<p>

     Ну, меня вы уже знаете. Я - Кира, подружка Евы из рассказов Болеславы Варфоломеевны. Постоянно "помогаю" подруженьке своей застенчивой оказываться в пикантных ситуациях - такую мне там определила писательница роль.

     Вы, коль прочитали о нас всё подчистую, небось подумали - что это за страдалицы такие, мученицы вселенские, неудачницы всегдашние? Нет им в жизни просвета, как на севере лета. Только и делают, что маются, стонут да губки закусывают.

     Ничуть!

     Мы - нормальные современные девчонки и живём легко и весело. И всё, что с нами случается мученического, используем для создания фона для всегдашнего нашего веселья. Решили не полагаться на память нашу девичью, а записать, да художественно чтоб вышло, приукрасив кое-что. Тётя Болеся нам в этом здорово помогает.

     Придёшь, бывало, с прогулки грустная, сядешь и думаешь: "Ну почему так не везёт?" А рассказ о себе откроешь, почитаешь и думаешь уже другое: "Да разве это - невезуха? Вот так мне не везло в тот раз! А сейчас что - семечки!" И снова улыбка на лице, и жизнь хороша, и жить - хорошо. А хорошо жить... ну, сами знаете.

     А с каких-то пор мы с Евой ощутили, что нас такое чтиво воспоминающее ещё и возбуждает.

     В основном страдает там Ева, я только ей "помогаю". Но однажды я попросила тётю Болесю написать и о себе, о своём пребывании в "испанских шортах". Сама не могла - трясти начинало, лишь подумаю, что было, да и почки у меня тогда болели знатно. Не могла сосредоточиться.

     Кстати, рассказ тот кончается полным мраком. Вы не подумали, что я отбросила коньки? Правильно. Жива ещё, жизнерадостна и вот сама рассказ написать пытаюсь.

     Только я в этом деле неискушённая, и писать буду плохо, зато сущую правду. Тётя Болеся всё-таки многое "причёсывает". Вот у неё, к примеру, Федя расстёгивает ширинку и лихо ссыт под пальму. Жертва пугается, теряет сознание. А на самом-то деле я чуть со смеху не лопнула. Впрочем, подёргался живот, и мне вправду плохо стало, не слабее, чем в рассказе. Но смеялась я, а не завидовала!

     Дело в том, что он вышел ко мне не в брюках, а в каком-то банном халате с засученными рукавами и волосатой грудью через распахнутый ворот. Видать, ублажал клиенток где-то по соседству, вот и не успел переодеться к нашим "переговорам". А клиентки, как я догадалась, требуют определённых гарантий, особенно от таких подозрительных личностей, и вынужден бедный Федя носить весьма оригинальную спецодежду. Он, видать, не подумал о ней, когда решил припугнуть меня завидным журчанием. Стал расстёгивать халат, запнулся, но делать нечего, тронул - ходи! Пришлось показаться во всей красе.

     Сбрасывая халат на лавку, он повернулся ко мне спиной, и первое, что я увидела, были чёрные латексные плавки, жутко блестевшие, обтягивая мощный, не хуже женского, зад. Сперва мне показалось, что плавки лопнули у него прямо на жопе... извините, но как ещё назвать эту волосато-розоватую неприглядность... но со второго взгляда поняла, что это просто прозрачная пластиковая вставка, больно уж ровные края и форма правильная, овальная. Обезьяний зад со следами неудовлетворительной подтёртости весело просвечивал и мог соблазнить каких-нибудь "голубых", Неужели...

     Потом Фёдор повернулся передом, там плавки были о-кей, мощное мужское хозяйство, сбитое в плотный ком, обтягивалось латексом и отдавало блеском. Я не сразу разглядела в самом интересном месте небольшой пластиковый колпачок, только по матовости на фоне блестящего. Господи, чего только не накручивают, чтоб только круто было!

     Он подошёл к пальме и встал к ней передом, потом чертыхнулся и повернулся задом. Когда поворачивался, на поясе блеснул маленький золочёный замочек. Вон оно что! У мужчины!

     - Чёрт бы побрал этих баб! - выругался Фёдор и открутил заветный колпачок.

     Понятно, чтО вынырнуло на свет божий самым своим кончиком. Хозяин стал по-бабьи приседать, целя будущую струю в кадку, а я подумала, что остроумный дизайнер этих "плавок целомудрия" ориентировал выходное отверстие под тем же углом к телу, под которым оно устроено у женщин, уравняв тем самым нас и мужчин, оженществив их низ, заставив вот этого самого мужчину пристраиваться на кадку по-бабьи, поневоле потеряв всю свою мужскую самоуверенность. Оженолобок! Не получилось и пустить тугую струю, как "прямой наводкой", крюк - не палка. Он тужился, чертыхался, а из него лишь капало, в лучшем случае струилось с переходом опять же в капли.

     В такой ситуации могу подать женский совет: надо хорошенько расслабиться. Но он же со мной воюет, куда там! И вид моего тела с огромным животом (бюст тоже не маленький, кстати) его возбуждал, я же вижу, это тоже опорожнению не помогало. Плавки аж потрескивали, подёргивались.

     В тщетных попытках освободиться Фёдор вытащил пластиковую заднюю вставку, и я ещё раз убедилась, что в этих запирающихся плавках можно справить обе естественные потребности, а вот третьего - не дано. Хи-хи! Запрут тебя с утра, и возись до вечера возле капризных клиенток. Дневной, так сказать, евнух, ни обидит, ни войдёт, куда не просят. Очень гуманный выход, нечего людей калечить!

     И вот тут-то меня стал потихоньку разбирать смех. Он тужится, будто рожает мочу в муках, а я всё громче и громче смеюсь. Живот отзывается болью, а я ничего поделать не могу. Смешно ведь! А может, с чем и расстанусь смеясь? Ну да, с недостатками. В обычной ситуации от такого веселья и уссаться могла бы.

     И досмеялась. Будто что-то рвануло передо мной, в глазах вспыхнуло и помутилось, меня отбросило назад. Лежу с выпученными глазами, смеха ни в одном глазу, хоть Федя свой колпачок обратно заворачивает уже, утихомириваю боль, пытаюсь разобраться в ощущениях.

     Да, боль у меня была сильная, но какая-то распределённа-я по всей площади стенок пузыря. Обычно-то это выход трещит и выламывает, а тут его славно так закупорило и все стенки потрескивать стали, так сказать. Раньше этого никогда не было, не доходило до этого. И когда меня связали, я решила поднатужиться, чтобы сдвинуть баррикаду у входа, свистнуть мимо неё, пусть и с кровью. А что оставалось? Обычно боишься описаться, а тут всего-то и надо, что поднапрячься, чтобы помочиться. В другую, так сказать, сторону.

     Собрала я все силы и как напрягусь!

     Ну, вы знаете, как это бывает, над унитазом хоть раз в жизни, да зависали, тужась. Вот и я так почти что тужилась, жала... Чую - в животе уже напряг сильный, вот-вот пойдёт дело, ну, и ещё добавила. А пошло сперва по прямой кишке. Ладно, чёрт с ней, измажу попку, не мои шорты, потом отмоюсь. Не отступать же по дороге. Жаль только, что напряг не туда уходит, падает давление. Последние силы бросила, боль превозмогала. Ну-ну, давай же!

     Вот уже сзади коснулось шорт, стало их пучить, вылезать, а я всё тужусь. И дотужилась - что-то стало сдвигаться в животе, процесс, как говорится, пошёл. Я всё внимание вперёд, ну, ну, давай, выталкивай затычку эту чёртову, а то уже по попе размазывается! Нет, здесь всё глухо, сзади лишь ощущения. Блин, что, у меня две прямые кишки? Даже три, потому что сразу по двум путём поползло. И лезет-то в другую сторону!