Примерно через час тётя Тася начала беспокоиться и намекать, что пора бы и остановку сделать, кустики проверить. Что ж, выбираю весёлое место с заросшей дорожкой.

На дороге никого, но лучше собаку отвести подальше. Мало ли подымет зайца и в азарте на шоссе выскочит. Зайца так и так не догонит, а машина может случиться.

Отходим по этой дорожке подальше от трассы. Так, чтобы и машину видеть, и собачку успеть остановить, если побежит. Интересных для собаки мест много, долго выбирает подходящее место. Наконец, находит, и устраивается. Отворачиваюсь, чтобы не смущать, бросаю взгляд в сторону дороги. Ой!

Визжат тормоза и возле моей ласточки поднимает пыль видавший виды Форд. А может, и не Форд, хрен разберёшь с такого расстояния. Какой-то гопник выскакивает из него, дёргает дверцу – о, господи, она открывается! – хватает с переднего сидения сумку и ныряет в Форд. Взревев мотором, тот уходит вперед.

Ну, да, сам дурак, расслабился. Нет бы машину закрыть, привык, что Таисия охраняет.

Возвращаемся к ласточке. Спешить нет смысла, даже если бы и догнал, что тогда делать? Ну, можно бы, конечно, номера записать и ментам передать, но толку-то?

Так, и что у нас пропало? А пропала у нас сумка с перекусом и водой, которую прихватил в последний момент. Ещё в ней походная миска, Таисии попить в дороге, если чистого ручья не найти. Документы и деньги на полу за сиденьем, туда не сунулись.

Ладно, и так доедем, в Петрозаводске перекусим.

Еду, и соображаю, что в эту же сумку я сунул и пачку напечатанных пятитысячных. Да, рассчитывал на них. Рассчитывал. Денег-то всегда не хватает.

Но, может, и хорошо, что уперли, не лежала у меня к ним душа. Фальшивомонетчик – слово длинное, и срок такой же.

Ладно, легко пришло, легко ушло. А воришкам не завидую – я-то знаю, что купюры неправильные, думал по одной спускать аккуратно, а эти дурачки влипнут. Как пить дать влипнут, и восторжествует справедливость. А вот красть не надо!

Хоть и крюк получился, но заехал к участковому, заточку отдать. Того не было, сунул под дверь с запиской. Дескать, нашел две, может, интересуют. И что буду у себя вечером.

В Суоярви всё начальство расположилось компактно. Конечно, не совсем всё, разные там пенсионеры не должны нарушать благолепие, но на улице имени вождя рядком построились все местные власти.

Начал я обход с налоговой.

Всяких недоимок мне насчитали изрядно. Хорошо хоть, с сельхозналогом обошлось, а за землю, за имущество набежала изрядная сумма. Но тётки прониклись моим враньём про тяжелую жизнь на чужбине, и каким-то образом отмазали от пеней. А уж налог изволь уплатить в этом году. А если учесть, что это до февраля, то оно и неплохо.

В электросетях мне сначала все отказывали и посылали в разные кабинеты – а их всего ничего. Наконец, нашел кого-то не слишком занятого и сумел донести свою проблему.

Достаточно грубая прикидка убила суммой в 10 миллионов. Вот уж не ожидал. Надо присмотреться, может, получится к ручью приспособить генератор. Правда, были намёки, что наличные деньги могут значительно снизить стоимость работ, но у меня пока и безнала-то нет.

С землей оказалось сложнее. Нет, мне никто ни в чём не отказывал, все были вежливы и предупредительны. Но вообще никакой конкретики и ясности, что делать.

На документах о собственности нашел телефон проходимца, который мне давно сосватал хутор. Позвонил. Оказалось, того уж нет, но фирма осталась. Объяснил, что хочу уточнить границы и возможно их расширить. Также хочу поговорить об аренде прилегающей земли.

Что деньги животворящие с людьми делают! За ваши деньги любой каприз.

Поехал в Петрозаводск.

А там небольшая контора, офис из двух комнат и секретарь на ресепшене. Босс отдельно, ну а нам его и не надо.

Объяснил, что хочу разобраться с границами и может быть расширить их. Справился насчет лесочка – вытащили карты, прикинули. Оказалось, это не лесной фонд, можно прирезать. Но лучше взять в аренду.

– Мне – говорю – нужно, чтобы холм точно вошел в границы. Я там на вершине хочу вышку поставить для связи.

Долго искали подходящую карту с высотами, но не нашли. Договорились, что завтра я их встречаю в деревне и едем на место.

А пока отправился по магазинам.

Без проблем добрались с Тасей до деревни. Анна Ивановна увидела, вышла навстречу.

– Заходи – улыбнулась – чаю попьем с первым вареньем.

Я и не против, есть что обсудить. Взял пакет с дежурными пряниками, пакетик Коровки.

– Вот, к чаю – отдал хозяйке – Ничего, что я опять с собачкой?

– Ладно, – смеётся – потерплю как-нибудь.

Бабуся основательно приготовилась, рядом с домом на чурбаке натуральный самовар сияет. Сверху труба нахлобучена, на земле таз с шишками.

– Неси – командует – самовар на веранду.

Взял за ручки, благо деревянные и не горячие, поднял, труба упала.

– Ох уж эти городские! – Хозяйка подскочила, трубу тряпкой схватила, положила на чурбак. Сверху какую-то крышку присобачила – Ну вот теперь неси на стол.

Верандочка маленькая, примерно 2 на 3 метра. Открытое окно затянуто мелким тюлем, на дверях тоже тюлевая занавеска. Остальные окна с частым переплетом не открываются.

Под открытым окном столик застелен скатертью, три стула по сторонам. На скатерти две чашки с блюдцами, стеклянная вазочка с желтым вареньем. Розетки с ложечками. По центру надраенный медный поднос, явно для самовара. Туда его и угнездил.

У хозяйки и чайничек заварочный приготовлен. Налила в него из самовара кипятка и поставила сверху, на место крышки. Под краник на поднос поставила что-то вроде мисочки латунной, под цвет самовара. Пряники мои пристроила в красивую емкость.

– Откуда же – спрашиваю – красота такая? Только в кино и видел.

– Да – говорит – самовар старинный, приданое моей прабабушки. А вот варенье свежее, вчера варила, попробуйте – и кладет в розетку.

Попробовал, Кисловатое, но приятное.

– Это из чего же? Вроде ягод нет еще?

– Да не ягоды – и чай наливает – ревень это.

– За что – я поперхнулся– это же слабительное!

– Да ты не бойся, слабительное это если ведро съешь, а так очень даже приятное.

– А что это такое, я всегда считал, что варенье из ягод делают.

– Лопух такой. Растёт быстро, уже созрел вот.

– Никогда не встречал.

– Может, тут и не было раньше. Мама моя много чего сюда привезла.

– А вы что же, не местная?

– Нет, мы из переселенцев. Здесь почти все переселенцы, хотя карелы местные тоже есть. Тут до войны финская территория была, так финны ушли, а нас на пустое место привезли.

– Это как, насильно?

– Да нет, вроде как добровольно, завербовались как бы. Нас тут много из Ярославской области, мои родители в 1947 году переехали одни из первых. Потом и другие переезжали.

– И что же, так финны и ушли?

– Да, мама говорила, дома стояли открытые, ничего почти с собой не брали. Может, думали, что скоро вернутся, а оно вон как.

– То есть бросили всё там и переехали?

– Почему бросили? Много чего с собой взяли. Мама говорила, что корову с собой привезла, с ней старших сестёр и брата подняла. Я-то уже позже родилась, а первые годы голодно было. Только в 1949 году полегче стало, пока Сталин что-то сделать не распорядился.

– А что тут раньше было?

– При финнах не знаю, а при мне колхоз тут был. Потом совхоз. Деревня наша была большая, школа своя была, клуб, магазин был. Кино привозили по выходным.

– А чем колхоз занимался?

– Да всем понемногу. И картошку сажали, и овёс. Горох вот помню, мы маленькие всегда его таскали, а взрослые ругали не за то, что таскаем, а что мнём. Хорошо тут было.

– То есть земля тут не пустая, можно на ней выращивать?

– А, ты прикидываешь, чем заниматься? Тут я не советчик, сама городская была. Теперь вот только картошку сажаю и огород. Да и то дочка с зятем помогают. Ну и сын, но он редко приезжает. А дочка часто, вот внуков жду на лето. Скоро приедут.