— Пойду-ка я окунусь, а то и впрямь поджарился, как индейка.

— Милый, а ты уверен, что здесь безопасно плавать?

Клим устало вздохнул. Снова она за свое.

— Я же волнуюсь! — будто оправдываясь, сказала женщина.

— В океанах навалом акул, и к самому берегу они тоже подходят, но это не значит, что они обязательно на кого-то нападут, и не значит, что они караулят возле каждой яхты, в ожидании, когда мы опустим в воду свои задницы. Если так всего бояться, выход — плескаться исключительно в бассейне, что ты и делаешь. Но! — он поднял вверх указательный палец, — мы не в океане, детка, а на море. Это разные вещи, — сейчас он смотрел на нее как на ребенка, — и ты постоянно об этом забываешь. В Эгейском море нет акул, дорогая, ибо оно не соединяется с океаном, откуда они могут приплыть. Тут разве что дельфинов можно встретить.

Голос звучал слегка раздраженно, но Клим знал, что его подруга жутко боялась купаться в океане из-за этих самых рыб. Когда Сара отдыхала в Египте, она стала свидетельницей страшного события — на ее глазах, тем более тогда, когда она сама находилась в воде, на одного из купальщиков напала акула. Печально известное Красное море… Сара находилась близко и все видела своими глазами. Как позже выяснилось, бедолагу успели спасти, но крики и красные пятна, расползающиеся по воде, надолго остались у нее в памяти. После этого события она долго не могла прийти в себя и решалась зайти в воду только в бассейне, или в озерцах и речушках, где акул и в помине не может быть. Ее жизненная философия гласила: «Береженого Бог бережет!» Своей дочери она позволяла плескаться в бассейнах, сколько душе угодно. Впрочем, как и себе самой. С красавицы-яхты ни она, ни дочь ни разу не макнули и пальца в воду.

— Мнительная ты у меня, дорогая, — мягко заметил Клим, когда пару лет назад, когда они познакомились, Сара рассказала ему о произошедшем. — Это единичные случаи.

Клим встал, снял солнцезащитные очки и кепку, подмигнул подруге и сказал:

— Окунусь, и, думаю, перекусить нам не мешало бы. Потом на звезды будем любоваться, когда твоя спать ляжет. — Он привлек Сару к себе. — Загар тебе идет! Я уже говорил?

— Нет… — она бросила взгляд на ребенка: девочка сидела к ним спиной на носу палубы и возилась с куклами.

— Так вот, говорю. Не волнуйся, она не обгорела.

— Я забыла ей майку надеть.

— Ты на нее мажешь столько крема, что я удивляюсь, как к ней вообще цепляется загар!

— Что приготовить? — улыбнулась Сара.

— Давай салат, бутерброды с салями и пасту.

— Обжора!

— Я тоже тебя люблю, — Клим чмокнул ее в сомкнутые губы. Через несколько секунд он был уже по ту сторону борта. Женщина посмотрела на улыбающееся лицо в воде, а затем окинула напряженным взглядом водное пространство.

«Ничего плохого не может произойти. Море спокойное, в воде нет ничего опасного, а Клим прекрасный пловец. Я просто как обычно накручиваю себя попусту!» — думала Сара, спускаясь в каюту.

***

Ариадна поила из миниатюрной чашечки свою Барби, которая возлежала в розовом купальнике на миниатюрном диване, а над ней красовался пляжный миниатюрный красочный зонтик. Она действительно не обгорела и чувствовала себя замечательно. Девочка услышала голос матери:

— Адна, спустись-ка ко мне!

— Ну, мам!

— Адна, я кому сказала!

Ариадна недовольно сдвинула бровки и пошагала к лестнице, которая вела вниз к каютам. По дороге она машинально посмотрела на воду, и что-то привлекло ее внимание, но она не поняла, что именно. Клим (она его называла только по имени), был в нескольких метрах и лениво плыл вдоль корпуса, а то было намного дальше. Она спустилась в трюм.

— Попей сока! Ты долго была на жаре! Скоро будем есть.

— Но я не хочу есть, — буркнула в ответ дочь.

— Адна, тебе за фигурой следить еще рановато.

— А что ты готовишь? О-о! Я буду только салат и хлеб, ок?

— Ок, только потом ничего не проси у меня. И сок выпить не забудь.

Она пила сок маленькими глотками, так по-детски мило обхватив двумя ручками чашку. Девочка сняла панамку, вытерла пот со лба, уселась за стол и смотрела, как мать готовит, не забывая обмахиваться влажной панамкой в розовый цветочек.

— Знаешь что, иди-ка оденься к ужину.

— Ну ладно, — согласилась Ариадна.

— Благодарю за одолжение, — улыбнулась Сара.

Когда Ариадна, одетая в ситцевое платье в горошек, поднялась на палубу и затопала к носу, ей снова почудилось что-то. Она подошла к леерам, хотя прекрасно помнила мамино «Ни в коем случае не подходить близко к леерам! Это опасно!» Девочка всматривалась в синеву воды и точно видела… К? Или что? Тень? Бревно, пригнанное течением? Тем не менее тень приближалась к носу яхты…

***

Прохладная вода освежала и ласкала тело. Клим поплавал немного вдоль яхты, а затем улегся на спину, тихонько покачиваясь на волнах, смотря в лилово-оранжевое небо. Море прекрасней в лучах заката, чем днем. Тихое, умиротворенное и очень романтическое в ярких утренних или вечерних красках. Он слышал, как Сара позвала ребенка, и маленькие ножки протопали по палубе. Через несколько минут у него возникло неприятное чувство, что за ним наблюдают. Клим перевел взгляд на яхту, но оттуда на него никто не смотрел. Мужчина огляделся. Хотя кого он мог увидеть? Клим поозирался, но пакостное чувство не проходило: чувство, что в воде небезопасно. Он нырнул и посмотрел под водой, чувствуя, как сердце начало биться быстрее. И на этот раз никого, лишь стая мелких рыбешек кружила рядом. Клим выругался и подплыл ближе к белоснежному борту, чувствуя себя как в небезызвестном фильме.

«Береженого Бог бережет!» — вспомнились ему слова Сары. Доплыв и ухватившись за трап, он оглянулся, чувствуя себя идиотом, изучая абсолютно спокойную воду и слушая, как пошлепывает она о борта яхты. А еще свое участившееся сердцебиение.

Почему?

— Да что ж за нах… — пробормотал Клим. — Ну ладно, я уже долго в воде, пора вылезать, это я, видно, перегрелся, что мне уже все кажется…

Клим подплыл еще ближе и ухватился за трап, подтягиваясь и наполовину вытаскивая тело из воды. Если бы в этот момент он обернулся, то увидел бы тень, поднимающуюся из глубины совсем рядом с ним.

— Пора ужинать. Хватит, накуп… — он успел коротко вскрикнуть, оборвав фразу на полуслове, ощутив, как чьи-то руки (он ясно осознал, что это были именно руки, а не зубы рыбы) вцепились в его ноги чуть выше щиколотки и с силой дернули Клима обратно в воду. В глазах Клима стоял ужас, смешанный с непониманием происходящего и отчаянием, потому что под водой на него смотрело человеческое лицо, жуткое женское лицо, а у его обладательницы не было ног, вместо них длиннющий рыбий хвост ходил из стороны в сторону, управляя телом существа. Крик вытолкнул из легких остатки кислорода… Неимоверно сильные руки тянули его на глубину…

«Боже, лучше бы это была акула… Сара…» — последняя мысль, которая пронеслась вспышкой в его мозгу, пока тьма не сомкнулась над ним.

***

Ариадна стояла и смотрела на воду, ожидая, когда тень вновь появится. Она пропала на некоторое время, и девочка пошла собирать кукол, подняв голову лишь тогда, когда услышала короткий крик и странный шум за бортом. Но все очень быстро прекратилось, она даже подумала, что ей просто показалось. Ариадна все же встала и, насупив бровки, медленно подошла к краю борта, что ей категорически запрещалось. Теперь она отчетливо увидела, как к яхте подплывает женщина. Она держалась вертикально, как поплавок, и смотрела на нее с интересом. Женщина подплыла настолько близко, что Ариадна решилась взяться за ограждение и слегка перегнулась. Женщина в воде улыбнулась, и девочка улыбнулась ей в ответ. Но в последующую секунду она от изумления открыла рот, так как женщина оттолкнулась от борта не ногами, а хвостом, как отталкиваются от края бассейна на соревнованиях профессиональные пловцы, и перевернулась в воде. Затем еще раз и еще, повторяя водные кульбиты. Она улыбалась и смотрела на Ариадну, а та засмеялась и захлопала в ладоши.