Девушка немного даже привстала. Затем вновь села, но уже глубже. Было видно ее смятение.

– Да ну нафиг!.. Что я совсем без рук?

– Но это твое желание. Отныне он будет тебя кормить с ложечки, и на всякий случай предварительно за тебя пережевывать. Он же заботливый на все сто… Как тебе такая перспектива?

– Неее, я так не хочу. Я все хочу сама.

– Не хочешь? А на что ты тогда обижаешься?

Молодая девушка, еще недавно бывшая ребенком, сидела в полном непонимании – перед ней со всей взрослой откровенностью был поставлен вопрос отношений. С такой стороны, с какой она никогда не задумывалась.

Она повернулась к своему кофе. Молча пила его крупными глотками, как пьют летом вкусный лимонад дети. Ее глаза иногда моргали. Ее мозг переваривал наш диалог.

– Да нет же, таких сто процентов я не хочу!

В этот момент в кофейню заглянул высокий парень. Он явно кого-то искал, его глаза за дорогими очками бегали по залу. Увидев девушку, он уверенно направился к ней.

– Анна, вот ты где! Я тебя везде искал. Разве можно так? – он присел рядом с ней. Глядя ей прямо в глаза, он пытался понять ее. Понять ее поступок. Понять причину, которая заставила ее так поступить. Он взял все еще красную от холода руку в свои большие ладони. – Разве можно выскакивать на перекрестке? Еще и перчатки забыла… Аня. С тобой все хорошо?

Девушка молчала. Смотрела на него, смотрела на его руки. Заглянула ему в глаза. Сидела и молчала. Думала. Взвешивала. Может быть мои слова заставили ее по-другому взглянуть на своего молодого человека.

Я с интересом наблюдал. Парень, по внешнему виду и манерам, хорошо воспитан, типичный сын интеллигентной Питерской семьи. Он оставил девушку, подошел к барной стойке, выяснить насчет оплаты кофе.

Расплатился и вернулся к столику, посматривая на меня искоса. Возможно, бармен сказал ему, что кофе для девушки заказал я. Естественно, в его понимании возникла картинка, как взрослый мужчина пытается завести знакомство с юной особой – пользуясь ее угнетенным состоянием. Картинка получилась грязная, но парень был хорошо воспитан и не полез выяснять отношения.

Единственно, перед тем, как уходить, он позволил себе окинуть меня презрительным взором. Они встали и пошли к выходу. Уже у самых дверей, сквозь стеклянную перегородку тамбура, я поймал ее взгляд. Это был взгляд благодарности.

…Ровно через год я вновь оказался в Питере. Приехал так же рано утром. По старой доброй привычке пил кофе в той же кофейне. Листал какой-то бизнес журнал, изредка посматривая в окно. За окном просыпалась жизнь, людей становилось с каждой минутой все больше, тянулись лентой автомобили. Черное северное небо еще совершенно не предвещало рассвет и в какой-то момент я задумался о времени. Восемь ноль-ноль. А восемь чего – утра или вечера? Я машинально по привычке взглянул сквозь окно на небо.

И только опуская свой взор на тротуар, я заметил, как из припаркованной машины вышел высокий молодой человек. Он поторопился к пассажирской двери и, открыв ее, помог выйти красивой, модно одетой девушке.

Я узнал их, это была та самая пара. Парень совершенно не изменился, строгое полупальто и очки. Помнится, они были на нем и в прошлый раз. Но девушка совершенно преобразилась. Казалось, она стала выше. Конечно, выше. Вместо несуразных армейских ботинок модные сапожки на высоком каблуке. Элегантное пальто с красиво накинутым расписным платком. Аккуратно уложенные волосы.

Я не заметил пирсинга на ее лице. Но заметил, как сквозь окно она увидела меня. Всего миг, но что-то теплое и радостное согрело мне душу. Она меня узнала. Или, может, мне показалось. Может, я просто захотел, чтоб она меня увидела на том же месте. Не знаю.

Заберите нас

Мы считаем себя взрослыми, и, разумеется, умными. Я не исключение. Что могло б вогнать меня в ступор и заставить задуматься, насколько я знаю ответы на все жизненные вопросы? А это случилось.

Два раза в год я езжу в православный лагерь заниматься с детьми. Собрать вместе детишек разных социальных слоев – хорошая затея. Дети из семей и дети из детских домов; здоровые и с проблемами; дети воцерковленные и дети из семей атеистов. Все живут вместе, получают новые впечатления, знания, навыки.

Это встреча случилась в зимнюю смену. Смеркалось, на улице давил мороз, до ужина оставалось еще больше часа. Я решил пойти в буфет, выпить горячего кофе. Девочку лет девяти-десяти, в розовой куртке и красной шапке было видно издалека. Как и было понятно, что она блуждает по натоптанным тропинкам совершенно без дела. Я окликнул ее и поинтересовался, почему она гуляет одна на морозе.

– Просто так.

– Скучаешь?

– Да, немного. По маме и сестре.

– Так позвони им.

– У меня нет телефона.

Я протянул ей свой мобильный аппарат.

– Позвони с моего.

– У сестры телефона тоже нет. А мама сейчас болеет. И я не знаю ее номер.

Мне захотелось узнать поподробнее о ее семье, поскольку я услышал какое-то замешательство в голосе, когда она говорила про маму.

– А что с мамой?

– Ну… Она болеет. А когда ее увезли, нас с сестрой забрали в детский дом. Теперь мы живем в Чернянке.

Я предположил, что болезнь эта связана с алкоголем. Скорее всего.

– Как тебя зовут?

– Наташа.

– Наташа, пойдем в буфет? Купим что-нибудь вкусненькое.

Девочка непринужденно приняла мое приглашение. В буфете мы взяли кофе, пиццу и шоколад. В этот день было много спортивных мероприятий, и мы уже изрядно проголодались. Угощение девочке понравились, и я понял, что подобное она ест не часто.

За столом Наташа рассказала о своей сестре. Как они дружны между собой. Что у них есть старенькая бабушка и живет она в глухой деревне.

А потом она стала спрашивать меня. Как я живу? С кем. Где. Сколько у меня детей. Есть ли у нас детская комната. Все ее вопросы касались одной темы: как живут другие, как у них в доме. И такая тоска была в ее глазах!

Мне на память пришло, как мы, будучи студентами, в далеком сибирском городе, ходили вечерами по городу и заглядывали в окна первых этажей. Тосковали по домашнему уюту.

– Я бы тоже хотела, чтобы у меня была своя комната, – едва слышно прошептала Наташа.

Естественно, я стал уверять ее в том, что у нее будет счастливое будущее. Что исполнятся все главные желания, и что мама вернется. Но мои слова звучали для Наташи очень банально, наверняка она их слышала много раз.

Кофе допит, пицца съедена. Пора уходить. И тут меня настигла еще одна ее фраза…

– А заберите нас с сестрой к себе!

Я не знал, что ответить. Комок встал в горле, не выпуская оттуда слова. Да какими они должны быть, эти слова, оправдывающие мой отказ?