При упоминании о женской ласке, генерал хмыкнул, про себя, а вслух подтвердил слова новой знакомой:

– Да, это так. Как вы сразу сумели прочувствовать мою душу.

Они уже давно отстали от «скандинавоходцев», продолжающих привычный путь, и медленно, прогулочным шагом, шли вдоль побережья.

– Ой, нам уже компанию и не догнать, – вздохнула Тамася.

– Да, – согласился генерал, – далеко ушли. Вам-то, с непривычки, точно не угнаться.

– А может – ну их, – Тамася доверчиво смотрела в глаза генералу, – давайте пойдем, посидим в тенечке, поговорим. Познакомимся поближе.

– Да не люблю я эти общепитовские заведения, – поморщился генерал.

– Ну тогда, может быть, зайдете ко мне в гости, – взгляд Тамаси был по-прежнему доверчив и робок, как у юной девы.

– А почему бы и нет, – бодро встряхнул головой генерал.

***

Адидасовский костюм валялся на полу, прикрытый семейными трусами генерала.

На нем пенилось кружевом женское нижнее белье немалого размера.

Генерал распростерся, раскинув руки, на широкой кровати, а на нем скакала чёртом дамочка, о существовании которой он не знал еще несколько часов тому.

– О ма”дженераль, – захлёбывалась Тамася, мечтая только от том, как бы не выпустить из себя вялую плоть генерала, понимая, что во второй раз все это скукоженное «добрище» ей обратно не запихать, – ты мой жеребец! Ты лучше сотни молодых! Я мечтала всю жизнь о таком, как ты!

А генерал мечтал только о том, как бы не окочуриться от инфаркта или инсульта под натиском ненасытной молодухи, или не задохнуться, когда её огромные груди накрывали его лицо.

***

Домой генерал вернулся поздним вечером.

Впрочем, никому не было никакого дела до того, где шляется всем осточертевший старикан.

Генерал, чуть ли не впервые в жизни, на цыпочках проскользнул в свою комнату, мечтая только лишь о том, чтобы никого не встретить на пути. Чтобы никто, упаси Боже, не увидел его разукрашенную засосами морщинистую шею.

Быстро раздевшись, генерал забрался в чистую накрахмаленную постель, которую сегодня сменила домработница, и тут же провалился в сон.

Ему снилась Тамася, которая размахивала над головой кружевными трусами и страстно шептала ему в ухо: « О мой генерал! Ты мечта моей жизни»!

***

В своей крохотной квартирке в центре Города, лежала в постели и довольно жмурилась Тамася. Она думала: «Вот он! Вариант, который я искала последние несколько лет! Главное, не напугать старикана, приручить, привязать к себе покрепче, а там…».

Тамася вздохнула, протянула руку к телефону, набрала номер:

– Ну как ты там без меня, малыш? – проворковала в трубку, – приезжай поскорее, мамочка соскучилась и хочет тебя.

После этого, положив трубку на рычаг, снова довольно улыбнулась.

Валерчик ушел в свою комнату и открыл тетрадь с конспектом. Через два дня экзамен, а в голове, как было пусто, так и осталось. Знания не лезли. Текст не запоминался. Мысли витали где-то там. Где была его любимая. Такая капризная и непонятная Стеллка.

Со Стеллой Валерчик учился в одном классе все десять школьных лет. Ему никогда и в голову не пришло бы начать ухаживать за этой девушкой. Слишком недоступной она ему казалась.

Но, после нового года в выпускном классе, Стелла сама попыталась сблизиться. Словно искала поддержки. Искала и не находила плечо, на которое сможет опереться.

Спустя некоторое время, Валерчик узнал о смерти бабушки Стеллы, но он, воспитываемый мамой и папой, не мог себе даже представить, каким кошмаром, каким ударом была для неё смерть близкого человека. А потому, когда девушка доверчиво прижималась к нему, он думал, что она просто хочет какой-то сексуальной близости. И обнимал Стеллу, и прижимал к себе, не как друг, а как разгоряченный страстью юноша.

Стелла его отталкивала, обижалась, уходила домой. А спустя несколько дней, приходила снова.

Отец Валерчика был в очередном рейсе, обсудить поведение девушки ему было не с кем. Как-то не видел он в маме того человека, с которым можно говорить на такие деликатные темы.

В разговорах друзей часто мелькали фразы: «Выёбывается! Цену себе набивает»!

Конечно, слова эти не относились напрямую к Стелле, просто это был обычный трёп перегруженных тестостероном юнцов, которым отказала очередная девушка, но, Валерчик, абсолютно не осведомленный в тонкостях женской психологи, сделал для себя вывод, что «все они одинаковые».

В общем, к тому моменту, когда Виктор, отец Валерчика, пришел из рейса, и юноше, казалось бы, уже было с кем посоветоваться, со Стелой они разругались.

Валерчик полностью погрузился в выпускные и вступительные экзамены.

Он долго мечтал стать радистом, как Митя, сын Надежды и Александра, друзей родителей, но, чем старше становился юноша, тем ответственнее он смотрел в будущее. Валерчик хотел сделать карьеру. Хотел быть капитаном огромного круизного лайнера, а потому подал документы на судоводительский факультет Вышки Города у Моря, куда и был зачислен после блестящей сдачи вступительных экзаменов.

Учась на первом курсе, он начал встречаться с соседской девушкой, но, вскоре, встречания эти прекратились. И виной этому было не только и не столько то, что курсанты были под завязку загружены учебой, как то, что совсем скоро Валерчик понял, что и девушка и её родители отчаянно стремятся связать их узами брака.

Жениться в восемнадцать Валерчик совершенно не хотел. И не потому, что девушка ему не нравилась, просто представить себе, что вот это уже всё! Что не будет больше ни юношеских посиделок в Гамбринусе, ни танцулек на «майдане»! Не будет больше ничего и никого, кроме вот этой вот одной! Нет! К этому юноша был не готов. А девушка не была готова ждать, пока он «дозреет».

Расстались они не то, чтобы безболезненно, но, по крайней мере, не стали врагами.

Потом была еще одна девушка. И еще одна…

Так, без обязательств, без сноса крыши. Повстречались, погуляли, переспали, если девушка не против, и разбежались, как в море корабли.

Так было до нового года, который Валерчик отмечал в компании друзей. Юноша уже учился на втором курсе, давно втянулся в учебу и считался одним из лучших курсантов в своей группе.

Именно в эту новогоднюю ночь он снова встретил Стеллу.

Девушка повзрослела, и, казалось, стала еще красивее.

Они сидели рядом за накрытым столом, выходили вместе на балкон перекурить и не могли наговориться, вспоминая школьные годы, рассказывая друг другу о прошедших полутора годах, в течение которые не виделись. И было абсолютно безразлично для Валерчика, что говорил и рассказывал в основном он и о себе. Ведь Стелла так внимательно слушала, так тепло улыбалась, и не отстранилась, когда он коснулся поцелуем её мягких губ.

Компанию друзей молодые люди покинули часа в три ночи. Расходиться по домам им не хотелось. Как не хотелось и оставаться там, где встретили новый год. Они брели по улицам Города, поёживаясь от резкого ветра, дующего с моря.

– Провести тебя домой? – спросил Валерчик.

Стела кивнула. И они снова отправились в путь по безлюдным улицам Города.

– Зайдешь ко мне? – спросила Стелла у подъезда дома, где когда-то жил с родителями Валерчик.

– А тои родители? – поинтересовался юноша.

– А им похуй, – просто, как само собой разумеющееся, ответила девушка.

Валерчик замер, чуть не открыв рот. Конечно, он слышал мат. Конечно, мог и сам вставить матерное словечко в разговоре с друзьями. Но, чтобы вот так, запросто, говоря о родителях – этого он себе не представлял, тем боле от девушки, которая ему безумно нравилась.

А впрочем, какая разница как она говорит? Если от неё так возбуждающе пахнет, что голова идет кругом.

– Идем, – Валерчик распахнул дверь подъезда.

***

После этой ночи они виделись почти каждый день. Даже если не было времени провести вместе вечер или ночь, Валерчик все равно выискивал хотя бы несколько минут, чтобы заехать к девушке, увидеть её.