…-Просыпайся, милая! Ужо солнышко всходит, роса молоком берется, надобно ехать. До братней заставы день пути, коли недругов не встретим, – теплое дыхание любимого коснулось сонной княгини. Она потянулась, открываясь навстречу ждущим серым глазам , и счастливо улыбнулась. Три года светлого замужества не стерли новизну и свежесть прикосновений. Запах кожи своего князя, первого и единственного мужчины, княгиня могла уловить среди тьмы воинов. Еще тоньше она воспринимала оттенки Его чувства к ней. Чуть насмешливое восхищение и притворное равнодушие, когда внутри сводит от обжигающего вожделения, нежность и неосознанная твердость защитника; порой казалось, что Он читает ее, как открытую книгу. Неизбежные военные отлучки и дозорные поездки по вотчинным землям были досадной ложкой дегтя в их семейной жизни.

–Иду, родной, – сонное тепло смятого ложа так и манило откинуться назад, на шелковые простыни.

–Не встанешь -окуну в купель,– высокий русоволосый князь со смехом подхватил молодую супругу на руки.-Только не обессудь, если вода холодная. Да и мне не мешает обдаться, уж больно ты хороша!

Зардевшаяся от смущения княгинюшка спрятала лицо на груди любимого…

…Веселые возбужденные голоса отдыхающих вдруг зазвучали совсем рядом, резко вырывая молодую женщину из сонного оцепенения. Еще секунду Майка приходила в себя, оглядывая поляну почти невидящим взглядом. Затем медленно повернулась и, постаревшая, сотни лет проплакавшая, ушла с поляны, ни разу не оглянувшись.

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ. ХРАНИТЕЛИ.

– Недалеко от той заставы князя поджидала скорая стрела,– голос блондинки- Архивариуса не изменил тональности, незаметно расширились зрачки, и все.– Княгиня прожила долгую вдовую жизнь. Она дала обет молчания и ни разу его не нарушила. Сказывали, красивая была пара.

– Неужто просыпается родовая связь? – тихо пробормотал под нос Хранитель Севера.

Впервые она позволила себе вмешаться в ход его мыслей:

– Это возможно, Учитель?..

– Я слышал о подобном. Думаю, да, возможно. Но Синклит не позволит…

– Почему, Учитель? Что плохого, если они встретятся в этой жизни?

– Будь мудрее, дочка…

Она поняла на лету, до того, как он договорил свою фразу, и это причинило ей чуть ли не физическую боль:

– Подобный исход может повториться?

Старый Хранитель промолчал.

Чуть в сторонке тихо переговаривались Старейшины:

– Необходимо проследить за вероятностью пересечения жизненных векторов. При высоком коэффициенте будем принимать решительные меры. А пока ждем…

***

На пороге своей избушки Майка очнулась окончательно. Недоуменно оглядываясь, потрясла головой и сокрушенно вздохнула- нет, пора в отпуск, на море. В теплые страны. Иначе чудится неизвестно что и неизвестно где! А поляну неплохо было бы украсить стилизованными истуканами, молодым понравится! С этими мыслями она поскорее забралась в холодную постель, поерзала немного, согреваясь, и, наконец, уснула крепким сном вымотанного за день человека.

ЛЕНА. ШУРПА. «ГОРЯЧЕЕ ОТКРЫТИЕ ДЕТСТВА»

Шурпа- узбекский «жареный» суп.

Готовится в казане. В хлопковом или подсолнечном масле обжариваются куски баранины на косточке. Затеи все заливается холодной водой и ставится на средний огонь. Когда мясо закипит, закладываются овощи: морковь, порезанную на четыре части, сладкий перец – кубиками, томаты – дольками, лук – кольцами, свеклу- кружками, картофель- крупными кубиками. чеснок- головкой. Добавляется стручок жгучего перца ( следить, чтобы не разорвался!) Время готовки-1 ч. 20мин.

На казан:

Баранина-1,5кг

Растительное масло-400-500г

Картофель-5 шт.

Морковь-3 шт.

Свекла-1 шт.

Перец сладкий- 2 шт.

Томаты- 2 шт.

Чеснок-1-2 головки

Соль, травки- по вкусу

« Горячее открытие детства»

« Давным-давно, в одной белорусской семье, неведомо какими ветрами занесенной в знойную Ферганскую долину, родились девочки- двойняшки. Они росли в уютном домике с верандой, построенном отцом, дружили с черноглазыми и чернокосыми соседками- узбечками и не подозревали, что где-то существует мир, отличный от их солнечной долины, наполненной красками жаркой и терпкой Азии.

Небольшой городок затерялся среди бесчисленных хлопковых полей и синеющих на горизонте островерхих гор. Многочисленные речушки, сбегающие с вершин по весне, с шумом наполняли рукотворные каналы- арыки и устремлялись прочь, подальше от людских поселений. Из арыков, расположенных перед домами, женщины брали воду для хозяйственных нужд, а детишки с удовольствием купались, спасаясь от летнего зноя.

У дома сестер росло старое тутовое дерево с огромными корявыми ветвями, усыпанными сладкими гусеничками- плодами. Под ним всегда можно было спрятаться, поваляться на траве или под прикрытием узловатых корней смастерить тайники – секретики.

В тишине тенистого садика, среди персиковых деревьев и виноградных лоз, стекающих вниз гроздьями черных ягод, коротали прохладные вечера сухощавые старушки и почтенные аксакалы. Им доставляло удовольствие время от времени покрикивать на вездесущих мальчишек, ловивших отчаянно верещащих цикад и лягушек.

Сестрички были неразлучны всегда и везде, ведь так лучше получалось придумывать новые развлечения и способы защиты от соседских ребятишек. Вдвоем они не так боялись страшного бабая, который мог придти и навсегда забрать с собой провинившегося непоседу.

Однажды сестры допоздна заигрались на улице. Мать уже несколько раз окликала их из раскрытого окна, так что девочкам пришлось спешно собирать разложенные на траве игрушки. Пока одна из них побежала за проволочной корзинкой, вторая караулила детские сокровища: маленьких голопузиков, самодельную игрушечную мебель, кубики. Девочка так увлеченно складывала все это в горку, что не услышала ликующего топота, заглушенного толстым слоем придорожной пыли. Только тяжелое сбивчивое дыхание позади заставило ее оглянуться. И застыть от страха. Огромный, весь в свалявшейся шерсти, баран стоял неподалеку и с любопытством смотрел на возможную жертву. Он только что выскочил из распахнутых ворот соседки, Фатимы-джан, и теперь искал приключений на воле. Это было просто большое глупое животное, но девочка испугалась так, что перехватило дыхание. Она попятилась назад, тоненько вскрикнула и бросилась наутек. Ей хватило пары минут, чтобы оказаться на другой стороне улицы. Баран с победно вскинутой головой радостно понесся за бедняжкой. Одна улица, вторая.. Лохматый хулиган давно отстал, а девочке все слышался топот его копыт. Наконец, она остановилась в совершенно незнакомом месте, где позади теснились убогие домишки. А впереди находилось нечто огромное, алое, удивительное…

Как во сне, широко расставив тоненькие ручки, напряженно вытянув шейку, ребенок приближался к кромке поля, за которой простиралось целое море огненных степных маков. Жар от них поднимался вверх, колебался в золотистой дымке заходящего солнца и растворялся в фиолетовом небе, отчего весь мир казался выпуклым и ярким.

Девочка уселась на ближайший холмик и долго любовалась цветами. Она забыла обо всем на свете, загипнотизированная алыми мазками. Усталость потихоньку взяла свое, и она задремала, покачиваясь во сне. Прошло около часа, и малышка проснулась от вечерней прохлады и чувства подступающего голода. Не в силах понять,как она очутилась здесь, испугавшись подступающей ночи, девочка принялась плакать и звать родителей. Ждать пришлось недолго: из темноты сначала послышалось старческое покашливание, затем перед девочкой появился…бабай. Она оцепенела от ужаса. А бабай в полосатом халате улыбнулся, снял тюбетейку и оказался старым дедушкой- сторожем из детского садика. Он привел девчушку в свой дом, расспросил о случившемся и отправил внука за родителями беглянки.

Впервые попав в чужое жилище, девочка не испугалась. Здесь пахло по-домашнему, душистыми лепешками, мамиными приправами и свежей зеленью. Хозяин заметил, что ребенок голоден и принялся колдовать над казаном. Вскоре на столе появилась большая синяя пиалушка, до самых краев наполненная ароматным янтарным супом- шурпой. Зачарованная, девочка смотрела в чашку: на горячей поверхности появлялись, расцветали и пропадали огненные узоры, так похожие на алые маки в степи. Резные листики кинзы, тонюсенькие ниточки укропа плавали в золотистом бульоне, как невесомые кораблики, под ними просвечивали большие прозрачные кольца сладкого ферганского лука, оранжевые палочки моркови и бордовые кружки свеклы. Предусмотрительный хозяин вынул из шурпы лаковые дольки острого перца, добавив в чашку несколько ломтиков картофеля и кусочек сочной баранины. От густого мясного духа, сдобренного пряно-сладкими овощными нотками, закружилась голова и потекли слюнки. Первая ложка согрела, дальше дело пошло веселей. Чудесным образом забылись все страхи, захотелось спать.