"Елагина! Может, тебе вообще не стоит носить юбку?" Лена демонстративно кладет ногу на ногу, короткая юбка задирается, бесстыдно показывая бедра.

   - Может, и не стоит.

   - Выйди из класса, и возвращайся с родителями!

   - С удовольствием!"

   Словно почувствовав взгляд, Лена поднимает голову. Кира не может понять выражения ее глаз, слишком далеко. Она спускается по лестнице, в голове пульсирует мысль, что это не может быть правдой, что это не Ленка, что это другая женщина сидит рядом с охранником Качевского в этом облегающем откровенном платье. Кира подходит к столику. Лена спокойно отражает ее взгляд, только слабый румянец пробивается на скулах. Она спокойна и бесстрастна.

   - Здравствуй, - голос Киры звенит словно жесть на ветру.

   - Здравствуй.

   Ответ сухой, невыразительный, как и взгляд, которым Лена смотрит на нее.

   - Костя здесь? - Кира задает вопрос, но почему-то в глубине души, уже знает ответ.

   - Нет... - пауза. - Потом равнодушно - скучающе. - Ты стала странная.

   - Странная?.. Помнишь Сеню Махера? Вот уж кто был странным. Очки, как линзы от микроскопа. Вечно засыпал на уроках.

   - Да... Помню. Но что стало с тобой? Эта голова...

   - А что голова... На востоке, когда у женщины умирает муж, она состригает волосы... Так и я сбрила, покончив со старой жизнью.

   - Так было плохо?

   - Тебе, какое дело? - бросает Кира, отворачивается. Она ненавидит эту женщину, ненавидит ее полные плечи, белую кожу и скучающе сытый взгляд.

   В гостиной вновь прибывшие гости рассаживаются за столики, мужчины в смокингах, больше похожие на официантов, чем сами официанты в своих черных костюмах, дамы - сверкая бриллиантами на молодых или сморщенных, как у ящериц - шеях. Игнорируя любопытные взгляды, Кира проходит к роялю, садится. Внезапно по залу пробежала возбужденная волна. Все гости поднялись, раздались аплодисменты, прерываемые возгласами. Качевский, в смокинге, высокий, моложавый. Улыбаясь и раскланиваясь, проходит к столику, стоящему в центре зала, подняв руки, призывает к тишине.

   - Дорогие друзья! Рад приветствовать вас в моем скромном жилище! Развлекайтесь, отдыхайте! Только убедительная просьба! - Он сделал паузу. Гости настороженно замерли. - Водку и мартини, взбалтывать, но не смешивать!- Смех волной колыхнулся по залу, гости оживленно зашевелились.

   - И еще! - Чуть повысил голос Качевский.- Как вы уже заметили, у входа на столе игрушки. Это из городского Детского дома, дети сделали эти игрушки своими руками. Думаю, никто не откажется помочь. Деньги с аукциона пойдут на благотворительные цели. Прошу, господа! - Он сделал приглашающий жест, сидящие в зале развернулись к столу, у которого уже стояла Елена.

   - Господа! Лот номер один: зайчик с розовым бантиком! Начальная цена сто долларов! - она жеманно улыбнулась и стукнула молоточком по медной тарелочке.

   - Сто один доллар! - Женщина в зеленом платье с изумрудным колье на длинной морщинистой шее, подняла руку.

   - Сто десять! - Перебил мужчина с выпирающим из-под смокинга большим животом.

   Раздался смех, со всех сторон посыпались возгласы: "Сто пятнадцать,.. сто двадцать,.. двадцать пять!"

   - Продано! За сто тридцать долларов! - Елена ударила молоточком в маленький гонг. Взяла зайчика, и под смех гостей преподнесла игрушку на серебряном подносе упитанной даме с двойным подбородком, задрапированной словно диван в яркую шелковую шаль.

   - Следующий лот!

   Шум в зале нарастал. Кира сидела, опустив голову, разглядывая небольшое пятнышко на паркете. Ее душу корежило, хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать визгливые голоса женщин и жирный смех мужчин, но она сидела, сложив руки на коленях, не поднимая глаз, и ждала. Ждала, окончание аукциона. Наконец, последний зайчик был продан, в заде погас свет, вкатили торт, на котором горели свечи. Кира заиграла, гости в зале подхватили: "С днем рождения! С Днем рождения Артур Яковлевич!... Поздравляем любя!..." Качевский под аплодисменты задул свечи, поднял руки, призывая к тишине.

   - Я обращаюсь к прекрасной половине, к нашим женщинам! - Он сделал паузу. - Маленький сюрприз! В торте заложена... - На какое-то мгновение, совсем на краткий миг, Кире вдруг показалось, что он сейчас произнесет слово "бомба"! И эта разноцветная толпа, бросится к выходу, давясь, и топча друг друга... - Коробочка с бриллиантом огранки "маркиза"! Счастливица получит ни много, ни мало, - один карат!

   Качевский отступил от торта, давая возможность подойти гостям. Дамы устремились с тарелками к торту. Наиболее нетерпеливые, отбросив манеры, запустили по локоть руки в торт, ковыряясь в бисквите, размазывая крем и взбитые сливки. Радикально поступила упитанная дама, которая купила зайчика за сто тридцать долларов. Она с ловкостью обезьяны выгребала целые куски торта и, смяв в ладонях, разбрасывала ошметки по сторонам. Ее примеру последовали другие дамы. Началась настоящая свалка. Кира перевела взгляд на Качевского. Тот сидел за своим столиком, невозмутимо потягивая маленькими глоточками коньяк, но она могла поклясться, что в уголках его рта спряталась усмешка.

   - Ах! - раздался разочарованный возглас толпы.

   Дама в шелках оказалась проворней всех. С торжествующим видом она держала в руках коробку, всю измазанную кремом. Остальные дамы стояли поодаль, выдавливая на кислых лицах улыбки. Киру разобрал смех. Она прижала ладонь ко рту, чтобы не расхохотаться, и почти бегом вышла из гостиной. Оказавшись в коридоре, изнемогая от смеха, упала на колени, ее скрутило от боли в паху, но она хохотала и хохотала, не в силах остановиться. В таком положении, ее и застала домоправительница Анне.