- Может, снимешь всё-таки? Глупо, ой, глупо.
Я помотала головой - и не мечтай.
- Ладно, снимай без меня, сейчас пришлю к тебе Евку с одеждой. - И вышел.
Мне стало немножко обидно: настроилась на борьбу за трусы, а он не стал. Как тогда мой мочевой пузырь. Ну, что он за мужчина?
Позже Ева мне сказала, что разорванные трусы - это улика. А от обиженной девушки всего ждать можно. Вплоть до заявления в милицию.
Но я почему-то не думаю, что Лёшка от меня такой гадости ждал. Скорее, он любитель растянуть удовольствие, а не форсировать ситуацию. В парадном бикини он меня сколько раз видел, сегодня продвинулся на шаг - впервые увидел меня в одном мягком лифчике и одних бельевых трусах... Бельевых, блин!
Они же от воды промокли напрочь! Всё было видно! Ему и не нужно было их снимать, посмотрел - и ладно. Два шага сделал, а не один. А до всего остального он доберётся в следующий раз...
Я немножко забылась, вспоминая, и мой поимый учинил чистый трюк. Зажал зубами горлышко и дёрнул головой. Почти пустая уже бутылка полетела через всю комнату.
Но он не успел понять, что делать дальше, страшно ломили зубы, и я воспользовалась секундной паузой. Быстро расставила ноги почти в "шпагат" и села позади своего парня, взяв его в "вилку" и касаясь своим мысом его джинсовых ягодиц. А обе руки положила на выпячивающийся из-под ремня живот. Ох, и твёрдый на пару с джинсой!
Лёшка замер. Ещё миллиметр движения моих ручонок, и он лишится девственности. Наступила тишина, только переливалась в его желудке вода да слышалось тяжёлое дыхание, в такт которому мы с ним покачивались.
Я ощущала, как бьётся его сильное сердце, "беременный" живот вздрагивал при каждом ударе. Медленно-медленно я стала сгибать коленки и подводить свои ножки под его согнутые, стараясь сомкнуть ступни. Эх, ну и поза! Поменяться бы местами и сидячим "раком"... Ладно, не буду возражать, если он как-нибудь меня привяжет.
Шепчу любимому на ухо:
- Он жутко струсил,
Струйку втрусив,
И брюки с изумленьем оглядел, - чуть нажимаю на живот.
- О-о, - стонет в отчаяньи он.
Под поясом джинсов нащупываю резинку трусов и тяну.
- Ах, какой гадкий мальчик, - говорю ласково, - не хочет носить плавки. Маленькие аккуратные плавочки, а не эту тряпичную бесформенную жуть. Он хочет отличаться от нас, девочек, брезгует нашим фасоном трусиков и не прикрывает лифчиком постыдную шерсть на груди. Не хотим мы, чтоб попка была обтянута, чтоб смотрелось аппетитно, чтоб из джинсов можно было легко выдернуть, как нож из ножен. Нет, всё будет цепляться, всё расхристано там, под джинсами и даже не напряжено.
Вдруг фыркаю, вспомнив один случай. Покупала на рынке овощи к общему столу, продавал молодой кавказец, а впереди меня стояла старушенция, по виду - вредная. Морщилась то и дело - мол, медленно обслуживает, обвешивает, и вообще всё не то. И вот она сбоку укладывает сдачу в кошелёк, а я начинаю покупать. И тут появляется случай поворчать ещё. Как не упустить!
- Молодой человек, - говорит она ехидным тоном, - вы так споро бросились обслуживать девушку, что у вас трусы из-под джинсов выглянули. - Он и в самом деле быстро наклонился к ящику на земле.
- Это нэ трусы, это плавки!
- Какая разница!
- А та разница, - сказал кавказец уже мне, ибо старушка уже отошла, - та разница, что в плавках я ощущаю своё мужское хозяйство как бы выложенным на прилавок в виде плотной кучки, как вот это. - Он показал на кучку из трёх продолговатых персиков, два внизу, один сверху. - Всё готово к продаже, ждёт только случая. А в трусах всё висит, как персики на ветке, а что висит на ветке - далеко ещё не товар, с ним не получится вот так.
Тут он сделал резкий, но ловкий жест, и персики очутились у меня в сумке. Я вздохнула и полезла за кошельком. Вот так всегда - мужчины такие импульсивные, а расплачиваться приходится женщинам.
"Что на ветке, не стрельнёт метко". Да мне и не нужно. Медленно расстёгиваю его ремень и по сантиметру вытягиваю с пояса. Снова кладу ладошки. Да, стало полегче его животику, но какой же он твёрдый! Чуть-чуть стала массировать, хоть через джинсу фиг чего чувствуешь. На каждое движение он отзывался тихими невнятнями аханьями: "А! А! А!"
- Мальчик невзлюбил плавочки, - приговариваю немножко в нос, - мальчик помнит, как девочка положила его в плавочках на коленку и отдубасила по попе, стянутой плавочками. Эх, и упругой была та попка, что твоя кожа барабана. В семейниках или голышом фиг так получилось бы.
Как у него тогда выпирали, торчали края ягодиц из-под кромок плавок! Как здорово по ним было лупить! Всё так забавно ёкало, пыталось ускользнуть из-под рук, а меня тянуло всластвовать.
- Это ты сама мне натянула! Я думал, там всё лопнкет у меня. Всмятку пойдёт, блин! Ещё щипала, отпускала и по щипку била. Садистка!
- Сам же просил погорячее. А сейчас будет помокрее.
- Но тогда я сам, са-ам попросил, - тяжело дыша, сказал Лёшка. - И сам связать дался, и не рыпался на твоей коленке.
- Когда сам - неинтересно, - гену я свою линию. - Интересно, когда подлавливаешь внезапно, врасплох, когда не чаешь. Тогда и сердце по-настоящему в живот ухает, и в голове туман.
- Тогда приятно было!
- Неожиданно вдвое приятнее, надо только распробовать. Сейчас сам увидишь. Изнеможешь, откроешь кингстоны и почуешь, какой кайф, а ты, дурак, упирался. А уж по тёмной улице красться домой весь в запахе сортирном - это ва-аще улёт!
- Неужели доведёшь?
- А ты предпочитаешь белым днём ехать с сиреной "Скорой помощи" и лопнувшим пузырём? Или лучше, чтоб почки воспалились? Ну, вольному воля.
- Ой-ёй-ёй, - застонал он.
Задрала на мускулистой спине футболку прямо к шее, прижалась к его спине, распластав чуток грудки, просунула руки под его подмышки и поставила вертикально. Ох, как пахнет острым мужским потом, даже аммиачком приванивает. Ладони касаются его ключиц, а локотки встали на выпуклость живота. Если давить, то уж острыми моими локотками.
В это миг мне почему-то вспомнилось, как колют пальцы при заборе крови на анализ. Быстро, резко, так, видно, боли меньше. И ещё кое-что вспомнила из своего опыта.
Бывало, устроим мы, общаговские девчонки, вечеринку, нахлещемся на ней... не подумайте чего плохого, лимонаду там да колы разной из таких, знаете, большущих пластиковых бутылей. Незаметно так нахлещемся, под разговорчики да смех. По-моему, всё это пойло на искусственных сластях жажду только распаляет, а не утоляет. И вот начинают мало-помалу девочки ёрзать, то одна куда-то испарится, то другая, а потом и вовсе тусовка закончится. Все гурьбой - в туалет, очередь создавать, а мы с Евой перемигнёмся - и к себе в комнату. Дверь - на ключ, всё с себя сбросим. Самое главное тут - сдержать позыв, ведь из голой мочу прямо рукой гонит, испачкать-то одежду не боишься. А если ещё втерпёж, то с животиками друг подружки поиграем маленько, погладим, помассируем, пощиплем, подавливаем пальчиком...
