–Реджинальд, что ты собираешься с ней делать? – шум воды искусственного водопада заглушал их беседу.

–А в чём дело? – ответил Реджинальд вопросом на вопрос.

–Что ты хочешь от неё? Она наивна… – Реджинальд молча посмотрел на неё, как бы говоря: «Ну и что дальше?»

–Наивны – это вы, ваше величество. И я не люблю, когда кто-то лезет в мои дела. Я могу быть свободен?

–Нет… – начала было Анж, но Трегир закрыл её рот рукой и, засмеявшись, махнул рукой Реджинальду. – Трегир, почему ты ничего ему не сказал? Он может… – Анжелика негодовала.

–Что может? Изнасиловать? Анжелика, успокойся. Ты действительно не имеешь права вмешиваться в его дела. Он же не тащит её туда силой, и она что-то не очень сопротивляется. А? Ладно, смотри, мы одни остались, – он подхватил свою спутницу на руки и понёс в одну из комнат.

Комнатка, куда занёс Трегир Анжелику, освещалась мелкими огоньками на тёмном потолке. Откуда-то раздавалась негромкая музыка. На полу под ногами было мягкое покрытие, имитирующее траву. Лёгкий запах лаванды…

–Отвези меня домой.

–На чём? Мы отпустили машины. Анжелика, сюда приехали служащие и отогнали машины в гараж. Утром за нами приедут. Иди сними купальник, он сырой. А сырой купальник – не лучшая одежда и не самая удобная, – видя, как расширяются от ужаса глаза девушки, Трегир мягко произнёс: – Анжелика, на кровати лежит халат. Переоденься в сухое. А то мне не улыбается идея лечить тебя от воспаления лёгких. Я обещаю, что буду только смотреть на тебя… – Трегир говорил тихо. Его губы были настолько близко к её лицу, что она ощущала его дыхание на своей коже. – Анжелика, я хотел тебе сказать, что по законам Анастаса можно выходить замуж в шестнадцать. А тебе уже целая неделя, как шестнадцать лет. И я хочу сказать тебе по секрету, что я могу жениться на тебе даже сейчас, не дожидаясь твоего восемнадцатилетия… Расслабься. Я ничего не сделаю против твоей воли.

Он увлёк её на пушистый ковёр перед камином, на котором лежали подушки. Трегир тоже уже успел переодеться. Он лежал на животе, подперев голову обеими руками, и просто смотрел на неё. Не трогал, но ей казалось, что тело начинает наливаться какой-то тяжестью, голова закружилась.

–Что это? – ей казалось, что она слышит чужой голос. – Что со мной?

–Ничего особенного, в четвёртом часу ночи мой взгляд и твои тайные желания действуют не самым отрезвляющим способом. А теперь доверься мне… Закрой глаза и попытайся расслабиться. Я не причиню тебе зла, – он медленно провел рукой по её волосам. Погладил пальцем по щеке. – Ты помнишь, о чём мы договаривались? Всё будет хорошо. Я люблю тебя… – выдохнул он.

–Трегир, я не хочу детей, – тихо прошептала она, чувствуя, что не может ему сопротивляться, да и не хочет. Ей было хорошо и приятно. Сознание качалось как на волнах. Где пол, а где потолок? Тело наливалось свинцовой тяжестью. Казалось, что его пригвоздили к полу… Язык заплетался то ли от усталости, то ли он неги.

–Скажи, ты когда-нибудь слышала, чтобы дети от прикосновения рождались? А теперь не мешай мне, – казалось, она ждала этих слов, чтобы снять оборону.

Его дыхание было рядом. Его пальцы, не переходя грань дозволенного, касались лица, волос, ушка, шеи. Они казались невесомыми. Как будто ветерок гладил кожу. Тело ныло от чего-то незнакомого. Хотелось вихря, попробовать зайти дальше. Но было страшно. Вдруг она услышала, как он зашевелился. И в этот миг какой-то колокол прозвучало в её мозгу: «Стоп, нельзя, опасно!». Она резко выпрямилась. Трегир от неожиданности прикусил губу:

–Ты чего? – спросил он. – Чем я тебя напугал?

–Ты перешёл границы! – выдала она и посмотрела на него. А он лежал на боку, оперевшись на одну руку, вторая спокойно лежала на паласе. – Ты… – она растерялась, ведь мозг нарисовал совсем другую картину.

Трегир вздохнул, встал, вышел. Когда он вернулся, Анжелика уже спала или делала вид, что спит. Он сел рядом, обхватив колени. Нет, ему не дано её понять. Вот она, рядом. Но внезапно вырастает стена между ними. Что это? Почему? Неужели он действительно ей настолько ненавистен. Что было в её жизни, что она постоянно ожидает предательства с его стороны?

Анжелика проснулась относительно рано, в начале восьмого. В теле была лёгкость, несмотря на то, что она спала чуть больше трёх часов. Села, посмотрела на себя… «Нет, это было не со мной, это был сон…» – она улыбнулась. Обняла колени руками, посмотрела на спящего Трегира. «Красив, очень красив…» – почему-то вздохнула она. Опять улыбнулась, подумав, что от него будут красивые дети. Потом снова вспомнила сон. Ей снова снились поцелуи. Они были настолько реальными, что сердце колотилось о грудную клетку. Руки так и тянулись, чтобы прикоснуться к нему. И чтобы не поддаться соблазну, не провоцировать его, быстро встала, натянула купальник и вышла из кабинки. Прохладная вода вернула ясность мысли: Трегир от неё отказался, он ей ищет жениха, он её не любит, она ему навязана в детстве. Она НЕ ХОЧЕТ что-то делать по указке, это ЕЁ жизнь, и она ХОЧЕТ жить так, как ХОЧЕТ только ОНА, а не кто-то другой.

В бассейне уже барахтались другие пары, но ещё не все проснулись. Не было и Кароль с Реджинальдом.

–А где Трегир? – к Анжелике приблизился Лаур. Он с любопытством посмотрел на счастливое лицо принцессы, на блеск её глаз, который не смогла скрыть никакая ясность мысли.

–Спит. А что? Соскучился? Так пойди разбуди.

В это время в зал вошёл вахтёр:

–Кто-нибудь вызывал ювелира? Говорит, что у него на восемь утра заказ.

Присутствующие с любопытством сначала посмотрели друг на друга, а потом пошли стучаться в закрытые кабинки:

–Ювелира вызывали?

Это разбудило тех, кто ещё спал, и бассейн наполнился людьми. Трегир подошёл к Анж, которая стояла в воде около бортика:

–Доброе утро, родная, – он улыбнулся.

Наконец открылась последняя кабинка, из которой вышел уже одетый во вчерашний костюм Реджинальд. Одной рукой он держал за руку Кароль, а в другой что-то вынес.

–Держите, – непонятно кому крикнул он и бросил в сторону скопления народа «на берегу» то, что было в руках. Это оказалась шёлковая простыня с красным пятном посередине. – Пусть ювелир сюда подойдёт, – одновременно обратился он к вахтёру.

–Дура, что ты наделала! – вдруг раздался голос Нины.

–Тихо, тихо, тихо… – попытался её Лаур.

В помещение вошёл невысокий лысый густобровый мужчина с худым примерно одного с ним роста подростком. Реджинальд отпустил Кароль. Подошёл к ювелиру. Они о чём-то тихо переговорили.

После этого ювелир достал из портфеля бордовую коробочку, открыл её. Подросток в это время возился с каким-то прибором. На него никто не обращал внимания. Все смотрели, как Реджинальд вынимает из коробочки рубиновое ожерелье и надевает его на шею Кароль. Девушка от смущения густо покраснела и опустила голову.

–Нет, не так, – Реджинальд улыбнулся, приподнял подбородок девушки и поцеловал в губы. Отстранился, улыбнулся, прижал девушку к своей груди одной рукой, а второй рукой завёл правую руку девушки ей за спину. К ним подошли юноша с ювелиром. Не видно, чем они заняты за спиной Кароль. Когда ювелир и подросток отошли, Реджинальд отстранился от Кароль, поднял вверх её правую руку, на которой красовался широкий золотой браслет с пластинкой посередине.

–Дура, что ты наделала! Что я скажу твоим родителям? – чуть ли не в истерике начала биться Нина, которую практически тащил в раздевалку Лаур.

Кароль уже не улыбалась. В глазах стояли слезы. Она недоумённо смотрела то на браслет, то на Реджинальда.

–Собственность, – услышала Анжелика за спиной чей-то девичий разочарованный голос. – А я уже почти поверила в сказку про Золушку…

Анжелика и Кароль сидят в коридоре. Из всех остались только они да великолепная четвёрка с Реджинальдом.

–Ты тоже собственность? – спросила Кароль.

–А что это?

–Это… Значит, ты не собственность, иначе бы знала. Это когда ты живёшь с мужчиной в его доме, как жена, но у тебя нет никаких прав, ты полностью принадлежишь ему. Содержанка, что ли. Он кормит, поит, одевает. Но ты не можешь иметь детей. И жёны не всегда хорошо относятся к собственности. Я так мечтала иметь семью, детей, ждать мужа с работы, заботиться о нём… А ты?