– Ты только мой? – спросила она.

– Да! Только тво… – не успел договорить он и проснулся.

Одевшись, счастливый, он побежал к магазину. Всё было по-прежнему, как и всегда. Он ясно видел, что она чуть улыбнулась ему, и тихо сказал: «Доброе утро, любимая». Клипса видна была только одна: ту, что он нашёл и принёс, закрывали волосы.

С этого дня для Василия началась новая жизнь: с утра он, проходя мимо неё, говорил ей: «Доброе утро», а вечером подолгу стоял напротив магазина на противоположной стороне улицы и смотрел на манекен, про себя беседуя с ней, так, ни о чём, как умеют говорить только влюблённые.

Он по-прежнему ходил по пятницам к морю и представлял, что они вдвоём, обнявшись, смотрят на горизонт. Теперь он радовался не только бушующему, но и спокойному морю. Буря? Буря чувств была у него в душе!

– Мы когда-нибудь уплывём далеко-далеко? – спрашивала она.

– Да, любимая, обязательно! – отвечал он.

Так продолжалось почти полгода, пока в один из серых ненастных дней он не увидел на витринном стекле магазина надпись «Ремонт», на витрине ничего не было, а в помещении суетились рабочие.

Он зашёл внутрь и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Надолго ремонт?

– Месяц, может, два, – ответили ему. – Вот только магазин будет не одежды – другой, а какой, не знаем.

Он на какое-то время остолбенел и, только придя в себя, спросил:

– Переехал?

– Нет, ликвидирован, – ответили ему.

– Как же так? А где всё: прилавки, шкафы и другое? На свалку вывезли?

– Нет ещё. На заднем дворе пока свалили.

Он оббежал дом и сразу увидел её, лежавшую рядом с кучей столов, стульев и другого имущества бывшего магазина. На ней не было ничего – только чулки и клипсы; не было даже парика; накрашенные глаза растеклись по лицу. Он прикрыл её раздвинутые ноги какой-то тряпкой и посмотрел ей в глаза: взгляд был не бездонный, как раньше, в котором его душа могла утонуть и раствориться вся без остатка, а пустой и бессмысленный.

Василий встал на колени рядом с ней, прикрывая её от дождя своим пиджаком, прижал её голову к своей груди и немного покачивался, будто баюкая ребёнка. Он укачивал свою судьбу, стараясь заглушить тоску.

Прохожие с удивлением смотрели на плачущего мужчину, прижимающего и целующего голову манекена. Не замечая никого вокруг, он чувствовал только одно: стремительно надвигающееся одиночество, быстро и неотвратимо опустошающее душу.

Смеркалось. Моросящий дождь насквозь промочил его. Он снял на память клипсы и, сгорбившись, старческой походкой побрёл домой.

Ночью его лихорадило, поднялась высокая температура, он бредил и метался по кровати. Проболев почти два месяца, он уехал из города.

– Вот и скажите, уважаемый попутчик, мог ли я не уехать хотя бы на время из этого города и не мистика ли это? – спросил Василий Трофимович.

– Да, история! – удивлённо сказал я, не зная, что ему ответить.

– Я могу показать клипсы, – сказал он.

– Не надо. Я вам и так верю.

– Я всё-таки покажу, тем более что я сам, как снял и завернул в платок, больше их и не видел, – настаивал он.

Он долго рылся в чемодане, наконец достал платок, завязанный уголками, как когда-то делали наши бабушки, положил на столик и развернул.

Мы оба стояли и удивлённо смотрели на клипсы.

Клипсы были разные…

Выпускник Уральского политехнического института, инженер-ядерщик. С началом нового века издал две повести и роман «Школьный вальс».

В 2015 году стал членом Российского союза писателей (РСП) и лауреатом литературной премии «Писатель года России». Финалист ряда конкурсов, проводимых РСП. Дипломант конкурса Российского Императорского Дома «Наследие». На сайте «Проза. ру» опубликовано двести пятьдесят авторских произведений. Председатель Иркутского отделения РСП. В 2018 году издал роман «Амурская сага» по теме освоения Сибири, следом – исторический роман «Муравьёв-Амурский, преобразователь Востока» и книгу «Урановая буча» о становлении атомной отрасли СССР.

Во второй половине бурного двадцатого века средства массовой информации запестрели сенсационными сообщениями о нашествиях на Землю неких космических обитателей. На печатных страницах появились «неоспоримые» свидетельства о полётах загадочных неопознанных объектов, об установлении контактов инопланетян с землянами и другие таинственные истории на злободневную тему.

Один из вечеров некая благочестивая семья, проживавшая в сибирском городке, посвятила обсуждению очередной газетной статьи о посланцах космических цивилизаций. Под впечатлением фантастических явлений, вторгающихся в повседневную прозу земной жизни, дружное семейство мирно погрузилось в царство ночного покоя и сновидений, отрешившись до утра от муторной людской суеты. За полночь, когда в доме установилась полная тишина, Ольга Степановна, хозяйка семейства, ткнула безмятежно почивавшего супруга под бок и тревожно зашептала ему на ухо: «К нам в квартиру кто-то зашёл…» Тот, очнувшись ото сна, прислушался… Тихо…

– Никого нет, – прошептал Сергей Михайлович, которому в темноте передалось беспокойство жены.

– Не знаю… У нас кто-то есть, – твердила одно хранительница домашнего очага.

Сергей Михайлович, мужчина не робкого десятка, выбрался из-под одеяла и пошёл в разведку. Он осторожно, не включая свет, выглянул из спальни в коридор и понял, что в квартире действительно творится что-то неладное. Дверь на лестничную площадку была приоткрыта, через неё пробивалась узкая полоска света… Полуночный разведчик на цыпочках подошёл к приоткрытой двери, потянул её за ручку на себя – и обомлел от увиденного…

На лестничной площадке стояла тонкая девичья фигура. Из-под простынки, наброшенной на плечи, виднелись босые ноги, взгляд устремлён в окно лестничного проёма, на мерцавшие в нём звёзды… Это была Светлана, их пятнадцатилетняя дочурка. Глава семейства невольно вгляделся туда же, где за мутными разводами немытых стёкол тускло светились далёкие небесные тела. И что бы она там увидела? Ночь как ночь и звёзды как звёзды, такие же, как всегда…

– Света! – позвал Сергей Михайлович, но та осталась в неподвижной позе.

Он подошёл к полуночнице – глаза в глаза – и понял, что она не видит его. В широко распахнутых, чем-то завороженных очах полыхали синие отблески космических свечений. Она вся была там, в альтернативной жизни, в неведомых пространствах за оконным проёмом… Здесь же, на лестничной площадке, оставалось лишь физическое обличье подрастающей девы, встрепенувшаяся душа которой ринулась навстречу влиятельным силам небесного происхождения…

Сергей Михайлович бережно обхватил рукой хрупкие девичьи плечи и повёл заблудшую в комнату, где прошли её уединённые детские годы. Светлана, находившаяся в каком-то гипнотическом состоянии, покорно двигалась по затемнённому коридору, поддерживаемая заботливым поводырём. «Идём, Света, на своё место, – приговаривал тот, – там тебе будет хорошо…» Он уложил босоногую небесную странницу на кровать, поплотнее прикрыл одеялом и пошёл в свою опочивальню.

– Что там было? – встретила Сергея нетерпеливым вопросом Ольга Степановна. Выслушав подробный отчёт о ночном происшествии, она помолчала какое-то время, обдумывая информацию о странном поведении дочери. Что же случилось с ней в соседней комнате, за стеной сна? В голове сами собой всплывали фантастические идеи космической жизни и картины, в которых люди оказывались заложниками иноземных экспедиций, изучающих быт и физиологию землян.

Да, Светка была бы для них желанным объектом для установления познавательных контактов. Что-то она переняла от родного отца, пожизненного эгоцентриста, культивирующего дух нравственного и физического совершенствования. Его уход из семьи стал душевной драмой для маленькой девчушки… Безотцовщина, появление отчима… Конечно, Сергей прекрасно к ней относится, но всё-таки с ним пришли новые ощущения себя в семье и новые переживания… Так и растёт она наедине с собой, замкнутая, не допускающая даже самых близких к своим сокровенным раздумьям…