Когда перепуганные родители примчались за второй дочкой, та уже вовсю клевала носом, сытая и согретая. Радушный «бабай» угостил шурпой и их.

«Жареный» суп, так иногда называли его местные жители, очень понравился матери девочек. Позже она выведала у старого сторожа все тонкости приготовления и сделала своим фирменным блюдом…

…Лишь на короткий отрезок времени вспыхивает море маков. Воспоминания же, переплетаясь с обыденными вещами, способны долгие годы дарить незабываемые ощущения…»

– Лена, что ты там делаешь?– позвал жену Виктор.– Иди сюда.

Он высунул голову из детской комнаты и призывно помахал рукой. Сегодня была его очередь читать сыну вечернюю сказку. Андрюшка долго не мог уснуть, канючил то попить, то сходить в туалет, словом, резвился, как мог. Только у Лены хватало терпения спокойно, без раздражения, уложить сына спать.

– Сейчас, Вить, одну минуту. Я уже заканчиваю.

Она покосилась в сторону детской, торопливо черкнула пару строк в заветной тетрадке и вздохнула. «Может показать Витюне? Нет. Засмеет!»

Лене и невдомек было, что муж давно и с удовольствием просматривал ее рукописный сборник рецептов. Многое из написанного он пробовал, так сказать, непосредственно, ему нравилось. Виктор бешено гордился своей Ленкой, но говорить об этом не торопился. Еще зазнается, неровен час. Мужское коварство заключалось и в том, что он немножко завидовал ее увлечению. Так, чуть-чуть. Вот нашла же старого повара-уйгура из узбекского ресторана, почти час его пытала про национальную кухню. Теперь терзает свой блокнот.

Виктор заботливо прикрыл уснувшего сына и на цыпочках вышел из детской комнаты. Подошел к смущенной жене, чмокнул в макушку и добродушно пробасил:

–Ну, хватит уже прятаться. Когда шурпу пробовать будем?…

ЖАРКОЕ ЛЕТО. ОТПУСКА. ИРИНА.

Вторая половина лета выдалась жаркой и засушливой. Тяжелее всего зной переносился в городе. Если ночью кое-где гулял небольшой дождик, то, начиная с утра, горячий воздух высасывал всю влагу с каменных боков зданий, плавящегося асфальта и любых горизонтальных поверхностей, будь то крыши автомобилей или пожухшая трава городских газонов. За пределами мегаполиса дело обстояло куда лучше, там иногда резвился ветерок, не запертый громадами многоэтажек. К услугам изнывающих от зноя горожан были многочисленные реки, речушки и озера, опоясывающие столицу густой сетью, тенистые рощи и редкие, но хорошо проветриваемые перелески, заложенные вручную терпеливыми работниками лесхозов несколько десятилетий тому назад.

Город стремительно пустел, порциями выплескивая людей, кого в ближайшее Переделкино, кого в конфетный рай далеких заморских стран.

Майя выпроводила всех в отпуска. Дольше всех сопротивлялась Ирина. Она отправила детей с сестрой на Кипр практически на все лето, твердо решив провести время рядом с начальницей на боевом посту. Они закончили незавершенные дела, набросали план работы на полугодие, и на этом трудовая деятельность иссякла. Наступил период затишья. Майка залазила в архивные дебри, шарила по библиотекам и базам данных, выискивая свежие идеи, а Ирка, как заправский секретарь, не выходила из офиса, отвечая на редкие звонки. Все попытки работодательницы выгнать ее в отпуск заканчивались неудачей:

– Ира, объясни мне, пожалуйста, почему ты не хочешь отдохнуть? В сентябре начнется запарка, сама знаешь. Смогу отпустить только на неделю.

– Неважно. Мне нужно чем-то заняться.

– А как же дети? Они требуют и ухода, и внимания. Да и сестра тебе не обязана…

– Майя, не забивай себе голову. С ними квалифицированная нянька, да и дети уже не грудные. Небось, рады, что уехали от мамкиной опеки.

На самом деле, Ира тяжело переживала разлуку с детьми. Она звонила им но нескольку раз за день, подробно расспрашивала про еду, погоду, времяпрепровождение. Особенно ее беспокоили Анечкины ушки, их нужно было предохранять от попадания морской воды. И обгоревшие на сильном солнце плечи Макса. Ира нервничала и каждый раз обещала,что скоро приедет к ним вместе с папой. Майка злилась на Олега, которому было наплевать на материнские и иные чувства жены. Ирина боялась оставить его одного, как будто это что-то меняло. Про себя Майя решила, что под любым предлогом отправит ее в отпуск.

Однажды, в конце июля, позвонила Ленка и предложила провести ближайшие выходные за городом, у неких общих знакомых. Она скинула по электронной почте подробную схему проезда, пообещав, что скучно не будет. Ира поворчала, но согласилась приехать со своим благоверным, у которого выдалась короткая передышка в бесконечных делах. Кроме того, Олежку привлекла возможность найти потенциального инвестора в лице весьма состоятельного хозяина дома.

Как подозревала Майка, Лена начала приводить в исполнение их давнишний план. Поэтому она с удовольствием приняла приглашение, но в самый последний момент у Сережки на заводе, в компрессорном цеху, случилась серьезная авария, и Майка, извинившись, отменила поездку. Она переживала, что свалила на Комкову лишние хлопоты, на что последняя, посмеиваясь, заявила:

–Да брось ты переживать! Ставлю сто против одного, что Олежек поведется. Мы с Витюней ввели хозяина в курс дела ( в рамках нужного, конечно), так что устойчивый интерес к домовладению обеспечен.

– Ну что ж, пан или пропал. – Майка вздохнула.– В любом случае, мы хотя бы попытались помочь Ирке.

– Все будет хорошо! –оптимизм подруги вселял надежду.-Может, вы с Серегой все-таки вырветесь?

– Вряд ли получится. Короткевич разбирается там с кучей специалистов, без завтрака и обеда. Ты держи меня в курсе, ладно?

– Окей. Кстати, мои ребятки до сих пор не отошли от свадьбы. Прожжужали все уши про твои таланты. Кажется, они готовят для тебя какой-то сюрприз!…

– Пусть не выдумывают, это не моя заслуга,– Майка помолчала, снова переживая моменты безумно красивого и светлого торжества. Красочная церемония превзошла все ожидания, а молодежь с восторгом вспоминала день накануне свадебного застолья. Тогда, на дубовой поляне, негде было яблоку упасть. Поначалу на лужайку, украшенную гирляндами, факелами, зелеными плетеными щитами и резными столбами с изображениями птиц и животных, высыпал весь народ, стар и млад. Люди кружили по поляне, разыскивая свои тотемные знаки, указанные в коротеньких записочках. Каждый находил крохотный схрон, в котором прятались дары и шутливые предсказания. Потом начались состязания. Гости постарше уселись на зрительские места- деревянные чурбачки по периметру поляны, а молодежь разбилась на команды. Парни принялись перетягивать канаты, метать мешочки с мелом в мишень-фанерный щит с изображением дикого кабана, состязаться в ловкости, карабкаясь по гладкому столбу за парой новеньких сапог. Девушкам тоже нашлось развлечение, им потребовалась смекалка и чувство юмора, чтобы нарядить соломенное чучело из подручных средств. Подружка невесты, пухленькая рыженькая хохотушка Марина удивила всех, быстро и сноровисто связав сноп соломы. Закончив дело, она торжествующе уперла руки в бока и тут же выдала задорную частушку. Наградой был поцелуй свидетеля. Виновница торжества, Ольга, отличилась в составлении самого красивого венка. Юная часть женской половины крутилась перед судьями, демонстрируя умело заплетенные косы и затейливые прически. Здесь подружкам Ольги из мастерских не было равных. Много смеха вызвала старая игра «Моргалочки». Все присутствующие встали в круг по парам, кроме одного. По иронии судьбы им стал Клим. Его задачей было переманить участника из внутреннего круга, незаметно подмигнув ему. Игрок же из внешнего круга должен был вовремя заметить и удержать свою половину, иначе роль одиночки переходила к нему. Климу пришлось мобилизовать все свои способности. Он ходил гоголем, хлопал воображаемыми крыльями, делал обманные движения в сторону, но дюжий свидетель неусыпно следил за напарницей, Ольгой. Тогда на помощь ему пришла Марина, тайно мечтающая о втором поцелуе рослого красавца. Она неожиданно подпрыгнула и захлопала в ладоши,чем и воспользовался Клим. Безостановочно моргая двумя глазами, он на лету перехватил молодую жену. Казни египетские обещал нарочито зверский взгляд свидетеля, устремленный на Марину. Та в предвкушении волнительных ощущений потупилась и скромно покраснела…