Кажется, она пыталась держаться и не расклеиться прямо при нём, но Драгоций прямо-таки ощущал, какая эта ржавая твёрдость.

— Давай без лишних бичеваний.

— Ключ пропал, — Василиса повела плечами. — Исчез после того вечера из сумки…

Драгоций проглотил ругательства. Спокойно.

— А ещё что-то пропало?

— Нет…

А это значит, кто-то точно знал, что ему искать. И круг подозреваемых сужается до его кузенов, Мари и младшего Огнева… Войт бы скорее посчитал ключ за зубочистку, Резникова бы не стала втягиваться, остаётся двое.

— А больше ты ничего из того вечера не вспомнила? Я поговорил и с Рэтом и с Маришкой, и они оба удивительно единогласны… — тут он снова посмотрел на Василису и понял, что надо как-то ободрить её. — Эй, иди-ка сюда.

Фэш приобнял девушку, чувствуя, как боку становится тепло. Рыжая макушка легла на плечо, и Драгоций выдохнул. Кто бы это ни был, он отдаст ключ дяде, или Огневу, всё в итоге сложится так, как надо, просто они не смогут контролировать ситуацию… зараза.

— Почему всё так происходит? — Василиса задрала голову, поймав его взгляд. Выражение у неё было, как у обманутого ребёнка. — Что я делаю не так? Фэш… Я же стараюсь.

— Знаешь, в чём твоя… нет, наша ошибка? — она помотала головой, — мы ищем какие-то правила, а если не находим, то выстраиваем сами… из своих принципов, совести, законов. А те, кто сидят с другого края, не знают правил. Они делают, что хотят, с кем хотят и думают лишь о цене, что заплатят другие. Чувствуешь разницу?

Огнева прикусила губу так яростно, словно хотела, чтобы потекла кровь. Девушка отстранилась и уже открыла рот, но так и ничего не произнесла. Просто смотрела на Фэша с какой-то бессильной злобой непонятно на кого.

— Но ведь так нельзя, — наконец сказала она, — нельзя жить за счёт других.

Фэш усмехнулся, покачав головой. Удивительно, что за четыре года Нортон так и не смог навязать ей ни одной своей мысли. Или не захотел…

— А ты, как ты считаешь? — Василиса вцепилась в него взглядом.

Драгоций задумался. Он не собирался врать ни себе, ни ей и действительно искал ответ внутри себя. Он старался жить по-другому, и куда это привело?

— Думаю, я бы научился этому быстрее, чем хотелось бы.

— Тогда начни со своего кузена… я уверена, это он всё подстроил, — сухо заметила Огнева, — там, где появляется Рэт Драгоций, всё летит в болото к маре…

Фэш усмехнулся, точнее и не скажешь.

— Именно об этом я и приехал говорить с Нортоном, — и тут до него дошло, о чём так заливал дядя. ЗолМех, ключи, кризис… — он уже у него, Василис.

Девушка нахмурилась, пододвинувшись ближе, пока её коленка не упёрлась в его.

— Астрагор сегодня вызывал меня, — на её лицо сразу легла тень, — и долго рассуждал ни о чём, во всяком случае, так мне казалось. Но это же дядя… он просто хотел понять, улавливаю ли я суть. На наше счастье я тогда не знал о ключе, поэтому просто смотрел в одну точку и иногда хмурился.

Василиса, несмотря на момент, раздалась короткими царапающими смешками. Её нога теснее прижалась к бедру, и Драгоций крепче вжался в спинку. Наконец, она успокоилась.

— Прости… не знаю, что со мной.

— Нет, слышать женский смех куда приятнее, чем слёзы.

Она вдруг сжала ему руку так твёрдо, совсем не по-девичьи. Василиса какое-то время просто смотрела в глаза Драгоция, молчала и точно что-то искала в них.

— Ты знаешь, что делать?

Он кивнул, не сразу, но кивнул:

— Да, опередить его. И у нас с твоим отцом это получится.

— Тогда я должна сказать ещё кое-что, — Василиса провела пальцами по сгибу его запястья, зацепившись за край часов. Фэш понял, что это «кое-что» ей очень не по душе, и приготовился.

— Отец хочет, чтобы я уехала из города вместе с мамой и Дейлой.

Она нахмурилась, словно после этих слов должен был обрушиться потолок. Казалось, даже пропажа ключа не задела Василису так сильно как эта… самая разумная мера предосторожности из всех возможных.

— Когда?

— Какая разница, если я не уеду! — она взвилась, попытавшись выдернуть руку, но Драгоций не дал. — Мара! Только не говори, что тоже так считаешь, слышишь? Не смей…

— Я просто спросил, когда он хочет, чтобы вы уехали.

— Через две недели, — Василиса всё же выдернула руку, вот упрямая, — но ладно Дейла, у неё маленький сын, ладно, пускай Лисса, но я… Фэш, если я убегу сейчас, то как потом со мной будут считаться? Да он даже Норта не трогает!

Так он ведь его сын… говорить о таком было всё равно, что заливать костёр керосином.

— Так что тебя задело больше: то, что тебя отсылают или то, что твой брат остаётся?

— Всё!

Она даже покраснела, отчего веснушки вспыхнули на щеках и на шее, и даже вокруг носа.

— Ты же понимаешь, почему он так делает? И, знаешь, — тут Фэш дал себе лишний раз глотнуть воздуха, — я полностью его поддерживаю. Тут вам нечего делать.

И прежде, чем она успела взвиться тирадой, Драгоций продолжил:

— Так на Нортона не смогут давить… и на меня тоже. А последние события показывают, что сделать это весьма просто и действенно.

Василиса прищурилась, и её глаза превратились в пару искрящихся щёлочек. Кажется, ему в руки только что сунули раскалённый мячик, предложив отчеканить им.

— Я думала, ты меня поддержишь.

— Я слишком хорошо понимаю твоего отца и слишком хорошо знаю своего дядю. Если он поймёт, что проигрывает, то будет пользоваться любыми методами… Любыми, Василис.

— Так говоришь, будто я гиря на ноге, которую необходимо срезать, а то до финиша можно и не дотащить, — Огнева сложила руки на груди. — Хотя ты, Драгоций, вообще не имеешь на это право. Ты исчез из моей жизни, когда больше всего был нужен… а теперь думаешь, что я так просто приму тебя обратно, только свистни!

Так вот оно что… Фэш сжал челюсти, пока зубы не свело. Он был готов к подобным словам, но они всё равно неприятно задели. Особенно сейчас, когда Драгоций сам перешагнул через прошлое и надеялся на то же со стороны Василисы.

— Ты говоришь уже совсем не о том, с чего мы начали…

— Да мне плевать! Я говорю о том, что меня волнует, — она всё стояла над ним, и Фэш не выдержал, поднимаясь следом. — Ты всё равно убегаешь от ответа, как и всегда. Что? Когда всё закончится, опять дашь дёру, прикрывшись гипотетической угрозой? Просто скажи сразу, не хочу тратить…

Фэш подошёл к Василисе почти вплотную. Она упрямо вскинула подбородок и усмехнулась ему в лицо: раскрасневшаяся, с шальным блеском в глазах и горящим в них вызовом. Драгоций тяжело вздохнул, хотя во рту стало сухо.

— Помнишь, тогда на вечере я говорил, что не сожалею? — он дождался, пока девушка нехотя кивнула, — это была ложь, Василис… я сожалел обо всём.

— От твоих сожалений мне легче не станет.

Василиса уже говорила тише, и её взгляд перестал плеваться кислотой. Злость переросла в закостенелую обиду, всё это время дремлющую внутри.

— Мы вернёмся к этому разговору, когда всё кончится… пока рано что-то обещать, — Фэш поморщился, — но уехать ты должна. Если ни ради отца и меня, то хотя бы ради Дейлы и матери. Без тебя им будет непросто.

— Да иди ты к маре! Ты совсем меня не понимаешь… нет, ты даже не хочешь меня понять.

Да потому что ты сама не понимаешь, что творится вокруг! Слова коснулись языка, но Фэш с силой сжал челюсти.

— Единственные, перед кем ты готов нести ответ — твоя семья, Фэш. Вот и заботься о ней, а в мою жизнь не суйся, — Василиса взяла папку, о которой он уже позабыл. — Отец, должно быть, освободился… дорогу сам найдёшь.

Драгоций остановился, понимая, что стоит ему закрыть дверь, как что-то между ними оборвётся. Скажи ей, что она тоже твоя семья, скажи, что не бросишь её, шепнуло сердце, просто обними её и попроси немного подождать… Мужчина устало прикрыл глаза. Он всё это скажет, когда придёт время, когда никто не будет довлеть над ним, и Фэш сможет дать всё это Василисе не только на словах. Пока же…

— Я слишком уважаю тебя, чтобы обнадёживать понапрасну… Сначала надо разобраться с Астрагором.