Она замолчала, и ее щеки покрылись застенчивым румянцем. «Ну и дела… — подумал я про себя, — даже не знаю, чему больше удивляться: настойчивости и упорству Эли или же ответственности и заботливости Евы…».

— Теперь мне все понятно, — сказал я и с облегчением выдохнул. — Ну что ж, самое время и нам пойти перекусить.

Ева утвердительно кивнула. Мы вышли в битком набитый сотрудниками Эстериума коридор. Галдеж стоял невыносимый. Все входы и выходы, будто в день открытых дверей, были распростерты настежь. При виде нас сотрудники завопили с новой силой, расступаясь по бокам: кто аплодировал, кто свистел, кто просто подпрыгивал на месте, пытаясь увидеть происходящее.

— Дем, что происходит? — наклонилась ко мне Ева.

— Не знаю, но, похоже, у нас появились поклонники.

Проскочив рабочий коридор, мы спустились вниз к столовой. Изумленные взгляды сотрудников, коллег по работе и просто преданных делу Эстериума людей застали нас врасплох. Складывалось впечатление, будто на работу брали исключительно фанатов. Люди тут действительно хорошие и к делу подходят с душой.

В столовой в конце зала расположились Гордей с Матвеем. Как назло, на подходе к ним сидела сладкая парочка «69», а рядом — три цыпочки. Они что-то обсуждали, хихикая и активно жестикулируя руками. «По всей видимости, что-то задумывают… И, скорее всего, они уже объединились», — подумал я, проходя внутрь.

Одна из тройняшек, увидев меня, начала тыкать пальцем:

— Смотрите! Смотрите!

Все, как один, повернули головы и уставились на нас. Тощий поднялся:

— Ну надо же! Смотрите, кто к нам пожаловал — госпожа «Ваше величество» в сопровождении своего верного подопечного «Бравого рыцаря».

Я внимательно посмотрел на него оценивающим взглядом. Очертания его лица была искажены скорченной гримасой, и он периодически приглаживал свою козлиную бородку. Я демонстративно отвернулся, пройдя к столам с выдачей еды. Ева последовала за мной. Мы встали в очередь как раз за Элей, которая уже собрала свой поднос.

— А мы все знаем: вы открыли гробницу, девчонки нам уже все рассказали, — голос тощего мерзко скрежетал. В сопровождении смешков его дурной компании это еще больше раздражало. — Мы скоро заглянем к вам в гости. Ха-ха. Вы находитесь взаперти, а ваш выход завален камнями.

Я повернулся к ним, разводя руки в сторону:

— Ну раз так, то заходите, — я улыбнулся, — чайку попьем, только тортик не забудьте прихватить.

В этот раз во все горло засмеялся Гордей, а на лице Матвея, как всегда, промелькнула едва уловимая улыбка. Тощий заткнулся.

— Вы не против, если я к вам присоединюсь? — Эля вопросительно посмотрела на меня.

— Да, конечно, садись к ребятам за дальний столик.

Проходя мимо своры тощего, Эля пронзительно выпалила:

— Ненавижу посредственность!

И тут началась настоящая заруба. Старшая из тройняшек вскочила, пихнув Элю в спину. Эля споткнулась, упав на пол, поднос взлетел в воздух, тарелки при падении разбились, а еда рассыпалась по полу. Эля вскочила на ноги, дав увесистую пощечину тройняшке.

— Ах ты, тварь! Как ты посмела прикоснуться ко мне!

Началась драка. Тройняшки, словно коршуны, налетели на свою добычу. Ева бросилась без раздумий в драку. Гордей и Матвей взяли на себя тощего и пирожка. Маты, безобразие и проклятия витали в воздухе. Я кинулся разнимать девушек.

— Бей ее, Влада, задай ей жару!

— Ах ты мразь! — застонал тощий.

В столовую, как будто по зову, вошел Андрей Геннадьевич и кратко скомандовал:

— Ану прекратить немедленно!

Он зашел в толпу, раздвигая нас по разные стороны:

— Что здесь произошло? — обратился ко мне.

— Да ничего такого, немного повздорили, не сошлись во мнениях.

— И кто все это заварил?

Я взглянул на кислую мину тощего, скривившегося в горькой улыбке. Его щека была красной — скорее всего, ему прилетело от Гордея. Я перевел взгляд на Элю, а после — на старшую тройняшку и выдохнул:

— Приношу извинения, я не удержался.

Андрей Геннадьевич обвел меня пронзающим взглядом, после чего добавил:

— Уберите тут за собой. И доложите своим начальникам отдела о происходящем. Не вздумайте юлить, я переспрошу потом на собрании. А ты, Демьян, как закончишь тут, зайди ко мне в кабинет.

Начальник развернулся и последовал к выходу. Я повернулся к своре тощего:

— Извинитесь перед Элеонорой и уберитесь тут. В противном случае я буду вынужден рассказать все, как было на самом деле.

Тройняшки виновато опустили глаза. Тощий только хмыкнул:

— Честь и доблесть — превыше всего! Ха-ха, какой же ты глупец!

— Вполне возможно, — я перевел взгляд на Элю: — Давай отойдем, у меня есть кое-что для тебя.

Откуда-то из-за стойки вышло двое сотрудников с инструментами для уборки. Я порылся у себя в карманах в поисках жетона:

— Держи, этот жетон позволит тебе взять обед лучше предыдущего.

— О, здорово! А то я думала, что останусь сегодня голодной из-за этой клячи. Спасибо тебе! — она немного помолчала, а затем добавила: — За все.

— Да перестань, пустяки.

Мы наконец-то сели покушать. Как я и ожидал, ни убирать, ни извиняться они не собирались.

«Значит — война», — я улыбнулся, наблюдая, как Эля жадно уплетала суп.

Я приятно удивился, оказавшись впервые в кабинете начальника. Интерьер просторного помещения был мастерски отделан в классическом стиле: дорогая мебель ручной работы, на полу паркет, стены зеленого цвета, украшены различными картинами морских пейзажей.

В центре кабинета стоял широкий стол, за которым сидел раздосадованный Андрей Геннадьевич. Перед ним лежала пачка документов, отложенных «на потом». Начальник посмотрел на меня и спросил:

‒ Я закурю, не возражаешь?

Я отрицательно покачал головой. Он ловко достал пачку сигарет из ящика стола, легким взмахом руки зажег бензиновую зажигалку и пододвинул к себе пепельницу. В воздух поднялся клубок дыма, заработала вытяжка.

‒ Что ж, скажи мне, Дем, ‒ он поднял на меня холодный взгляд, ‒ зачем ты берешь на себя лишнее?

Я стоял неподвижно, стараясь оставаться невозмутимым.

‒ Дем, ты хороший парень и мне бы хотелось, чтобы ты таким и оставался. Помню, как-то раз в студенческие годы твой отец прикрыл меня перед деканом. Точно так же в перерыве между парами произошел конфликт внутри группы. Началась драка из-за какого-то пустяка, просто слово за слово зацепилось. А я был вспыльчивым пареньком, вот и полез в драку. Твой отец все видел и слышал, он старался нас разборонить, но, как итог, когда нас вызвал декан, он, как староста группы, взял вину за всех на себя… И что ты думаешь, кому-то стало легче после этого? Нет, только хуже. Чувство вины перед твоим отцом мучает меня до сих пор.

Андрей Геннадьевич встал, потушил сигарету в пепельнице и подошел ко мне:

‒ Но я, конечно же, сделал выводы. Я начал работать над своим характером, а после окончания университета пошел на военную службу, где дослужился до звания майора. И только спустя двадцать лет мы пересеклись с твоим отцом вновь. Эстериум, который ты видишь сейчас, открытый, доступный всем с более чем тысячью игровых локаций во всем мире, мультинациональный и мультирегиональный. Одним словом — «всеобъемлющий». Это все заслуги твоего отца. Он создал ее, Тессу ‒ искусственный интеллект, сгенерировавшую весь мир Эстериума. Он наделил ее голосом. Да, именно тем самым, который ты слышишь при системных уведомлениях.

С участием твоего отца сейчас активно идут разработки над финальной сценой королевства Эстериума, и у Тессы появится невероятно красивый образ. Она будет восседать на троне Эстериума и станет правительницой целого королевства. Любой желающий, кто сможет захватить ее земли, сможет провозгласить себя королем или королевой Эстериума. Ты только представь, насколько знаменитым на весь мир станет этот человек. Это войдет в историю!

Я кратко кивнул, но ответить мне не пришлось, так как в дверь кабинета постучали.