в толпу попал в одного из нас Кто победит — слон или кит? Кит или слон — кто побеждён? Спит под водой слон удалой, доблестный кит в зарослях спит. Облепил стволы. Все деревья в берёзы превращает снег, любое заоконье — в Родину, в СССР. Из Бутова с любовью. Дома, дома, дома́. Встречает снегом-солью московская зима. Ты, ностальгия? Вот ты какая! – Снежный прах, белёсые разводы на новых, чёрных, парадных, дорогих американских сапогах. Парное катание
Хочу кататься с вами на коньках, в особенности если на коньках вы сроду не катались, я же сроду каталась, но из пропасти народу ни с кем так не хотела на коньках, как – с вами… Я – бомж: место моего жительства неопределённо. В моём кармане бренчит связка ключей от квартир в трёх разных городах трёх разных стран (на брелке – пальма и название четвёртой). Эти страны, эти квартиры и правда очень разные. Но в каждой есть две вещи, без которых моя жизнь остановилась бы: у меня три пианино и три пары коньков. В Москве коньки чёрные, в Нью-Йорке и Торонто – белые. Белые фигурные коньки: высокий чёрный каблучок, узкая щиколотка, золотые крючочки для шнурков. Я не знаю обуви прекрасней. На таких коньках пролетело моё детство. Вот уже тридцать лет под землёй троечник с минусом, вертопрах — мальчик, который бегал за мной на лыжах, роликах и коньках, даже однажды ногу сломал, думала, шутит, но нет, всерьёз, и старший брат, хоккеист-амбал, его с катка на руках унёс. Меня усадили за пианино и поставили на коньки в пять лет. Мне до сих пор кажется, что в этих занятиях есть что-то общее. И оба теснейшим образом связаны с любовью. Любимый – это тот, кто с тобой музицирует и, коленопреклонённый, зашнуровывает тебе коньки. |
