Маришка всё рассматривала Огнева. Но в этом взгляде не отразилось и десятой доли его чувств, казалось, он застыл и только в глубине радужки вертелись шестерёнки. Каждая из которых вела расчёт, жестокий и практичный расчёт. Вот только Норт Огнев не видел ничего, кроме голубого шарфика на нежных плечах.

— Всё, что угодно?

— Всё.

— Кто займёт место твоего отца?

Норт моргнул, выцеживая из вопроса смысл.

— Не… это так важно?

Маришка прикрыла глаза, став в этот миг очень похожей на другую женщину. Почти забытую и истлевшую.

— Если ты, правда, любишь меня, то пообещай. Пообещай, что станешь для меня лучшим. И тогда я помогу вам, Норт. Тебе, твоей сестрёнке и Драгоцию.

Он будто бы стоял на берегу океана, пока наступающая волна захлестнула его. Все мысли вышибло из головы, и только тупая радость жгла ребра. Мари. Маришка Резникова только что стала его. Пускай на словах, пускай никто об этом не знает, но она согласилась.

— Обещаю. Мари, я сделаю всё. Для тебя — всё.

Тоска в её взгляде озарилась лучистым светом нежности. Наверное, в этот миг Маришка даже жалела его, жалела и уже ненавидела, хотя их жизни ещё не сплелись.

Норт Огнев сжал её запястья, припав к ним губами, на большее не решился. А Маришка вспомнила другие касания, жёсткие, властные и выбивающие мурашки. Жаль, Норт не подозревал, что опять всё делает не так.

— Чего ты хочешь?

— Пока не время говорить о таком… позже. Когда с Драгоциями будет покончено, — Резникова мягко освободила руки, — но если вы подведёте меня, если ничего не выйдет, то я найду способ расквитаться. Будь уверен.

— Всё получится. Обещаю.

— Хватит. Ты уже наобещал мне на год вперёд. Теперь расскажи, каков ваш чудесный план.

Норт коснулся её руки, и вновь счастье безмерным потоком вытеснило все прочие ощущения. Маришка была рядом.

А всё, что ждёт впереди, будет только лучше. Осталось только дожить.

Комментарий к Глава 33. Норт

Глава 34 - Маришка

Бета: Отбечено) И чуйка почти орёт мне в ухо, что бедный Норт опять попал в ловушку…

========== Глава 34. Маришка ==========

Когда из оркестровой ямы грянула музыка, Маришка укуталась в шаль. Свет уже погас, но кроваво-бордовый занавес всё ещё не разошёлся, и тихие разговоры продолжали шелестеть по кулуарам. Сегодня была премьера «Раскола». Опера, ради которой в Астроград приезжали из дальних провинций. Маришка сидела в ложе и считала минуты до конца.

Кресло, обитое бархатом, врезалось в спину, словно деревянная скамья, а ноги нещадно болели в туфлях. Но больше всего девушку беспокоило не это… рука на её коленке сжалась, когда дирижёр взял особенно высокий аккорд, и ткань платья прилипла к ноге. Маришка плохо понимала, что происходит на сцене и кто все эти люди… к губам приросла мягкая улыбка.

— Ты так увлечённо следишь за действием, — шёпот обжёг ухо, ледяной дрожью уйдя в сердце.

— Не зря же ты выложил за билеты такую сумму, — попробовала отшутиться она.

— Поверь, это меньшее, что я мог бы устроить, — на секунду ей показалось, что Драгоций обо всём догадался. — Ты знаешь, что роль черноключницы исполняет Зарри Столетт? Моя кузина.

Отпустило. Маришка мотнула головой, до немоты сжимая подлокотник. На сцене показалась очень красивая девушка в белом платье, голос у неё был звучный и раскатистый, заполняющий собой весь зал.

— А вот и она, — Рок на секунду убрал руку, сдержанно поаплодировав Столетт, — интересно, кто-то из Огневых присутствует здесь?

— Думаю, в их обстоятельствах это маловероятно.

— М-м-м, — Драгоций поморщился, — напротив, им стоит насладиться последними беспечными днями.

Маришка скосила взгляд, но лицо Рока отражало лишь холодную заинтересованность. Будто бы ему правда интересно, как Зарри Столетт выдавливает звуки из груди.

— Согласна. Поэтому давай порадуемся, что, в отличие от Огневых, у нас есть подобная возможность, и не будем пренебрегать ею.

Рок замолк, но его тяжесть всё равно преследовала девушку. Лишь бы ставка оказалась верна… мара, расскажи ей месяц назад, что Маришка и вправду доверится Норту, она бы не поверила. Этому ноющему, стелящемуся под каждый сапог мальчишке… которому не посчастливилось влюбиться в неё и сгореть в этой бессмысленной надежде. А ведь он сам ещё не понимает, насколько пустая жизнь их ждёт.

Если всё устроится, в который раз повторила Резникова. Если Огнева и Фэш не подведут их… Если Рок сдержит слово, и старая карга поддержит план. От количества «если» звенело в ушах. А может это от сопрано Зарри.

Маришка постаралась вникнуть в происходящее, только бы голову перестали теснить мысли. Опера ставилась по мотивам старой, поросшей мхом легенде, в которой двенадцать смелых юношей и девушек прошли череду испытаний, чтобы в конце пасть под властью жребия. Кажется, платой за их выбор оказалась… тут Маришка потянулась к буклету, чтобы освежить память.

— Эта шаль удивительно идёт тебе, — между тем продолжил Рок.

Его пальцы невесомо коснулись серебристой кисточки, покручивая её. Если он так насмехался над Маришкой, то мог бы придумать, что получше. Резникова никогда не была дурой, но здесь просчиталась. Просчиталась, когда решила, будто сладив с одним Драгоцием (и упустив его), разберётся и со следующим. Не получилось. И теперь каждым взглядом, каждой улыбкой ей напоминали, какой ценой стоило это заблуждение.

— Ты слишком молчалива… тебя что-то гнетёт?

Маришка стиснула рот, чтобы не сорваться.

— Голова болит. Ничего серьёзного.

— Можем уйти.

— Нет, — приглушённо выдохнула Резникова, — досидим до конца.

Зарри сжала в руках пылающий красный фонарь, похожий на пригоршню углей. По сцене разбежались отсветы, и весь зал потонул в брусничном тумане. Цветок, догадалась Резникова, чаша того самого цветка, что расцветает раз в тысячу лет.

— Знаешь, что будет дальше? Какая плата её ждёт?

— Смерть?

— Нет… она отдаст цветку лучшие годы, и тот, испив её молодость, прорастёт в иссохшей земле, а девушка обернётся старухой. Говорят, всё в этом мире чего-то да стоит, а Алый Цветок — мерило этой цены.

Маришка вскинулась. Одна мысль отчаянно забилась в голове перепуганной пташкой, но её писк никак не мог прорваться дальше.

— Иногда цена бывает непомерной.

— Бывает. Но её всё равно придётся отдать, — кажется, Рок думал о чём-то определённом.

Свет запрыгал в жуткой агонии, словно стеклянные столбы громили в крошку; всё перемешалось, и зал перестал дышать. Стал слышен нарастающий гул, способный либо усилиться, либо оборваться в любой миг. Зарри всё ещё держала кровавую чашу. Её лицо, казалось, застыло в одном сладком миге триумфа.

Пожар схлынул также резко, как и начался. С потолка на сцену посыпалась мелкая крошка. Сначала Маришка приняла её за снег, но потом…

— Пепел.

— Да, все её желания посыпались пеплом ей же на голову.

Маришка зажмурилась, но даже сквозь веки мерещился Норт Огнев, припавший к руке. И Рок Драгоций. Почему-то ей мерещился Рок Драгоций, безмолвно застывший рядом. Его взгляд пробирал до костей и давил-давил прямо в землю. Ты переоценила себя, говорил он, и теперь платишь за каждый свой отказ, за каждое слово против, за всё то, что не хотела отдавать сама.

Драгоций никогда не сказал бы это вслух, но Резникова знала, кожей чувствовала, что именно так он думает, запуская руку ей в волосы; так думает, дыша в дрожащую на шее жилку; так думает сейчас, слушая угасающий голос Столетт и сжимая колено. Думает и улыбается.

— Рок, — его имя царапнуло язык, — ты помнишь, что обещал мне когда-то?

Драгоций незримо напрягся, хоть и не подал виду.

— Если ты о своем отбытии из Астрограда, то вопрос уже решенный. Можешь перестать напоминать ежедневно.

— Нет. Не о том.

Его взгляд резанул сталью. Словно пытался сковырнуть её мысли, обнажив суть.

— Ты обещал отвезти меня в назначенное место, если я сдержу слово…

— А ты не сдержала.