- Именно! А знаешь, у меня от твоих поцелуев постоянно кружится голова, - прошептала она счастливым голосом и вновь прижалась к его груди.
В эту минуту девушке больше всего на свете хотелось верить каждому сказанному Егором слову и каждому данному обещанию.
***
Часы показывали полночь, когда они вернулись. Она уже почти заснула, но достаточно громкий стук в окно заставил вскочить с кровати. Ната догадывалась, кто это. И она не ошиблась. Сергей, покачиваясь, стоял на крыльце. Она колебалась всего минуту, потому что понимала, что без выяснения отношений он не уйдет. А утром, не приведи господь, разнесется по всей улице, что по ночам, будто мало ему дня, к ней женатый мужик шастает. Спящая в ее доме соседка, скорее всего, не промолчит. Ната накинула куртку и вышла. Сергей, как она и думала, был пьян.
- Думаешь, мне нравится от мужиков слышать, как ты с новым ухажером у калитки обжимаешься? - спросил он злым голосом.
Ната первый раз видела его в таком состоянии, поэтому испугалась и хотела было юркнуть в дверь, но он оказался проворнее и привалился к ней спиной.
- Чего молчишь? Отвечай, подруга моя верная!
- Сережа, - она попыталась говорить спокойно, - мы давно расстались. После смерти папы, помнишь? И тебя не касается, кто меня провожает до дома.
- Я с тобой не расставался! Не дождешься! - тут же вскипел он. - Это ты со мной надумала расстаться. И дня не прошло, как ухажера нашла! А сейчас вот второго. Прежний-то чем не угодил? Его в дом не пускала, лапать себя не позволяла, и я молчал. А этого, наверно, уже завтра в постель пригласишь?
- Замолчи! Сейчас же замолчи! У тебя жена и дети, я тоже хочу мужа и детей. И жить, как все люди живут, а не только вспоминать о том, что между нами сто лет назад было. Не я тебя бросила, не тебе меня винить.
Она не хотела говорить всего этого, нет, не хотела. И если уж раньше не заводила об этом речь, то не стоило делать этого и сейчас. Вот только сказанного обратно не воротишь. А Сергей, конечно же, услышал то, что давно хотел услышать.
- Мужа, значит, хочешь? И детей? Ну, наконец-то! Думал - не дождусь. Будет у тебя муж, и дети будут. Сколько захочешь, столько и родим!
- Послушай, - взмолилась Ната, - я совсем не о том говорила, не о том...
Но Сергея уже было не остановить.
- Сейчас иду домой, говорю, что развожусь, и сразу к тебе. Вернусь через час, жди!
Он торопливо сбежал с крыльца, а Ната вошла в дом и без сил упала на кровать. Она была расстроена тем, что так и не смогла объяснить Сергею, что первая любовь прошла, но жизнь-то осталась.
Он не появился ни через час, ни через два. И Ната постепенно успокоилась, решив, что, выпив лишнего, он просто наговорил невесть чего. Сейчас, наверно, десятый сон досматривает, а проснувшись, ничего и не вспомнит. Девушка посмотрела на часы. Шел четвертый час. Скоро утро. Она закрыла глаза и провалилась в тяжелый сон.
Проснулась от истошного крика стоящей у кровати соседки, открыла глаза и увидела, что в комнате светло, как днем.
- Горим! - наконец-то разобрала она. - Мать выводи, а я за людьми!
Накинув халатик, Ната бросилась в комнату матери. Та сидела на кровати и удивленно смотрела на языки пламени за окном. Дым уже просочился в помещение, дышать становилось все труднее, а мать упиралась, не желая покидать дом. С большим трудом Нате все же удалось ее вывести.
Кое-кто из соседей уже стоял во дворе, кое-кто подбегал к дому, торопливо натягивая одежду. Никто не торопился тушить пожар, все понимали, что это дело бесполезное, если горит с четырех сторон. Ждали пожарных. Люди о чем-то говорили, качали головами.
Ната, обняв мать, стояла поодаль и смотрела на огонь. Холода она не чувствовала и даже не обратила внимания, когда кто-то из соседей накинул ей на плечи пальто. Мать продолжала плакать и что-то бормотать, показывая пальцем на горящие стены: ей все еще было жаль оставленного там чемодана с вещами.
А языки пламени продолжали и продолжали свою безумную пляску... С трудом отведя глаза от того, что когда-то было ее домом, Ната в какой-то момент обнаружила, что матери нет рядом. Она с испугом начала вглядываться в толпу наблюдающих за пожаром соседей и вздохнула с облегчением, когда увидела ее там. Старушку успокаивали бывшие подруги, а она, не слушая их, все смотрела и смотрела на рыжее беснующееся пламя.
В следующую минуту Ната увидела мать совсем рядом с дверью. Огонь, по-видимому, ее не испугал, и она смело шагнула за порог, туда, где остался старательно собранный в дорогу чемодан. Все произошло очень быстро, никто такого не ожидал, поэтому даже и не пытался ее задержать.
Ната, отталкивая людей, стоящих на ее пути, с криком бросилась вслед, но чьи-то крепкие руки не позволили ей этого сделать. Мать скрылась в огне, а она, потеряв сознание, повисла на руках удерживающих ее соседей.
***
Сергей вошел в дом. Дети уже давно спали, только на кухне горел свет: жена никогда не ложилась, если его не было дома. Он сел у окна и посмотрел на ту, с которой прожил ни один год. Она что-то шила, поэтому лишь коротко взглянула на мужа и продолжила свою работу.
- Ухожу, - решительно сказал он, - совсем ухожу. Возьму только кое-какие вещи. От детей не отказываюсь, деньги буду приносить. Не веришь слову - подай на алименты.
- К ней? - спросила жена, по-прежнему не отрываясь от работы.
- К ней, - охотно подтвердил Сергей. - Давно было пора.
- Не пущу.
Голос жены был обманчиво спокоен, но Сергей-то знал, что это не значит ничего: без слез, истерик, битья посуды и угроз она обойтись не сможет. Но страшило его не это. Жена воспитывалась в детском доме, поэтому главным желанием для нее было обретение дома, мужа, детей, а то, что она считала своим, никому и ни при каких условиях отдавать не собиралась. Никогда! И Сергей знал, что переход от слов к реальным боевым действиям будет быстрым. А о том, что она может предпринять, он боялся и думать. В памяти еще жива была история их женитьбы.
