— И не подумаю. Это и мой разговор тоже.

Драгоций сверкнул глазами, явно поминая её недобрым словом. Ну и чёрт с ним. Василиса как-нибудь переживёт.

— К тому же, твой братец тоже не один.

Фэш проследил за её взглядом и слабо усмехнулся. Василисе почудилась странная горечь в его лице, и стало ещё паршивее. Неужели он всё переживает за неё?

— Разговор начну я, — Драгоций пошёл к прибывшим.

В кармане лежал последний подарок отца, приятно оттягивая ткань. Она не думала, что когда-нибудь захочет им воспользоваться. Рок остановился в метре от них, и его взгляд прохладно пробежался по Василисе, словно по манекену с приклеенным лицом. В груди свернулся огненный жгут, и захотелось броситься на Драгоция прямо так, впившись руками в тонкую, закрытую воротом рубашки шею и держать, пока в промозглых, серых глазах не посеется тревога.

— Не ждал увидеть здесь Огневу. Какие ещё сюрпризы ждут?

— Я сама не знала, — только сейчас Василиса посмотрела на Резникову, стоящую рядом с Роком.

На секунду их взгляды встретились, и в них отразилась почти одинаковая звериная тоска. Маришка отвернулась первой, прикусив губу. Слишком спокойная, чтобы ей верить.

— Я позвал тебя не за этим, — голос Фэша не дрогнул.

— Верно. Меня. А не половину Астрограда.

Может, он боится её, мелькнула шальная мысль. Не знает, чего ждать… тёмное торжество разлилось в груди, словно после славной кровавой охоты.

— Василиса — доверенное лицо Столетт. Тебе придётся с ней считаться…

— Не заговаривай зубы.

— Я озвучиваю факты. Тебе они могут не нравиться, но, — Фэш примолк и Василиса прочла по губам «нам плевать», — твоя мать хочет сделать предложение.

На секунду лицо Рока потеряло привычное надменное выражение, и тень волнения промелькнула в складке губ.

— Мне всё равно…

— Ты бы не стоял здесь, будь это так.

— Я исполнил данное обещание. Только и всего.

— Значит, твоё желание получить Змиулан тут совсем не причём?

По губам Фэша проскользнула тонкая улыбка, тут же смешавшись с безразличной гримасой. Рок вцепился в лицо кузена взглядом, и чутьём Василиса поняла — цель пробита. Было видно, как сын Астрагора пережёвывает это предложение.

— Я не пойду против воли отца, — глухо произнёс Рок.

— От тебя это и не требуется. Просто исчезни на время, погости у матери. Видит Эфларус, вам есть, что обсудить.

— А ты и Огнева сразу же воспользуйтесь случаем?

Фэш помедлил с ответом.

— Не стану скрывать, что наши мотивы далеки от альтруистических.

— Это зовётся предательством.

— Только если наш план не удастся. А он удастся.

Маришка слишком шумно втянула воздух, и в тугой тишине будто хлыст ударил. Василиса и сама напряглась до предела, готовая вклиниться в накаляющийся разговор.

— Я верен семье. В отличие от тебя, — Рок мотнул головой, — знай, что сегодня ты перешёл черту. Отцу станет известно об этом разговоре и…

— … тебя вновь назовут «хорошим мальчиком» и погладят по головке? — Фэш насмешливо вскинул бровь, — правда, зачем искать большее.

— Посмотрим, как ты будешь шутить завтра, — у Рока потемнело лицо.

Василиса прижала руку к груди, нащупав выпирающий карабин. Сейчас на нее никто не смотрел, и девушка сжала кулак сильнее. Вмешаться… вмешаться или нет.

— Зачем цепляться за человека, который тебя не ценит? — её же голос прозвучал слишком по чужому, — за человека, который давно отжил своё.

Фэш метнул такой взгляд, словно хотел прожечь кожу, а вот Рок остался спокоен. Он словно давно поджидал, когда Огнева подаст голос.

— Твой отец тоже не был святым, но ты шла за ним, — он сказал это с таким пониманием, отчего Огневой сделалось тошно. Словно Драгоций верил, что их семьи что-то роднит. — Он сделал тебе много плохого, но ты стоишь здесь.

— Нортон любил меня. И ценил. Это было куда как важнее, — говорить с ним об отце было неправильно, Василиса чувствовала это, но слова шли сами, — Астрагор же… скажи, разве он умеет любить?

— Это неважно…

— Нет, это единственное, что важно. Мы можем презирать весь мир, но мы должны любить наших детей. Делать мир для них лучше. Нортон не был хорошим человеком… но он был прекрасным мужем и отцом. Теперь его не стало… — по твоей вине, отразилось в глазах Огневой, и, кажется, Рок это прочёл.

На секунду он отвернулся, словно выражая какое-то извращённое подобие сочувствия. У Василисы занемели пальцы — она всё ещё сжимала приклад пистолета через ткань.

— Не жди от меня извинений.

Огневой показалось, что в лицо прыснули кислотой. Она вывернулась наизнанку ним, позволила коснуться той боли, что металась зверем внутри, увидеть израненное нутро… и всё для чего? Для быстрого косого взгляда. Фэш незаметно сжал руку, и его плечо задело её. Наверное, хотел выразить участие. Василиса выдернула кисть. Ей нужно другое… И она это получит.

— Вижу, вы исчерпали все аргументы, не скажу, что вечер был приятным, но…

— Не все, — Василисе показалось, что её не расслышат. Слишком тихо. Но она ошиблась.

— Не все? — Рок приподнял бровь.

— Остался последний.

Все выжидающе замерли, и в этот миг Василиса поймала взгляд Резниковой, направленный на её руку — удивленный, загнанный и понимающий. Странно, но это придало уверенности.

— Отец передаёт прощальный подарок.

Фэш дёрнулся, но замер, наткнувшись на её прямой взгляд. Только посмей остановить. Рывком Василиса вытащила припрятанный пистолет и навела его прямо на Драгоция. Рука тут же задрожала, натянутая до боли в мышцах.

— Ты… ты будешь угрожать мне? — Рок не сразу совладал с собой. Видимо, быть на прицеле у дочери убитого врага ему не нравилось. И, кажется, он правда не знал, чего от неё ждать. — Убери пистолет… убери, пока не натворила глупостей.

— Глупостей? — Василиса чувствовала, как палец скользит по металлу, — интересно каких? Пуля у тебя во лбу — это глупость?

— Фэш… прекрати этот цирк, — Рок бросил на кузена нечитаемый взгляд, — вы заигрались.

— Я же сказал, что тебе придётся с ней считаться.

Василиса не рискнула посмотреть на Драгоция, хотя хотелось. Но увидеть осуждение в его глазах ещё страшнее, чем сжимать обжигающе холодный ствол.

— Я не стану плясать под твою указку, Огнева. Тебе не хватит духу спустить курок. Мы оба это знаем. Поэтому я сейчас развернусь и пойду к машине…

— Ты убил моего отца.

— Не…

— Ты знал, что Астрагор готовит покушение на него, и помог ему.

Видимо, что-то в её голосе всё же заставило Рока вздрогнуть.

— Это месть?

— Да, но не тебе. Садись в машину к Александру Драгоцию и не испытывай мое терпение.

Рок повёл плечом. Он явно пытался понять, насколько опасна Василиса. И не мог. Оттого Драгоций медлил, и каждая секунда промедления подрывала его страх. С каждой секундой он всё явнее видел в ней испуганную, неуверенную девицу с пистолетом, что никогда не выстрелит.

На отца так бы никто не смотрел. Ему бы поверили сразу.

— Иначе что, выстрелишь в меня?

— Не в тебя, — Василиса повела рукой, — в неё.

Маришка с будто бы выбеленным лицом. Если он так не боится рисковать своей жизнью, то пусть попробует чужой… весь мир словно отрезался от Огневой — остался только непонимающий блеск в голубых глазах. Где-то там был Фэш… она подумает о нём позже.

— Шаг в сторону и я выстрелю в неё, Драгоций.

Злость, черной глыбой мелькнувшая в глазах Рока, была лучшей наградой. Пускай злится, пускай ненавидит её… пускай поймёт, что Нортон Огнев смотрит на него через глаза дочери и усмехается.

— Быстро учишься, Огнева, — Маришка усмехнулась.

— По-другому в этом городе не выжить.

— Сделай то, что она говорит, — голос Фэша прозвучал до странности спокойно, — сделай, и всё закончится.

Рок вздрогнул и что-то прошептал Резниковой. Что-то, после чего её глаза резко распахнулись, и судорога сковала лицо.

— Вы ведь понимаете, что отца вам не победить… как бы вы не старались.