— Я же с тобой.

А у Фэша взгляд был мягче, в который раз сравнила Маришка, и даже когда он сердился, и то был мягче. Он не умел по-настоящему сердиться на неё.

— Не вижу смысла в твоей просьбе.

— Хронимара Столетт, — Маришка вжалась в спинку кресла, понимая — после этих слов может грянуть буря. Рок никогда не говорил о матери, словно та вовсе стёрлась из его жизни.

Буря не грянула, но Драгоций ушёл в себя. В этом они с Фэшем похожи — не принимать прошлое до конца. Будто из-за этого то исчезнет и оставит лишь пару мазков в памяти.

— Она хочет встретиться с тобой.

— А ты тут причём?

— Ты сам положил меня к себе в постель, — Маришка сузила глаза, чувствуя подступающую волну глухой злости. — А это накладывает некоторые обязательства.

— Которые не очень тебя радуют, не так ли?

Наконец, они напрямую заговорили о том, что творится между ними. В душе воскресли все старые обиды, словно угли, потревоженные кочергой. И искры от них поднимались всё выше и выше, пока с шипением не таяли на языке.

— Я могу сказать многое, о чём потом пожалею.

Року хватило такта отвести взгляд.

— Она тебе угрожала?

— Нет. Но была весьма настойчива.

— Подождём окончания. Я должен всё обдумать.

Маришка кивнула, и остаток оперы они просидели, словно незнакомые. В спину будто вонзились сотни наточенных игл, и каждая медленно входила всё глубже. Полуправда — это меч с обоюдным лезвием, и каждым словом ты ранишь не только собеседника, но и себя.

Маришка опустила взгляд на руки, словно ожидала увидеть лужи крови, вытекшей изо всех невидимых ран.

Зарри Столетт поднялась с колен, окружённая пеплом. Она медленно отняла руки от лица, будто скульптор, открывающий взору толпы новый шедевр. И зал жадно откликнулся. На лице девушки древесной корой застыла старческая маска.

За одну сцену она постарела на полжизни.

Маришке на миг почудилось, будто это её лицо печально смотрит из облака софитов.

— Где она хочет встретиться?

— У Золотого Моста.

— Когда?

— Завтра. После полуночи.

Теперь главное — не опускать взгляд, не кусать губы… Кончики пальцев онемели, будто их погрузили в ледяную воду, но Маришка не смела даже сжать руку. Всё нутро застыло в ожидании. Либо он согласится, либо…

Девушка незримо коснулась плеча Драгоция, как делала в прошлом. Оно было твёрдым и будто сведённым в один жгут.

— Почему ты сказала лишь сейчас?

— Не хотела портить вечер, — и давать тебе время подумать.

— Отец будет недоволен.

— Ты уже давно не мальчик, чтобы отчитываться перед ним.

Он ничего не ответил, и Маришка уже отвернулась, как тихий голос настиг её.

— Она не вспоминала обо мне больше десяти лет… ей что-то нужно.

На краткий миг в груди шевельнулась жалость, острым копьём проткнув сердце. Маришка сжала эту змею, пока та не издохла в ладони.

— Если ты не согласишься, то так и не узнаешь.

— А если она захочет навредить отцу?

Холодок пробежал вдоль шеи.

— Ты знаешь больше, чем хочешь показать…

Его рука коснулась завитого локона, посеребрённого луной пылью, пропустила сквозь пальцы и сжала.

— Мне…

— Ты понимаешь, что второго раза тебе не простят?

Маришка прикрыла глаза, борясь с накатившей слабостью. В один миг стало так душно, жарко и невыносимо — словно под ней развели костёр.

— Своим недоверием ты оскорбляешь меня.

— Это предупреждение. Недоверие я выражаю иначе.

— Рок, — девушка перехватила его руку, — не ищи врагов там, где их нет, — и добавила уже куда мягче, — я на твоей стороне. Мне нет дела ни до Столетт, ни до кого ещё…

Он колебался, постарался вырвать запястье. Но в его обороне появилась первая брешь, которую ничего не стоило расковырять, превращая в сияющую дыру.

— Ты веришь мне?

Его губы тронула усмешка, но Маришка уже успела неплохо изучить Драгоция. Он сдался.

— Посмотрим, — протянул Рок, всё же высвобождая руку, — у меня нет причин…

Договорить ему не дал поцелуй. Маришка одним рывком сократила расстояние между ними, оплавляя дыханием последние бастионы защиты. Секунду девушка держала инициативу, чтобы позже уступить её, сдавшись под чужими касаниями.

— Нет причин, говоришь?

— Мари…

Он улыбнулся, и внутри что-то дрогнуло. Пару дней назад ей также улыбался Норт Огнев, но тогда только и хотелось, что потрепать его по щеке. А сейчас… Маришка отвернулась, не давая новым ощущением окрепнуть и сметая их. Не время.

С потолка всё продолжал сыпаться пепел.

Комментарий к Глава 34. Маришка

Глава 35 - Василиса

Бета: Отбечено) Прошу прощения, что так долго не появлялась. Завалы просто огромные (сами, наверное, понимаете). Честно, у меня возникло ощущение в прошлой главе, что Мари не на секунду не подумала о возможной перспективе сотрудничества с Нортом. Но автор удивляет…

========== Глава 35. Василиса ==========

Бархат ночного неба смотрел тысячью пустых глазниц, как вестник скорых холодов. Было что-то завораживающее в этом полотне далеких, крошечных точек. Василиса закуталась в пальто, и рука сама нащупала холодный металл, скрытый за подкладкой. Под ложечкой засосало, и девушка поспешила отвернуться.

Дул бриз, и солёный, вгрызающийся в ноздри воздух кружил голову.

Фэш о чем-то беседовал с Александром в отдалении. Василиса думала подойти, но не решалась. Наверняка, Драгоции обсуждали семейные вопросы, так что греть уши не стоило. Фэш вообще не хотел, чтобы Огнева ехала с ними, и пришлось настаивать на своём.

— Ты уже раз поехал без меня, и что тогда произошло?

— Теперь многое поменялось…

— И именно поэтому мы будем там вместе.

Он согласился, хотя и с неохотой. Наверное, берёг силы для чего-то более важного, чем споры с Василисой.

Но и иная причина, почему ей так важно было поехать. Причина, которую Василиса не раскрыла бы, даже глядя Фэшу в глаза. Рок Драгоций повинен в смерти отца. Может косвенно, может вынужденно, но повинен. И Василису грызло мучительное желание — встретиться с ним. Ей казалось, это поможет переступить невидимую черту, за которой либо выжженная степь, либо… руку свело от холода.

— Не хочешь в машину? — к ней подошёл Фэш, спокойный и собранный. — Ты простудишься на ветру.

Будто сейчас кому-то есть дело до её утреннего насморка. Василиса запахнула пальто.

— Вы уже всё обсудили, или мне ещё постоять в сторонке?

— Не помню, чтобы тебя вообще просили отойти. Мне нечего скрывать, Василис, — и предвосхищая её вопрос, он продолжил, — мы обсуждали, что с Роком стоит встретиться мне, пока Александр подождёт в машине. Они никогда особо не ладили… да и у нас тоже весьма натянутые отношения.

Василиса просунула руку под локоть Драгоция, и тот приобнял её, окутывая теплом. Вот бы стоять так, пока с неба не посыплется мелкий серебристый снег и не укроет их мягкой простынёй, рядом с Фэшем казалось, что ничего плохого уже не случится… а потом мечты разбивались об рифы ошибок, разлуки и прожитых лет. Иногда Василиса жалела, что ей больше не двадцать, и она не та девчонка, только-только покинувшая родной дом.

— Думаешь, он согласится?

— Рок всегда был… фанатично преданным отцу.

— Я заметила.

Фэш крепче сжал её руку, словно чувствуя вину.

— Я не думаю, что он хотел участвовать в убийстве Нортона.

Василиса вздрогнула. На миг перед глазами пронеслась вереница последних дней, и кровь бросилась в лицо.

— Я сужу по делам.

Драгоций хотел что-то добавить, но их отвлёк отсвет от подъезжающей машины. У Василисы тут же вспотела спина, и лёгкие кольнуло. Она через силу вдохнула, пока грудь не защипало. Это был Рок. Рок Драгоций. Губы свело, и внутри осталась пыльная пустота, словно всё выгорело. Фэш напрягся, кивнул Александру. Тот отошёл, явно не собираясь участвовать в разговоре. В воздухе повисла острая, похожая на кинжал у горла тишина. Василиса облизнула губу.

— Держись в стороне, — Фэш прищурился.