Но вся эта романтика была далека от тех, кто находился этой ночью на берегу Байкала. В их сердцах и мыслях царили страх, сожаление и тревога за все, что должно вскоре свершиться, за то, что надвигалось на мир людской и на все живое.

– Что ты видишь? – спросил твердый голос, призывающий к действию и не желающий слышать ответ на свой вопрос.

– Мне видно, что люди подошли к самому краю своего духовного развития, что все те ценности, которые они несли через века, блекнут в один миг в их глазах и в их действиях. Зло чувствует это, наполняясь и увеличиваясь в размерах. Осталось совсем не так долго, как мы могли предполагать вначале. Врата между мирами уже скоро падут, и не будет преград для проникновения хаоса и тьмы на эту благодатную почву. Возможно, зло уже находит лазейки пробраться сюда вслед за нами. Человечество заплатит высокую цену за свои грехи, где вместо денег слезы, кровь, море страха и страданий, чудовищных смертей, но будет поздно винить других, ведь все повинны в том, что допустили это. Победой будет тяжело назвать спасение. Настолько страшно все произойдет! Крик в душе моей, страдание сердца, все сжимается внутри меня, когда я вижу это. И будут слезы по погибшим, и будет кровь героев, великое уничтожение миров, стран, народов, видов, ужас, хаос, смута и смятение, и только желание выжить из последних сил будет двигать всеми. Многие падут и сгинут под натиском темных сил, все те, кто омрачил свои веру и душу многочисленными пороками. Все будет переосмыслено, как тогда с приходом веры, ведь верить – это одно, не говорить, а подтверждать деянием доброе дело, но за грехи придется всем платить. Великий мир падет, и не видно до конца, победа будет это или поражение, ведь свет надежды, любви и веры сохранят сердца тех немногих, чье добро поможет перевесить сто грехов других, и будет доблесть, храбрость в молодых сердцах. Плач матерей, любимых. И будет мир, но для кого? Для будущих детей и поколений? И, как всегда, неясно останется опять, запомнят ли они страдания предков, родных, героев, падших давно в веках, и будут ли поступки их столь благородны, как дела дедов их. Так далеко не видно мне, ведь жертва будет великой и страшной на века, стирающей практически всю жизнь людскую и иную. И боги не будут в стороне, все силы бросят на спасение добра, не зря мы здесь сейчас стоим. И может крах такой настолько мощный посеет луч надежды на идеальное творение Творца. Останется нам верить, как обычно, что будем умирать не зря. Мы будем действовать во благо, бездействие погубит жизнь.

Затем на какое-то время наступила гробовая тишина. Две фигуры, стоя позади гласившего пророчество, услышав эти слова, мгновенно осознали видение грядущего. Готовы они были все принять, но предзнаменование полного хаоса даже им, героям многочисленных битв с воплощением зла, тем, кто несет самый благодатный свет веры, было слушать страшно. Затем троица повернулась к берегам Байкала.

– Ну, значит, будет так, приступим мы к спасению, спешить пора нам, и будем надеяться, что еще успеем сохранить от конца веков мы этот грешный мир, – слова третьей фигуры также были полны тревоги.

Речь подходила к своему логическому завершению, затем молчание повисло в пустоте. Могучий дух был в тех троих: и сила, и страх, надежда, воля, вера – все то, что не дано ощутить никому. Ведь то, чему суждено было случиться, знали немногие тогда, а кто знал, страшился и не хотел верить, так как понимал, какую цену придется еще заплатить за будущее всех живых и добра как сущности спасения. Во всех трех чувствовалось напряжение, их готовности биться вновь за будущее жизни, справедливость и добро мог позавидовать любой, но даже у них, несмотря на их божественную храбрость, было сожаление, что допустили все это, и не они, а род людской.

Узнав о грядущей катастрофе всему живому, они продолжали еще какое-то время стоять, понимая, что тяжелые дни наступают с каждой минутой и с каждым дуновением ветра, шорохом листвы, плеском вод Байкала. Надо было торопиться. Даже луна с ее чистым и полным сиянием не могла осветить всех троих в ту ночь. Так начиналась история конца жизни в глазах всевидящего, сердце храбрейшего и решимости мудрейшего.

– Человечество уверенно толкает себя в адский разлом. Люцифер и Смерть подведут три мира к краху. Спасение выглядит призрачным, а сотворенный хаос может привести к полному забвению живого и мертвого. Надежды свет еще остался. Цена будет непомерной, практически всю жизнь придется положить на чашу весов, – продолжил пророк.

– Из пустоты случился взрыв, породивший два начала бытия. Противоборствуя, прорастали не спеша они, как семена. Как было все в начале, так будет все в конце. Задача наша – найти и предоставить достойное чистое ядро, чтоб проросло опять и расцвело добро, а пламя хаоса не спалило полностью его. И может в будущем затем… – но далее повисла тишина.

В это утро, практически как всегда, Анжела с легкостью проснулась, приняла холодный душ, напевая звонкую мелодию, оделась и, улыбаясь, вышла из дома, наслаждаясь теплым свежим ветерком в солнечный день. Анжела была очень привлекательной девушкой спортивного телосложения, с черными волосами, небольшим милым носиком, бархатными губами и глазами цвета моря. Она отличалась хорошими манерами благодаря прекрасному воспитанию родителей. Анжела была весьма успешной – работала ведущим ландшафтным дизайнером в городе Сан-Франциско и просто обожала свою работу. Работе отдавалась полностью: с легкостью из заросшего пруда или кочковатой площадки она могла сделать кусочек природного великолепия, где всегда приятно присесть на скамейку, почитать книжечку или сделать снимок на память, следуя примеру туристов.

Анжела была искусницей в улучшении и озеленении Сан-Франциско – мирового туристического центра со множеством известных по всему земному шару достопримечательностей, таких как мост Золотые Ворота, остров Алькатрас, система канатных трамваев, башня Койт, Чайна-таун.

В городе у Анжелы в данный период был заказ по озеленению территории Дворца изящных искусств, в который как раз она и направлялась. По дороге на работу она зашла в свою любимую кофейню, взяв привычно большую чашку капучино с посыпанной сверху корицей и круассан. Ей нравилось по дороге любоваться океаном и красивым видом на бухту с одним из известнейших мостов под названием Золотые Ворота. Она садилась на скамейку, чтобы насладиться завтраком и понаблюдать за молодыми парочками, воркующими рядом, или мило прогуливающейся пожилой четой, нежно взявшейся за руки.

Личная жизнь Анжелы складывалась тоже достаточно удачно. Ее молодой человек Майкл был помощником управляющего делами президента США. Несмотря на то что между Вашингтоном и Сан-Франциско было более 4 500 км, это не мешало им встречаться и видеться, хоть и не так часто, как им хотелось. Находя любую возможность приехать друг к другу, они всегда использовали это время по максимуму и наслаждались общением столько, сколько могли себе позволить.

Их знакомство было случайным, но судьбоносным. Майкл, будучи с рабочим визитом в Сан-Франциско на юбилее чествования ветеранов Второй мировой войны, оказался в паре метров от Анжелы во время торжественной речи своего руководителя. Он даже поначалу ее не заметил, но когда Анжела, пришедшая на эту церемонию в качестве внучки ветерана и героя войны, стала комментировать слова руководителя Майкла, на нее нельзя было не обратить внимания. Анжела говорила своей матери и стоявшим рядом, что победа была достигнута большими жертвами со стороны союзников и в первую очередь СССР. США по окончании военных действий начали холодную войну со своим недавним союзником в ужасной борьбе с фашизмом, что, по ее словам, было самой большой ошибкой администрации президента Трумэна. Майкл не смог пропустить это и аккуратно вмешался в разговор, пытаясь переубедить ее и рассказывая о глобальной политике их государства, представляя политику СССР как агрессивную, виня Союз в различных действиях по ущемлению свободы. Анжела не была, конечно, так хорошо подкована в вопросах политики и истории, но благодаря общению со своим дедушкой она смогла привести неоспоримые факты, на которые у Майкла сразу даже не находилось контраргументов. Она говорила, что Рузвельт как один из самых выдающихся президентов США не допустил бы этого и проводил бы более миролюбивую, партнерскую и уважительную политику в отношении СССР и других социалистических стран. Она приводила примеры неоправданных войн во Вьетнаме и Корее, обращала внимание на то, что после распада СССР (что было в споре главным козырем Майкла) США могли бы стать настоящим лидером, которого бы уважали, а не боялись после ужасных войн в Югославии, Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии и в других точках планеты. При этом Анжела была патриоткой, однако она не понимала, как, ратуя за ценности свободы, равенства и демократии, чем славятся Штаты и их внешняя политика, можно по отношению к схожим событиям проводить двойственную политику. Как можно обрекать другие народы на страдания только из-за того, что они слабее и что страны, в которых они живут, представляют для США интерес. Как можно поддерживать в других государствах политиков и группы активистов с явно радикальными или диктаторскими убеждениями, а зачастую даже фашистки и националистически настроенных.