Сергей облегченно вздохнул. Он был рад, что она наконец-то заговорила об этом, ведь он давно готов был начать с ней новую жизнь.
-Аглая, я счастлив слышать... Ты даже не представляешь... Я столько ждал... С ума сойти, ты хочешь ребенка...
Он был готов признаваться ей в любви, говорить, что они будут, наконец-то, счастливы, что она переедет к нему, что... Вдруг он увидел, как изменилось от этих слов ее лицо, и замолчал. Она же испуганно смотрела на него и боялась заплакать от жалости и нежности к нему, ведь он не заслужил, чтобы она с ним вот так обошлась.
-Нет, нет... Ты не понимаешь, я не хочу уходить из семьи.
Сергей замер, от его недавней радости не осталось и следа, он чувствовал себя побитой собакой, вдобавок ко всему брошенной жестоким хозяином, не понимавшей, за что же с ней так обошлись.
-Ты бросаешь меня? За что?
-Да ни за что... Просто пришло время. Ты ведь не думал, что мы всю жизнь сможем встречаться вот так, в чужой квартире?
-Не думал, - угрюмо подтвердил он, - но я надеялся, что в будущем...
-Мне так жаль, - сказала она, - и ты должен...
-Я был всегда что-то должен, - зло прервал он, - должен был не спрашивать о твоей жизни в семье, о твоем муже, не говорить о чувствах, не строить каких-либо планов, терпеливо ждать встреч, ждать, когда ты примешь решение...
-Неправда, все не так... Ты прекрасно знаешь, как я относилась к тебе, - прошептала она и заплакала.
-Теперь вот знаю.
Надо было встать и уйти, но он зачем-то растягивал минуты прощания, словно не решался сделать последний шаг. Наконец он отвел глаза от плачущей женщины, и ему тоже захотелось заплакать от того, что его снова бросила та, с которой он не был готов расстаться. Потом его взгляд остановился на чашке с дурацкой надписью.
-Чай, наверно, совсем остыл, - пробормотал он и стал медленно двигать чашку к краю стола. Наконец та упала и разбилась, а по полу стала растекаться лужица. Женщина вздрогнула, но не отняла рук от лица.
-Как-то вот так, - удовлетворенно пробормотал Сергей и встал. Он взял столовое полотенце и досуха вытер с ботинок брызги чая, потом скомкал его и бросил в раковину.
-Прости, Аглая, за беспорядок. Я ухожу.
На пороге кухни он оглянулся, женщина сидела, так и не отняв рук от лица, но ему почему-то не было ее жаль.
Сергей вернулся домой и сразу же отправился в душ. Ему словно хотелось смыть с себя тяжесть расставания. Стало немного легче, он прилег на диван и стал размышлять о произошедшем. В конце концов он решил, что Аглая не так уж и не права, когда-то она должна была сделать выбор, ведь он великодушно предоставил это право ей, что она и сделала. Он еще немного пожалел себя, потом вдруг неожиданно крепко заснул, а проснувшись, понял, что обижаться на Аглаю глупо и что несмотря на ее запрет завтра позвонит ей на работу, извинится и пожелает счастья. А у него начнется жизнь без нее, и спасибо Аглае за то, что она была.
На часах было около семи, когда он вспомнил, что обещал зайти к женщине, с которой столкнулся сегодня утром в подъезде. По правде сказать, она ему очень понравилась, но все было, как это правильно сказать, несколько не ко времени, поэтому завязывать какие-то новые отношения не хотелось. Однако, обещание надо было сдерживать, и он, прихватив с собой мазь и бинт, позвонил в уже знакомую дверь. Она открыла быстро, нисколько не удивилась, увидев его, а молча отошла в сторону, пропуская в квартиру. Он осмотрел ногу, смазал ушиб мазью и опять осторожно забинтовал, потом, заверив Нину, что все хорошо, уже собирался откланяться, когда она неожиданно спросила:
-Что с Вами? Вы плохо выглядите.
Сначала он решил отшутиться, потом неожиданно для себя самого честно ответил:
-А меня сегодня женщина бросила.
Нина удивленно, как-то очень по-женски охнула и всплеснула руками.
-Мне правда очень жаль, - проговорила она и глаза ее подозрительно заблестели.
-Если Вы говорите правду, то, пожалуйста, разрешите мне остаться, или можем пойти ко мне. Немного выпьем, поговорим, так не хочется сегодня быть одному, а пойти, как оказалось, особо и не к кому, - пожаловался он.
Женщина молчала, и он уже испугался, что ему сейчас будет указано на дверь. Но вот она как-то тяжело вздохнула, внимательно посмотрела на него и спросила:
-А Вам не кажется, что это будет уже перебор?
-Что? - не понял он.
-Два вечера - два мужчины. Вино и слова, слова... - пояснила она.
Господи, всего то... Пусть ее не смущает утренний разговор.
-Во-первых, я надеюсь, что тот мужчина уже навсегда забыт, я остался единственным, во-вторых, не вино, а коньяк, а в-третьих, подождите меня всего минуту.
Женщина засмеялась, а он заторопился домой за коньяком, медом и сыром для себя, шоколадом и фруктами - для нее. Вот этого было у Сергея не отнять, он любил и умел обставлять свою жизнь красиво. Вскоре они уже сидели, как он захотел, на чистенькой кухне, а она журила его за количество принесенных продуктов, он же только довольно улыбался: утреннее впечатление об этой жещине было правильным.
Оказалось, она собралась коротать вечер в одиночестве, так как дочь уже ушла на ночное дежурство в детский сад, где подрабатывала последние полгода, и он, услышав об этом, обрадовался. Потом Сергей, не торопясь, потягивал коньяк, она - минеральную воду с капелькой вина. Он без утайки рассказывал ей об Аглае, о том, что всегда чувствовал, каким будет конец истории, и был к этому готов, но когда так и случилось, все оказалось гораздо больнее, чем он представлял. Она внимательно слушала, кивала головой, словно не было ничего необычного в том, что незнакомый человек говорит о своих тайнах.