– О, дорогая, мне самой за пять лет на этом рейсе довелось увидеть танец разноцветных красок лишь однажды. Не в том смысле, что здесь это здесь редкое явление, просто мы как-то не попадаем в эти моменты на станции, а смотреть всю ночь в окно… ты сама знаешь, что у нас на это особо нет времени, – проговорила пышная женщина, своим видом больше напоминая Нике добродушную бабушку.

Вероника улыбнулась Галине Викторовне, уловив в ее голосе нотки заботы и тепла. Нике понравилась крупная женщина из штаба в отличие от ее худосочной напарницы Елизаветы Николаевны, в строгом лице которой очень часто читалось недовольство.

– Хотелось бы увидеть это хотя бы разок, – Ника не стала добавлять, уже было готовую сорваться с губ фразу о весенней перестановке кадров, на которую она все еще рассчитывала. И хотя девушка боялась признаться себе, почему ей начинает нравиться этот рейс, она понимала, что так будет лучше и для нее, и для Ромы, который после обеда в ресторане больше не улыбался.

– Говорят, что в зимние морозы северное сияние появляется чаще – подожди немного, и, возможно, тебе повезет, – улыбнулась Галина Викторовна, подтолкнув девушку обратно в вагон, чтобы она могла укрыться от сильного завывания ветра.

– Может быть, однажды, – шепнула Ника, бросив последний взгляд на звездное небо, перед тем как зайти в рабочий тамбур.

Для Эрики обратная дорога из Мурманска показалась еще более трудным испытанием, чем поездка туда. Пассажиров становилось все больше, и они все чаще были чем-то недовольны, что потихоньку начинало выводить стойкую девушку из себя. И когда в последнем купе ее вагона началась компанейская попойка, она не стала делать второго предупреждения веселящимся мужчинам, а просто сообщила начальнику поезда о необходимости вызова полиции на ближайшей станции. Когда полицейские уводили отряд одурманенных и недовольных рабочих, девушка стояла, прислонившись к тамбурной двери с легкой улыбкой.

Бесконечные часы на железных дорогах всегда бежали быстрее ветра для проводников, у которых в забитых пассажирами вагонах редко находилось свободное время. В таком темпе и прошли оставшиеся дни недельной поездки. Эрика любила тот момент, когда служебный автобус увозил ее из вагонного участка, и она была благодарна за более-менее спокойно пережитый рейс.

Эрика захлопнула дверь своей квартиры и с тяжелым вздохом принялась разбирать набитый вещами чемодан. Она загрузила стиральную машину рабочей одеждой, разложила вымытую посуду по полочкам и наконец-то нырнула в большую ванну. Девушка ничего бы не имела против общего душа в вагонном участке, если бы не так часто ловила устремленные на нее взгляды. Ее бесил тот факт, что ей, несмотря на то, что она была лесби, было наплевать, кто мылся за перегородкой. Она ни на кого не смотрела, зато всем остальным, похоже, всегда было интересно, как выглядела ее фигура без одежды, и всякий раз ее это раздражало.

Эрика вытерлась любимым банным полотенцем и принялась сушить феном мокрые волосы. Глядя на свое отражение в зеркале, она старалась не обращать внимания на появившиеся небольшие складки на когда-то рельефном прессе и слегка добавившиеся объемы, столь нехарактерные для ее спортивной фигуры. Ей стало интересно, до какого же состояния она успела себя запустить, и, надев комплект нижнего белья, Эрика направилась искать давно забытые весы. Она нахмурилась, когда мигающие огоньки показали результат ее нынешнего образа жизни.

Прошло больше пяти лет с момента аварии, которая поставила точку в ее спортивной карьере. И, несмотря на поддержание подвижного образа жизни, из-за весьма непростой профессии вредные привычки постепенно привели к увеличению размера одежды. Эрика в который раз разозлилась на себя за то, что допустила такое изменение своего тела: она четко помнила время, когда весы показывали на десять килограммов меньше теперешнего результата. Уже несколько лет она старалась не думать о, казалось бы, небольших изменениях своего тела, но теперь что-то упорно заставляло ее возвращаться к этому вопросу все чаще и чаще. Брюнетка фыркнула, сообразив, почему вообще начала терзаться мыслями о своей внешности.

Когда-то Эрика ловила на себе восхищенные взгляды своих соперниц по спорту или просто незнакомых девушек на улице. Ей было все равно, кем была понравившаяся ей девушка, – натуралкой или нет, она без особых усилий добивалась интереса, а также желания разделить с ней постель. После потери былой формы она не стремилась к новым завоеваниям и с появлением лишних килограммов стала стесняться своего внешнего вида. Эрика помассировала заболевшие виски, подумав, что у нее никого не было уже больше двух лет. Она даже не предпринимала попыток понравиться кому-то, зная, что не захочет ничего большего, как только дело дойдет до раздевания.

Вспомнив свои ощущения, когда она обняла Нику, Эрика разозлилась, что девушка заставила ее что-то почувствовать, и не только из-за своей очаровательной внешности. Эрика впервые задумалась, чего лишает себя, продолжая свое однотонное существование. Проблема была в том, что ей больше не для чего было стараться: весь смысл жизни пропал, как только она узнала, что больше никогда не сможет продолжать борьбу за победу в олимпийских играх, к которой она готовила себя с детских лет. Укол болезненного отчаянья пронзил девушку, когда она снова начала блуждать в воспоминаниях. Эрика вытащила из шкафчика бутылку вина, достала бокал и налила его до краев, не потрудившись взять закуску и наплевав на урчание пустого желудка. Она подхватила бутылку и, устроившись перед телевизором, принялась за обычное в такие эмоциональные моменты времяпрепровождение: она топила свои мысли на дне хрустального бокала.

– Ладно, прекращай уже хандрить, мы наконец-то приехали домой, а ты выглядишь так, как если бы мы только что заступили в рейс, – сказала Ника, целуя щетинистую щеку вымучено улыбнувшегося парня.

– Прости, дорогая, просто что-то заклинило, со мной все в порядке, – Рома поставил два чемодана в коридор и зашел в свою комнату, прекрасно слыша, что подруга пошла за ним.

Ника присела на край дивана и положила руку на плечо парня, уткнувшегося лицом в подушку.

– Я вижу, как у тебя все в порядке: твое отличное настроение говорит о том, что ему не помешало бы немного выпивки.

Рома повернулся и сверкнул игривой улыбкой, глядя в зеленые глаза.

– Кто бы говорил, в последнее время ты не особенно-то отличалась от меня, – проговорил парень. Он хмыкнул, когда Ника закатила глаза, даже не попытавшись оправдаться.

– Ладно, согласна, – оба хороши. Но давай пошлем все куда подальше и устроим себе веселый денек с пиццей, картошкой фри и чем-нибудь крепко-градусным, – Ника ухмыльнулась, увидев удивление в карих глазах и искорку надежды.

– А как же правильное питание и твое вечное «алкоголь – не решение проблемы»? – поддразнил Рома.

– А пошли сегодня все правила куда подальше! Я думаю, после такого рейса мы заслужили право повеселиться и немного отвлечься от завываний наших сердец, – игриво добавила Ника, улыбаясь радостно завопившему другу.

«Нам действительно необходим перерыв, особенно моей голове», – добавила про себя Ника, принимаясь за обычную послерейсовую рутину, включающую в себя стирку и распаковку забитого сувенирами чемодана.

– Так, ребятки, из-за ремонта послеаварийной дороги у нас немного сдвинулось расписание, – задумчиво проговорил Вадим Николаевич, почесывая свою поседевшую щетину на подбородке. – Расписание нового маршрута я вам принесу позже, а пока могу сказать, что отправление поезда у нас планируется не завтра, как обычно, а уже сегодня вечером.

Толпа проводников мученически застонала, услышав последние новости о том, что впереди предстоит не привычная монотонная уборка с расставленными планами дополнительных действий, а скоростное урегулирование бесчисленных неприятностей, через которые, несомненно, всем предстоит пройти.