— Я не об этом, — Тим встал рядом и мазнул по мне заботливым взглядом. — А о твоём настрое. Дело предстоит непростое…
— Всё прекрасно! — заверила я и подкрепила слова уверенной улыбкой. — Я всего лишь приманка для благонравственного губернатора. Уж кому следует беспокоиться — так это вам. Осуществлять нападение куда опаснее, да при том сложнее.
Но он беспокоился обо мне. Ни о каком-нибудь другом участнике операции, ни о верном товарище, с которым прошёл под одним парусом не одну сотню миль, а о странной чужестранке, знакомой с ним всего ничего. Я прикрыла глаза, сползая по стволу дерева. Неважно, как долго протянется ожидание — это шанс в который раз перебрать в памяти все предстоящие действия и до мельчайшей подробности представить возможные результаты. Рассредоточившиеся по поляне матросы общались в полушепчущей манере, настороженно замолкая при любых посторонних звуках. Ожидание затянулось, оставляя в ожесточившихся чувствах лишь безэмоциональную холодность. Тихая перебранка матросов доносилась до уха сквозь призму безразличия и не отвлекала от сосредоточенных размышлений.
— Может, всё-таки не стоит? — неуверенный, тихий голос донёсся сверху, пробивая неприступную стену мыслей. Глаза медленно раскрылись и взгляд поднялся к смятённому лицу Тима. Тяжкий вздох красноречивее слов объяснил ему о моём мнении на счёт простого увиливания от проблемы. Уйти в сторону, не появиться в нужный момент, сославшись на что угодно — какая удобная «подушка безопасности»! Но только для меня. Для остальных же это знаменует провал и возможные — но совсем не нужные — жертвы.
— Тим, твоя забота приятна, но порой излишня, — я ободряюще улыбнулась, поднимаясь на ноги.
Лунный диск забрался за тучу, на окрестности пали ночные тени. Когда вернувшийся из порта мистер Бергенс доложил, что нужный корабль близится к причалу, умолкшая было команда взбодрилась. Снова загудели разговоры — уже не так оживлённо, но взволнованно. Всё больше рук лежало на эфесах клинков, вызывая зависть: отсутствие верной сабли под боком навевало ощущение уязвимости. Пальцы машинально дотронулись до прикреплённого к колену пистолету и скользнули по длинному кинжалу, болтавшемуся на голени. Ощущение холодного металла под тканью оживило бесценный ледяной взгляд на происходящее. Поляна пустела: участники авантюры рассредоточивались вдоль дороги и занимали заранее выбранные места засады, коими служили заросли кустарника, склонившиеся над дорогой ответвления древесных стволов или просто широкие пальмы. Взгляд застыл на ползущем по коре соседнего дерева жучке. Что-то сжалось внутри, и это что-то было так похоже на плохое предчувствие. До обострившегося слуха донеслась негромкая беседа и глаза машинально попытались найти её участников. На заговоривших капитана Джека Воробья и Тима падала тень широкой кроны искривлённого, чуть ли не в узел закрученного дерева. Даже не понадобилось прислушиваться, чтобы понять о чём разговор, и кто его зачинщик. А о предмете обсуждения не могло быть даже сомнения. Я поднялась, даже не пытаясь удержать разгорающийся внутри решительный огонь. По размокшей земле глухо зачавкали подошвы сапог.
— … не выйдет, как бы ни пытались! Это не для неё задача, — Тим был сдержан, но в серых глазах ярче прежнего пылали уверенные огни.
— Ты так в ней сомневаешься? — Джек безразлично чесанул скулу и уставился куда-то поверх собеседника.
— Не хочу ей рисковать. А тебе, капитан, как я вижу, плевать.
— Да! — Джек оживился, словно услышал слова, которые никак не мог сформулировать, прищурил глаза и тише добавил: — Теперь ты доволен? Она уже достаточно показала себя и убедила, что справится с задачей, смекаешь?
— Это были лишь случайности! Не надо этого делать. Она может погибнуть, в конце концов!
— Влюбился что ли? — Джек презрительно искривил губы, рискуя получить кулаком по идеальному носу.
Я прошагала между двумя вспылившими пиратами, отчего оба отпрыгнули в стороны. Спина так и чувствовала два взгляда: растерянный и опешивший — Тима, лукавый и благодушный — Джека. То, что Тим отказался верить в мои силы доконало, но подогрело разгорающуюся решимость доказать обратное, убедить их и заодно себя, что я способна внести свой вклад, стать чем-то большим, чем лишним балластом. Зашуршали раздвигаемые кусты, и открылся высокий обломок широкого, но расколотого молнией дерева, напоминающего дуб. Я устроилась в обговорённом заранее месте и устремила внимательный взгляд на поворот дороги, из-за которого должен будет объявиться глава города. Верхняя губа приподнялась в оскале: губернатора Стивенса ждёт очень радушный приём. По мере течения времени, ожидание становилось нестерпимым; руки так и чесались приступить к делу. Пришлось придумать им занятие: я обратилась в попытки получше закрепить на ноге сползающую кобуру.
Наконец, со стороны города раздалось тройное «ква» древесной лягушки. Я, а также все затаившиеся по укромным местам пираты встрепенулись: это был обусловленный сигнал. Словно заинтересовавшись происходящим, луна выглянула из-за тучи — синеватый свет лёг на притихнувшие деревья и вьющуюся каменистую тропу. Тишина сделалась настолько напряжённой, что можно было уловить посвистывания воздуха под крылышками мух. Мелькнуло очередное «А если», предположив, что это могла быть настоящая лягушка, а не поданный разведчиком сигнал — а в ответ ему издалека заскрипел колёсами едущий экипаж. Я напряглась и подалась вперёд; взгляд заметался в поисках запрятавшегося Джека Воробья. Из-за кокосовой пальмы на другой стороне дороги в нескольких метрах дальше мелькнула красная бандана. Джек сложил руки как на молитве и поднёс к плотно сжатым губам. Пожелание удачи или мольба из рода «только не сделай глупость»? Шум нарастал, а вместе с тем нарастала и готовность. Сквозь деревья за поворотом замелькали колёса и тонкие ноги лошадей, застучали копыта. «Пора», — шепнул внутренний голос. С рваным вдохом я покинула укрытие. После размокшей земли каменная мостовая непривычно цокала под каблуками, её холод, казалось, чувствовался сквозь плотную кожу сапог — но на деле это был сковывающий тело ледяной страх.
Из-за деревьев вырвалась четвёрка гнедых коней и помчалась прямо на меня. Кучер подпрыгнул и заёрзал на козлах при виде выпрыгнувшей на дорогу прямо перед экипажем и впавшей в ступор от ужаса благородного вида барышни. Я выдохнула и расправила руки в стороны. Приближающийся грохот колёс, копыт и опешившее «Эй» прилетевшее от кучера вызывало неумолимое желание убежать, но внутренний голос, в кои-то веки не несущий глупости, твердил на ухо: «Жди… Жди… Жди…»
«А вдруг не остановится?» — промелькнуло в мыслях перед тем, как до подола платья долетели первые клубья вырывающейся из-под копыт пыли. Трудно сказать, кто напугался больше: я ли, лошади или кучер, но последний, судя по всему, слишком опешил, чтобы сообразить о необходимости придержать коней. Глаза зажмурились — то ли от пыли, то ли от неохоты смотреть в лицо скрипящей колёсами смерти. Всё внутри боязливо сжималось от воображённой картины растоптанного и размазанного колесом тела. Всё перемешалось в сплошной хаос: яростные приказы извозчика убираться с дороги, грохот, пыль и осознание важности выполняемого дела. Чёткое осознание: «не остановится», пришло резко, как удар грома и явственно, как дважды два. Глаза в спешке распахнулись, поймав в фокус оставшиеся между мной и извозчиком считанные ярды. В голове спонтанно пронеслись правила действий при падении на железнодорожные рельсы — ситуация была иная, но принцип тот же. Я выдохнула, расслабила все мышцы — и мешком рухнула лицом в землю, головой к движущемуся экипажу. Руки накрыли голову, лицо исказилось от грохота и отчаянной надежды на то, что последний шанс сработает. Копыта прогромыхали по обе стороны, по ушам ударил нервный крик возницы и в следующий миг днище кареты нависло тяжёлой тенью надо мной. Проскрипели колёса, зарябило в полуприкрытых глазах, поток воздуха шибанул по спине. Как луч спасительного света через показавшиеся вечностью секунды тень кареты сошла с головы и плеч, выпуская меня из-под пыльного днища, но не успело в мыслях громыхнуть ликующее «Пронесло!», как что-то с силой рвануло меня назад и поволокло по шершавой мостовой. Руки зашарили по камням, в попытке за что-то ухватиться, но заместо результата мокрые камни только ободрали кожу на предплечьях. Непонимание и адреналин вызвали краткий вскрик. Из-за стремительно проплывающих мимо деревьев выглядывали опешившие пираты, мешкающие и спешно вытаскивающие пистолеты из кобуры. Загрохотали выстрелы, беготня устремилась вслед за уезжающей каретой, что волоком тащила меня за собой. Попытка затормозить ее провалилась — но не по моей вине, а лишь из-за нервной неуравновешенности возницы, и единственным шансом на удачное таки завершение рейда осталась погоня.
