Это ясное дело, кто ж такое в здравом уме скажет…
За такое в здравом уме вообще стрелять надо без суда и следствия…
– Ну что ты натворил? Что опять натворил, я спрашиваю?
Это отец. И лица на нем нет. И смотрит на Кора так… Никогда на Кора так отец не смотрел, а тут нате вам, будто не на Кора смотрит, а сквозь Кора, будто и нет у него сына больше.
– Да я только…
– Ма-а-альчать! Ты мне поговори еще! Нет, вы на него посмотрите, он еще разговаривать будет!
Кор не понимает, а как еще, если даже оправдаться не дают. Он же только…
Он же…
…только…
Беспрецедентный и вопиющий случай поразил всех своей немыслимостью – если здесь вообще уместны какие-то слова. Некий подросток*
* – имя по правилам закона не указано.
Уничтожил величайшее творение Ниспровергателя – за что, несомненно, должен быть осужден на смертную казнь. Однако, нашлись и те, кто защищают юношу – они апеллируют свое утверждение тем, что невозможно уничтожить то, чего не существует. Ведь величайшее из творений Ниспровергателя – постамент, на котором возвышается пустота, если о пустоте вообще можно сказать – возвышается. Отсюда возникает вполне резонный вопрос – можно ли судить за уничтожение того, чего, по факту, и не было? Правда, убрать то, что подросток поместил на место пустоты не представляется возможным – он устроил там коллапс, – нечто с бесконечно малыми размерами, бесконечно большой массой и температурой, – так сказать абсолютное все в противовес абсолютному ничто, которое там было. Мнения расходятся…
– …сегодня, в день памяти Ниспровергателя грех не вспомнить о нем, – каким он был, что он делал, чем запомнился нам?
– Боюсь, мы так ничего толком о нем и не скажем.
– Что вы имеете в виду?
– То, что он запомнился только одним.
– Чем же?
– Он ниспроверг.
– Мы слышим это со школьной скамьи… но что же именно он ниспроверг?
– Основы. И если вы спросите – какие основы – вы будете неправы. На этот вопрос нельзя ответить, потому что он ниспроверг все. Никто и никогда до него раньше и не задумывался, что произведением искусства может быть пустота, ничто, отсутствие чего бы то ни было…
– …вы мне поможете.
Понимаю, что это не вопрос, и даже не приказ – утверждение какое-то, что вот только так, и никак иначе, и черта с два я от него отверчусь, отстреля… м-да-а-а, мне-то отстреливаться нечем, в отличие от него, который направил на меня пушку…
– Вы мне поможете.
Стараюсь держать лицо:
– Да с удовольствием.
– Да вряд ли вам это удовольствие доставит… Мне бы вот мало было удовольствия, если бы мне пистолет в голову… вы извините, что так, дело-то серьезное… вопрос жизни и смерти…
Присматриваюсь, только сейчас узнаю:
– Так это вы… это вас ищут…
– …ага, там уже какие-то баснословные суммы за мою голову… эх, жалко, головы лишней нет…
– … разрушили творение Ниспровергателя…
Смотрит на меня, смеется:
– И скажите на милость, и как можно разрушить пустоту? Ничто? Там ничего нет!
Меня передергивает, я не хочу слышать это – ничего нет, я не хочу слышать кощунственную правду.
…правду?
Нет, нет, не думать, даже не думать…
– Так чем я могу быть вам полезен?
Он смотрит на меня, глаза стеклянные, жуткие какие-то:
– Мне надо в прошлое.
Меня передергивает, в прошлом-то он что забыл – тут же догадываюсь, а ведь все так просто, ну где еще можно затаиться так, чтобы не нашли, только сотни лет назад…
Настраиваю хроноход, все еще надеюсь что-нибудь сделать с этим, который вломился ко мне, ну хоть как-нибудь незаметно добраться до телефона, – незваный гость опережает меня, стреляет в притаившийся на полке телефон, тот падает, залитый кровью.
– Без глупостей мне тут давайте… – сжимает зубы, – сами ж понимаете, если пустоту Ниспровергателя уничтожил, то вас и подавно раз плюнуть…
Жму на старт.
Хроноход, дребезжа и покачиваясь, катится куда-то в прошлое, год, два, десять лет…
…пятьдесят…
…сто…
…двести…
…только сейчас понимаю, что он смотрит на часы, выверяет что-то, высчитывает, ищет какую-то определенную дату…
– …здесь.
Вынимает ключ из хронохода, – у меня холодок по спине:
– Я что, останусь…
– …не останетесь. Вместе назад вернемся.
– Меня же там…
– …никто вам ничего там не сделает, как и мне.
– Вы уве…
– …уверен. Так что давайте мне тут без глупостей…
Хлопает дверца хронохода, понимаю, что я в ловушке.
Холодеют руки, мерзко покалывают пальцы, я только сейчас догадываюсь, что он задумал. Отчаянно соображаю, как можно открыть хроноход, здесь, сейчас, немедленно, бегом-бегом-бегом, пока он не успел совершить непоправимое…
Но нет, нет, поздно, я уже вижу его, – не этого, которого привез сюда, а – Ниспровергателя, узнаю его чуть нескладный силуэт, здесь, на улице у полуразрушенного фонтана – он идет куда-то, нетерпеливо смотрит на часы, которые показывают неправильное время, он еще не знает, что он – величайший гений всех времен и народов, и…
…и он этого не узнает, никогда не узнает, потому что этот, сзади, уже взводит курок, уже готовится сделать роковой выстрел, уже…
Ниспровергатель (еще не Ниспровергатель) оборачивается, недоуменно смотрит, кажется, что-то говорит, отсюда не слышно, что, что-то вроде ты чего, парень, вообще рехнулся, что ли…
…мир замирает.
Секунды, растянутые в вечность.
Мой пассажир оборачивается, размашистыми шагами идет в сторону хронохода, отмыкает дверь, падает на сиденье, долго не может пристегнуться, в гневе бросает ремень, пряжка отскакивает с обиженным звяканьем.
– Назад давай… назад…
Я не понимаю, почему назад, на смерть, на погибель, я не понимаю, почему он не выстрелил, я не понимаю, и самое главное я не понимаю – почему у того, обернувшегося, было лицо моего пассажира, почему…
– Ну что молчишь? Рассказывать будем или нет?
– Ну, Ниспровергатель…
– Очень хорошо, дальше…
– Ниспроверг…
– Что ниспроверг?
– Ну… э… все…
– Единицу захотел или как?
– Ой, не надо, не надо единицу, ну пожалуйста-препожалуйста!
– Ну так рассказывай давай, что стоим-то?
– Про… про что?
– Про Ниспровергателя, горе ты мое!
– Ниспровергатель…
– Дальше! За одно имя Ниспровергателя тебе оценку не поставят!
– Э… ниспроверг…
– Что ниспроверг?
– Все?
– Да неужели так трудно запомнить, что было до Ниспровергателя?
– А… ничего.
– А конкретно?
– Да ничего…
– Да не просто – ничего, а люди поклонялись пустоте, понимаешь ты, пустоте, отсутствию чего бы то ни было! Люди смотрели на пустоту на пьедестале и поклонялись пустоте! И Ниспровергатель единственный догадался поместить в пустоту нечто бесконечно горячее, бесконечно малое, бесконечно тяжелое и бесконечно яркое – заполнить пустоту, вместо ничего сделать что-то, вместо нуля – единицу! Рассказывай, как он был казнен?
– Ну… э…
…общественность в растерянности – одни говорят, что преподаватель с многолетним стажем заслуживает снисхождения, другие уверяют, что за фразу «за одного Ниспровергателя оценку не поставят» учительница заслуживает не менее чем смерти…
– …это вы его надоумили?
– К чему… надоумила?
– Ну как же? Что он сделал с Творением?
– А… силы небесные… а что он сделал?
– Вот мы тоже не понимаем, что… видите как… он взорвал Творение.
– Взор… нет, что вы такие ужасы мне говорите… да как такое вообще может быть…
– А вот может… он взорвал Творение, оно разлетается с огромной скоростью во все стороны…
– Ужас какой… арестовали его?
– Да там уже нечего арестовывать, говорим же, взорвал он там все…