– Не думаю, что жнецами рождаются, а уж что делают с теми, на кого выпала подобная честь? Боюсь, тут даже у меня никакой фантазии не хватит.

– А вы разве не видели этого, когда заглядывали в предначертанное Эйдана?

– Я вижу немногое, Инг. Чаще всего обрывочными фрагментами. И в большей степени – лишь самое важное. То, что хотят открыть мне боги. Но прошлому этого пса определённо не позавидуешь. Может оттого его человеческую сущность не сумели изничтожить до основания. Хотя другие видят перед собой самого жестокого и безжалостного берсерка, коих ещё не знавала наша бренная земля.

– Он невероятен! – с нескрываемым в голосе восхищением пролепетал Ингольв, провожая, как матушка и Йонетта, этого опасного исполина взглядом, пока тот не скрылся из поля зрения с остальными псами уже окончательно.

– С этим сложно даже мне не согласиться, – в этот раз ведунья не стала сдерживать снисходительной улыбки, отступая от окна и разворачиваясь в противоположную сторону. – Появись он здесь тридцать солнечных коловоротов назад…

– И что бы было? – Инг явно не понял скрытого смысла в словах отшельницы, а та не стала вдаваться в подробности, одёргивая до конца занавеску у спального угла и кое-как опускаясь на скрипучий пол больными коленями.

– Скорей всего, ничего. Боюсь, ему тогда было не больше годов, чем тебе сейчас. И то ещё не факт. Говорят, псы никогда не умирают от старости, только от руки достойного соперника или врага. А ну-ка, подойди сюда, мальчик. Помоги мне поднять эту доску.

Ингольва как ветром с места сдунуло, как только речь зашла о возможном в доме тайнике. Он и раньше предполагал, что таковые должны здесь иметься, но сколько бы их не искал втайне от всех, так ничего найти и не смог.

– А ч-что там?

– Немного личных вещей Лорелии. Хранить их здесь теперь нет никакого смысла. Но и отдать ей в руки прямо сейчас – ещё не время.

Кое-как с горем пополам им удалось совместными усилиями поднять впечатанную намертво в землю деревянную половицу. И то Инг не сразу увидел скрытого под ней тайника. Пока Йонетта не сгребла с определённого места часть окаменевшей почвы и не потянула за концы лежавшей там тряпицы. А уж под последней и показалось небольшое углубление, в котором стоял не такой уж и вместительный короб из бересты.

– И что же вы собираетесь с ними делать, если не хотите отдавать их Лие?

– Отдам в надёжное хранение тебе. Или ты думал, я отпущу её в Огненные Земли одну без присмотра?

– Че-чего? – мальчишка даже начал заикаться, не сразу поверив услышанному.

Но, судя по невозмутимому поведению пожилой женщины, она совершенно не шутила.

– Тебе не послышалось. Отправишься в Сирион вместе с Лорелией. Там у тебя хотя бы есть шанс выжить, а тут… Следующая зима обещает быть очень суровой и, боюсь, я уже не сумею спасти тебя от побоев твоего ненормального отчима и не менее чокнутой матушки. Ты для них – лишний рот в семье, ещё и калека благодаря их стараниям. Обычно такие, как ты, в подобных семьях не выживают. А ты умудрился выжить целых три раза. Поэтому не стоит испытывать судьбу и дальше. Здесь у тебя будущего не будет и не предвидится. А вот в Огненных Землях…

Инг даже ошалел, услышав от матушки Йонетты столь невероятные для обычного мальчишки предсказания. Тем более, что приютившая его ведунья до сего дня никогда и ни под какими предлогами ничего подобного ему не рассказывала.

– В-вы… наверное шутите?..

– Не хочу тебя огорчать, но сейчас не самое подходящее время для шуток.

И как раз в этот момент отшельница достала из берестяного короба какую-то небольшую вещь, завёрнутую в красивый бархатный лоскут. После чего развернула ткань, явив на свет кусок полупрозрачного мориона, по размерам чуть меньше женского кулака.

Ингольв тут же позабыл обо всём, о чём они говорили до этого, округлив от изумления и детского восхищения рот с глазами и не в состоянии теперь отвести зачарованного взгляда от истинного сокровища.

– Это же… то, что я вижу, да?

– Оно самое. И тебе его придётся хранить, как зеницу ока.

– К-как? – он едва не закричал, то ли от возмущения, то ли от страха перед тем, что ему могло сулить подобное бремя. – Вы с ума сошли? Если кто-то про него прознает!..

Мальчишка даже чуть было не отшатнулся от матушки Йонетты, как если бы она вдруг обернулась бешеной волчицей.

– Не прознает. И свой изначальный вид оно вернёт себе только от соприкосновения рук Лорелии.

И ведунья, как ни в чём ни бывало, провела второй ладонью над чёрным кристаллом, по форме похожим на человеческое сердце. После чего пробормотала какие-то непонятные слова на непонятном языке и драгоценный камень тут же принял форму водной свистульки, будто вырезанной из куска чёрного дерева чьей-то грубой и неровной рукой.

– Это сердце фейры – матери Лорелии. В нём хранятся все воспоминания и открывшиеся в своё время его мёртвой владелице пророчества. Когда наступит нужный час, Лия должна к нему прикоснуться. Через него она узнает о своём происхождении и пробудит спящий в ней дар.

– А оно… не сведёт меня с ума?

Конечно, Инг прекрасно знал об особых свойствах этих проклятых кристаллов, которыми, в своё время, были едва не засыпаны все берега местных Фьордов. Окаменевшие сердца убитых фейри – всё, что осталось после истребления этих морских тварей двенадцать солнечных коловоротов назад, поскольку их мёртвые тела растворялись в воде белым песком. А вот куски чёрного хрусталя, казалось, ничто не могло уничтожить. За ними даже какое-то время охотились, с одержимой жаждой искали и собирали, продавали за баснословные деньги. Пока не выяснили, что они могли сводить с ума простых смертных, как когда-то сводили с ума своим пением живые монстры.

– Это особое сердце, Инг. Но, не бойся. Моё заклятие защитит тебя от любых возможных от него воздействий. Чего не скажешь о тех, кому вздумается присвоить эту уродливую свистульку себе. Поэтому постарайся держать её подальше от чужих глаз и не доставать из тайника без надобности.

– И когда я буду должен отдать её Лорелии? – мальчишка всё никак не мог отвести изумлённого взгляда от свистульки, которая ещё совсем недавно выглядела иначе. Не говоря уже о том, что матушка Йонетта до сего дня никогда перед ним по-настоящему не колдовала, и он понятия не имел, на что она вообще была способна.

– Об этом ты должен со временем узнать сам. Боги дадут тебе нужную подсказку в нужный для этого момент. А торопить их лучше не стоит. Всему своё время. А сейчас время – собирать тебя в дорогу. Ты ведь всегда мечтал о больших приключениях, да, Инг? Как и о путешествиях за другие Границы. Как видишь, мечтам иногда свойственно сбываться.

Собирался ли он искать её в действительности? Кажется, он и сам не имел чёткого ответа на данный вопрос. С одной стороны он и в самом деле готов был перевернуть вверх дном все окрестности Приграничья Теарина и прочесать едва не каждый дюйм ведущих на Вилмот дорог. Но с другой, он не мог не понимать, насколько это всё было далёким от реальности. К тому же, у них оставалось до отъезда к Третьей Границе всего несколько дней. И искать девушку с загадочным происхождением, на которую наложили защитное заклятие – это подобно поискам иголки в стогу сена.

Без этой треклятой защиты он бы нашёл её и сам за считанные минуты, а теперь… Тут даже целого легиона Песчаных Псов может не хватить, сколько не выкручивайся и с какой стороны не заходи. Если только не воспользоваться помощью какой-нибудь другой ведьмы. Что тоже ещё не факт.

Так что, когда Эйдан добрался до Вилмота, чуть было не загнав Нода бешеным галопом, – убедился в сделанных выводах едва не окончательно. Нигде по дороге он так и не встретил своей беглянки, а уж в самом городе, сколько бы не вглядывался в проходящих мимо теаринцев, и подавно. На её след, оборвавшийся ещё у хижины ведьмы, ловчий так больше нигде и не вышел. Он попросту испарился, вместе со своей владелицей, будто ни его и ни её больше в этом мире не существовало.