Родители навещали его довольно редко, потому что Адам был шестым ребенком помимо той двойни, которая находилась ещё в теле матери. Стоило лечь в клинику, как ему заменили препараты и приступы прекратились спустя несколько дней их употребления. Доктор Грин стал проявлять к нему особые знаки внимания, которые по детской наивности Адам не воспринимал, как опасность, списывал на врачебную доброжелательность. Прикасаться к плечу, к шее, класть руку на колено. Но, когда во время осмотра доктор стал, распускать руки, мальчишка забеспокоился. Но рассказывать кому-то не было смысла, потому что он «сумасшедший», кто ему поверит? В один прекрасный день, доктор повалил его на пол лицом вниз и изнасиловал. После этого от хорошего доктора ни осталось и следа. Теперь он вымещал на несчастном подростке всю свою злость. Синяки на теле и на переносице никогда не проходили, губы то в одном, то в другом месте были разбиты и часто кровоточили. Следующим шагом стало то, что доктор принёс с собой нож и стал резать его руки, ноги. Затем Адаму удалось вырваться, но изверг не останавливался: он продолжил размахивать ножом, нанося порезы по спине… Адам не помнил, как именно нож оказался в его руках. Он воткнул нож в тело врача, затем достал и повторил манипуляцию. Все произошло так быстро, что он не успел ничего понять. Очнувшись от яростного помутнения, Адам стал кричать, что убил человека, звать на помощь. Его тут же начало рвать. Затем он стал стучать в дверь, когда понял, что истекает кровью и сам может умереть.

В палату ворвалось несколько санитаров, которые вкололи ему лошадиную дозу снотворного. Очнулся он в другом помещении, привязанный к кровати. Все раны зашиты и заклеены пластырем.

Новый психиатр диагностировал у него психопатию и пограничное расстройство личности, которые затем все-таки переросли в диагноз «шизофрения» С ним неоднократно беседовали полицейские, доктора. Его проверяли на детекторе лжи. Проведя ещё полгода в психбольнице, Адам понял, что больше не вынесет такого лечения: бесконечные успокоительные, транквилизаторы и постоянное наблюдение. Он знал, какие препараты помогут ему в поддержании нормального состояния, которое называли «ремиссией».

В один день он решил бежать. Для этого ему пришлось около месяца готовиться: принимать только один вид лекарств, обманывать и изворачиваться. А в день побега – убить двоих санитаров. Второй и третий трупы дались проще. На секунду парень задумался – а правильно ли он поступает? Но ответ был утвердительным. Но на этом его убийства не окончились…

Теперь, после всего, что он натворил, глядя в зеркало на отражение израненного, но не сломленного человека, Адам понял, что его долг – беречь эту девушку, помочь ей наконец обрести своё место в этом мире.

Утро выдалось мрачным. Всю ночь шёл дождь, поэтому в открытое окно дул холодный, пронизывающий ветер. Адам выкурил сигарету и потушил окурок в старой пепельнице, среди нескольких десятков других. Эшли была в ванной.

Едва Адам успел надеть водолазку и футболку, в дверь постучали. Причём с каждым стуком эхо в квартире раздавалось всё сильнее.

– Кто-то пришёл, сиди тихо, – заглянув в ванную, прошипел парень.

Эшли закуталась в полотенце и испуганно, с надеждой получить защиту, посмотрела на юношу.

Стоило Адаму открыть дверь, в квартиру тут же вошёл ещё один санитар. Мешки под глазами сразу же дали понять Адаму, что и этот товарищ обеспокоен пропажей своего коллеги.

– Кларк, – он стал ходить из стороны в сторону по коридору, – она будет нас убивать по одному. Она всех нас перебьет. Мы должны найти её и вернуть обратно. Закопать там же, под деревом… Только бы не убила никого больше!

– Дени, успокойся, – Адам преградил ему путь к ванной, – Норберт просто уехал куда-то.

– Почему тогда его тачка была на кладбище?! Почему ключи были на месте?

– Откуда я знаю! – Адам вдруг занервничал, чтобы гость ничего не заподозрил, – я из магазина вернулся, а там никого нет! Не могла она одна его убить и спрятать!

– Точно! Ей кто-то помогал! – Дени вдруг сделался ещё более обеспокоенным.

Мобильник снова зазвонил. Теперь на экране высветилось имя «Люси Милман». Адам не задумываясь поднял трубку и неосознанно отошёл на кухню, чтобы гость не слышал их разговор.

– Здравствуйте, Кларк, – голос Люси звучал спокойно, – я сказала полиции, что Норберт звонил мне и сказал, что с ним всё в порядке. Вы можете быть спокойны.

– Спасибо, – произнёс Адам. В эту секунду он был по-настоящему спокоен. Но вдруг из ванной стали доноситься какие-то звуки. Бросив смартфон на стол, Адам ринулся туда. Но не дойдя двух метров, остановился. Голоса в голове делали ставки, каким образом она убьёт следующего ублюдка.

– Он с тобой заодно! – злобно прошипел Дени, прижимая её за горло к стене. Эшли обеими руками ухватилась за его руку, пытаясь заставить его хоть немного ослабить хватку. Полотенце упало и взору снова предстало израненное тело. Ноги неистово ерзали по наполовину опавшему белому кафелю. Адам схватил коллегу за капюшон куртки и дёрнул на себя. Оба повалились в коридор. Дени попытался ударить Адама локтем в грудь, но тот схватил его двумя руками за горло и стал душить. Эшли сидела на полу и неистово откашливалась. Едва гость перестал дрыгать ногами, Адам отпустил его.

Он подошёл к Эшли, осмотрел её шею, затем помог подняться, а когда девушка не удержалась на ногах и чуть было не упала, подхватил на руки и отнёс в спальню, усадил на кровать и накинул ей на плечи одеяло, закутывая.

– Лежи спокойно, я сам разберусь, – с улыбкой на лице, сказал парень. Эшли с ужасом взглянула на его лицо и снова принялась откашливаться.

Адам заглянул на кухню, достал из ящика стола скотч и направился к коллеге, который потихоньку стал приходить в себя. Он откусил приличный пласт клейкой ленты, заклеил ему рот и принялся заматывать руки на запястьях. Гость широко раскрыл глаза и с ненавистью и ужасом смотрел на него.

– Сколько жизней ты покалечил? Сколько у тебя было мальчиков, которые после тебя заболели чем-то венерическим и умерли? Ты отвратительный человек, Дени. И теперь ты за это заплатишь.

Дени промычал что-то невнятное и принялся ерзать ногами по полу, в надежде подняться и попытаться сбежать из этого дома.

– Тише, дорогуша. Здесь очень хорошая звукоизоляция! – громко закричал Адам, – ты тут вообще орать можешь, хоть заораться, гавна ты кусок. Думал никто тебе ничего никогда не сделает? Хотел прожить долгую мудацкую жизнь ни в чем себе не отказывая? Потрахивая больных детей-подростков, девушек, которым нужно лечение и покой? Или тех, кого вы удерживаете там насильно, чтобы зарабатывать на чужих страданиях? Ты хоть что-то о насилии знаешь, кроме того, чтобы избивать больных людей и тыкать свой стручок во все скользкое и теплое? А? – Адам ударил его по лицу. Дени стал быстро дышать, а из глаз полились слёзы, – хочешь, чтобы я тебя отпустил? – с наигранной жалостью, спросил Адам, – а сколько пациентов в слезах умоляли тебя прекратить? Скольких мальчиков ты навсегда лишил нормального будущего? Сколько ещё младенцев закопано около дерева за больницей? А, рожа мудацкая?

Дени опустил голову и всхлипывал. На носу образовалась неприятная ниточка соплей. Адам широко улыбнулся.

– Да, ладно тебе, будь мужиком перед лицом смерти. Я с ней заодно, потому что не просто так на работу в водолазке даже летом хожу. А потому что со мной так же, как с ней обращались, меня резали, насиловали и избивали. Но за себя я отомстил. Она не будет пачкать руки о такое дерьмо, как ты или ещё несколько твоих сородичей, кусков дерьма. С вами расправлюсь я. Какая разница по локоть в крови руки или весь в ней по колено? – он снова улыбнулся, глядя на испуганное лицо парня.

Вдруг Дени неистово замахал головой. Адам наклонился и убрал скотч с его лица.

– Умоляю, пожалуйста, не убивай! – неистово зарыдал гость. Адам лишь улыбнулся.

Эшли оделась и выглянула из спальни. Адам повернулся к ней.

– Принеси, пожалуйста сигареты и зажигалку, – спокойно произнес он, с нежностью во взгляде.