Я заткнула внутренний голос глотком воды из кружки, заботливо протянутой мистером Бергенсом. Тот издал хриплую усмешку и дружественно похлопал меня по плечу. Я вытерла губы рукавом и уставилась на кока, пристроив кружку на планшире.

— В чём причина такого жеста благородия?

— Награда за ежедневные поварские труды, — шутливо ответил тот, фривольно приваливаясь к фальшборту под гогот любопытной чайки, что пронеслась над головами.

— А-а-а, — я медленно, понимающе закивала. — Щедро. — Бергенс потянулся и лениво зевнул. — Хотел поговорить о чём-то?

— Вообще-то да, — ко мне обратилось загорелое пиратское лицо. — Ты последние недели много времени проводишь с капитаном…

— Ой, только не надо нас женить! — я перебила матроса, шутливо и жеманно махнув рукой, как на назойливую муху.

— Можно подумать, собирался! — возмутился Бергенс. Однако, спустя миг в его глазах снова полыхнул огонёк интереса. — И всё же, есть между вами что-то?

— А что, ты хотел предложить свою кандидатуру? — я заливисто рассмеялась, запрокидывая голову к небу. Бергенс показательно кашлянул.

— Не я. — В пирата вперился изучающий, прожигающий взгляд. Кок покрутил головой и шепнул — тихо, мягко и осторожно: — К тебе явно неравнодушен наш Тим.

— Да я тебя умоляю! — я залилась хохотом пуще прежнего, чем привела повара в откровенное замешательство. Унимая порыв нервного смеха, я самодовольно улыбнулась и похлопала его по плечу, прежде чем удалиться на ют: — Дружественные отношения ещё не означают каких-то чувств. Тимми же для меня просто хороший товарищ — но не более.

Через полчаса сапоги коснулись песчаного пляжа. Длинная коса песка вилась к берегу, круто поворачивала у подножия леса и вдалеке исчезала за высокой скалой. Ко мне в компанию увязался вездесущий Тимми, что не вызвало особой радости — но из пресловутой вежливости пришлось выдавить улыбку и ответить, что не прочь прогуляться по берегу. Однако, едва длинный песчаный полуостров остался позади, в спину нам прилетело неодобрительное заявление:

— Куда это ты собрался, малец? А ну, помогай честным людям строить плот!

К Гиббсу Тим плёлся понуро, спотыкаясь на ходу. Я же, обрадованная, что старпомовский приказ обошёл мою персону, бодро зашагала к воде. Прозрачная лазурь у берега пестрела кораллами, рассеявшимися в беспорядочном хаосе. Бока ярких рыбок изредка мелькали меж них, испуганно шарахаясь от моей тени и прячась от раскалённого дневного солнца. За спиной редкие пальмы постепенно сгущались и уже на ярде десятом лес был куда гуще, чем в Нассау — полное отсутствие цивилизации говорило само за себя. Жаль лишь, что кроны прятали от глаз верхушку вулкана — иначе можно было бы наблюдать за тем, как из давно потухшего жерла выстреливают стайки птиц, свившие там себе гнёзда.

Пираты не стали продвигаться далеко от воды, и вскоре у самого пляжа заголосили обсуждения пригодности иных пальмовых стволов для плота. Я блаженно развалилась на песке, впитывая лицом загар. Через некоторое время не согласно затрещали деревья, упрямо отказывающиеся подчиняться топорам, однако спустя десять минут первая пальма со стоном ухнула кроной в воду, окропляя всю округу брызгами и песком. Пришлось отойти подальше от работ, дабы ненароком не получить веткой по многострадальной голове. Глаза безынтересно следили за пиратскими спинами, ворочающими поваленные деревья и избавляющими их от ненужных ветвей. Со стороны труд выглядел очень тяжёлым, и я мысленно возблагодарила Бога за то, что особы женского пола освобождены от некоторых обязанностей. Дружественные переругивания и стук топоров звучали до самого вечера. Когда солнце скрылось за деревьями, постепенно напуская на остров вечернюю тьму, на песчаной косе затрещал костёр. Отсветы играючи ложились на борта примостившейся невдалеке от суши «Жемчужины», создавая до тошноты романтичную атмосферу. Вечерний прибой подкрался к вытянутым ногам и облизал подошвы сапог, что вынудило покинуть пригретое местечко и отправиться к кучкующимся у костра пиратам. Над спокойным пламенем вращалась на вертеле кабанья тушка, притащенная из лесу ловким коком. Кабан попался жутко тощий и костлявый, но после скудного корабельного пропитания небольшой ломоть какого-никакого свежего мяса поднял в желудке восторженное бурчание. Я уронила себя на песок между Джеком и Тимом, и водрузила ладони на плечи обоим пиратам в знак одобрения за проделанный труд. Взгляд выхватил позади сгруппировавшихся матросов внушительную конструкцию из толстых пальмовых стволов, туго перевязанных верёвками и невольное восхищение затеребилось в душе. Тяжёлый труд оправдал себя с лихвой, опровергнув ожидания увидеть хлипкий маленький плотик. Пираты подошли к работе ответственно и результат труда не преминул поймать на себя отсветы огня, привлекая моё внимание.

— Вы молодцы, — искренне и, возможно, немного неестественно, восхитилась я.

— Ты тоже, цыпа, — Джек качнул зажатой в руке бутылкой и взгляд уловил мимолётный хитрый блеск чёрных глаз. — Надеюсь, солнце тебе ничего не напекло, дорогая? — я открыла рот в чувственном желании отвесить язвительную реплику, но вовремя осознала, что в тонком намёке нет ни доли лжи. Поэтому, не найдя достойных ответов, я лишь шутливо толкнула его локтем в бок. — А ты быстро учишься… — вопросительный взгляд застыл на капитанском лице, приукрашенном блаженной улыбочкой. — Как любой пират умело убежала от положенных работ.

Я рассмеялась, вызывая лёгкое смятение в рядах добросовестных тружеников.

— Как любой? Отчего же тогда ты принимал в столь непосильном труде непосредственное участие?

— Как-никак я капитан, а эти бедолаги без надзора напутают чего-нибудь. Из-за чего потом придётся на своих двух выгребать на берег из рифов, смекаешь? — тихо и вкрадчиво произнёс капитан, наклоняясь ко мне и обдавая сдобренным ромом дыханием. Бултыхнулась в бутылочном стекле хмельная жидкость, и я недоумённо уставилась на протянутый мне напиток. Джек невозмутимо поправил пистолет на поясе и легко закатил глаза, насильно впихивая мне в руки бутылку.

— Напоить меня решил? — кисло улыбнулась я, наблюдая за тем, как плещется за стёклышком алкоголь.

— Лишь предложить, — качнул головой Джек, самозабвенно растягиваясь на песке. Взгляд прошёлся по притихнувшим ухмыляющимся пиратам, сгрудившимся вокруг огня, и остановился на Тиме. Тот неоднозначно пожал плечами, отвесил глуповатую улыбочку. Сомнения были лишь предлогом, чтобы не показаться распущенной девицей, однако в душе до жути хотелось ощутить местный алкоголь на пересохших губах. Неподдельный интерес, сговорившийся с внутренним голосом, шепнул на ушко, что жизнь одна, а ты борешься за звание пиратки. Прослыть слабачкой, струсившей перед бутылкой рома в рядах команды, я не собиралась, а поэтому залпом отхватила большой глоток и еле удержалась, чтобы не сморщиться от неприязни. Гадкое, что и говорить, пойло, оказалось покрепче современного алкоголя и обожгло горло так, что чуть глаза не полезли на лоб. Однако, я выдавила самодовольную улыбку и передала бутылку Тиму.

Ночь сгустила небесную темноту, близясь к полуночи. Вместе с тем и компания отобедавших пиратов распределилась по пляжу, устраиваясь на ночлег в песочных постелях. Я лежала на спине, подложив руки под голову и долго, бессонно разглядывала бриллианты звёзд. Они разукрасили всё небо, до самого края, до того самого места, где оно переходит в морскую воду. В который раз отмечая, что в этом огромном мире, над необъятными просторами моря, полного бурной, настоящей жизни, звёзд намного больше, да и светят они стократ ярче, я слизывала с губ сладковатые остатки рома, слушала двухголосье гаснущего пламени и ночного прилива и пыталась осознать, что это всё реально, что это происходит сейчас, со мной, а не где-то в мечтах. Это моя история и моя настоящая жизнь — такая жизнь, которую даже вообразить было невозможно. Вокруг кипит котёл приключений, безумные дни и ночи проносятся стремительно, оставляя после себя столько мыслей, столько ощущений, столько невысказанных слов…