— Любуешься закатом или стараешься не попадаться на глаза, чтобы тебя забыли взять с собой? — Джек возник за спиной словно невидимая тень. Вероятно, он держался позади не одну минуту, наблюдая за мной с не самыми безгрешными мыслями, отчего неприятное чувство уязвлённо покалывало душу.

— Угадал, любуюсь закатом, — я подавила вздох и нацепила уверенную улыбку, оборачиваясь к капитану. Тот удовлетворённо кивнул. Ещё вчера твёрдая решительность и гордость за свой план не препятствовали мне бездумно соглашаться на немаловажную роль в авантюре. Впрочем, добавлена она была Джеком и несла лишь отвлекающий характер, что было лучше, чем участвовать в самом захвате. Но лишь недавно к горлу подобрались сомнения и страхи: смогу ли? Не испугаюсь? Не впаду в ступор в последний момент? В который раз прокручивая в воспоминаниях вчерашнюю сцену, снова пожалела о том, что когда высоконравственный Тим, узнав о моём предполагаемом участии, пытался отговорить Джека отправлять мою персону на такой риск, я мягко отказалась от позиции Тимми, решив самой себе доказать, что способна на что-то большее, чем попадаться маньякам-ака-Тёмным-Личностям и в наипрямейшем смысле падать в грязь лицом.

— Ну тогда сообщу, что нас с тобой ждёт баркас, — Джек неопределённо качнул головой куда-то в сторону. — Знаешь, полюбоваться закатом можно и из лодки…

— Знаю, пойдём, — я перебила его немного грубовато, но заумные поучительные речи сейчас только мешали сосредоточится и заткнуть мечущиеся в испуганных «А вдруг…?» мысли холодной рассудительностью.

Вдруг взгляд застыл на чернеющем пятне на горизонте за спиной Джека. Затрепетало что-то в районе сердца, опустилось ниже и неприятно сжалось в животе. По спине пробежал холодок. Мир перестал существовать, всё существующее словно бы сконцентрировалось на вырисовывающихся вдали костлявых мачтах и изодранных парусах. Все надежды о том, что странный исчезающий корабль, встретившийся ещё в самом начале пути, больше не будет появляться из ниоткуда, безжалостно разрушились, раскололись на части и не оставили даже меркнущих надежд из рода «повторяющаяся галлюцинация». Это был он. Фрегат, так напоминающий небезызвестный «Летучий Голландец». Очередное появление таинственного судна подпитало страхи и убедило: видения вовсе не были видениями. Сердце отсчитало несколько отрешённых ударов, но корабль не пропал. Глаза заслезились и защипали из-за долгого воздержания от морганий. Стоит прикрыть веки на секунду — и судно исчезнет. Я старалась запомнить всё до мельчайших деталей, до малейших подробностей строения корпуса; видимо, мой вид стал настолько поражённым, что Джек Воробей повернул голову и скосил глаза к горизонту. Молчание продержалось несколько секунд. Поверить удалось не сразу: корабль увидела не я одна — «Голландец» не скрылся, когда Джек повернулся к нему, что подпитало надежду, что всё это происходит не только в моей голове.

— Ты… — я взволнованно сглотнула, пальцы теребили край лифа платья, — тоже это видишь? — мне прилетел косой взгляд пирата. На капитанском лице ни дрогнул ни один мускул, что не давало разобрать истинные эмоции.

— Вижу что? — Джек понизил голос и чуть отклонился назад, будто видел во мне сумасшедшего неадеквата. В Воробья устремился потрясённый и поистине безумный взгляд. Затеплившиеся было надежды пали крахом перед абсолютно непонимающей, слегка растерянной наружностью капитана Воробья. Джек едва ощутимо улыбнулся и скованно развёл руками. Взгляд метнулся от загорелого лица к воде и застыл. В воздухе так и зазвенело разочарование — горизонт снова был чист. Судно исчезло, не осталось и следа. «Чёрт!» — взвыл в голове внутренний голос. Если и могло существовать большее разочарование, оно возникло бы только в случае, если бы мир, в который я попала, оказался бы простым сном. Загадка, которая выпала лишь на мою долю, усложнялась и набирала обороты: даже Джек, в упор глядя на «Голландец», не увидел его. Или сделал вид, что не увидел. Или он темнит, или я правда сошла с ума, сама того не заметив. Хотелось полагаться на первый вариант, но разумнее было бы на второй.

— Ничего, — сквозь зубы проговорила я, сдерживая неуместный порыв: во-первых, Джек укрепится во мнении о моём сумасшествии, а во-вторых, может начать смеяться за спиной. Я натянула беззаботную улыбку и пояснила: — Просто там из воды рыба выпрыгнула… Вот я и обратила на неё внимание.

Джек издал смешок и снисходительно поднял брови «домиком». По мне прошёлся излишне толерантный взгляд, вызвавший старательно избегаемые вопросы. Аргумент оказался либо неубедительным, либо нереальным — капитанская реакция была слишком посмеивающейся для поверившего человека.

— Она что, — Джек очертил глазами непонятный символ, чуть отклонился назад и прикрыл рот рукой, — Летает…? — в ответ на немой вопрос, преисполненный недовольства и уже привычной готовности признать свою глупость, он не смог не хохотнуть: — Ты так долго смотрела на эту «рыбу», будто она зависла в воздухе.

Я дерзко вскинула голову и положила ладони на бока.

— Летучие рыбы, слыхал о таких?

— Слыхать-то слыхал, — Джек подошёл чуть ближе и выдохнул мне в лицо: — Но вот только в этих водах их никто никогда не встречал. Не водятся они в этой части моря, смекаешь?

Я глубоко вдохнула запах сырости, пытаясь совладать с пылающими и донельзя противоречивыми эмоциями. Хотелось злиться — на «галлюцинацию» (которая до сих пор не исключала возможность оказаться реальной), на слишком умелые парирования Джека и на очередную собственную оплошность.

В баркас мы спустились, когда половина матросов уже ожидала нашего прибытия на берегу, неторопливо шастая вдоль полосы прибоя. Вечернее зарево плясало на горизонте, постепенно сползая за него и натягивая на небо тёмное полотно, усыпанное звёздами. Ветер дул в лицо, словно предостерегая от опасности и «подсказывая», что следует вернуться на корабль от греха подальше. Да и собственных глупостей тоже. Но не прошло и минуты, когда лодка вспахала песчаное дно килем и выпустила нас на серо-жёлтый пляж, местами усеянный сгустками жухлой травы и обломками древней пристани.

Часть команды «Жемчужины» прозябала в порту, в ожидании прибытия судна незнакомого мне лично, но уже ненавистного губернатора Кристиана Стивенса. Наша же группа захвата стала прокладывать себе дорогу через лес, продираясь сквозь шелестящую, скрипящую и говорящую птичьими голосами чащобу к подготовленному штабу. В абсолютном молчании вооружённые до зубов люди проламывались сквозь кустарники и обходили стороной подозрительного цвета растения. Вскоре на сереющем небосводе проступил бледный силуэт неполной луны. Безрадостный внутренний голос, по-прежнему напоминающий о себе излишне часто, хохотнул, что для антуража не хватает только волчьего воя откуда-то с окраин леса. Прошедший днём дождь поднимался над лесом влажными тучами тумана. В сыром воздухе запахло пылью и мокрым асфальтом: длинная, извилистая дорога приближалась. В примерной середине пути от города до губернаторского особняка стена деревьев сгущалась, а толстые, широколапые ветви так подходяще склонялись над мостовой. Мощные папоротниковые листья, податливо расступившиеся перед открывающими лесное шествие матросами, выпустили нас на небольшую лужайку. Зазвучали приветствия и дружественные похлопывания по плечам: ожидавшая нас группа разведчиков во главе с Гиббсом, взыграли духом и вздохнули с облегчением по прибытии собратьев. Сквозь щели между торчащими из земли остроконечными зубьями пальмовых стволов чернела дорога; матовые лунные блики мягко ложились на утрамбованные камни, ещё не обсохшие после дождя.

— Окси! — межу плечами двух коренастых матросов протиснулся Тим. Лицо его не утратило привычной открытой улыбки, но теперь по нему пролегли тени озабоченности. Парусный мастер залихватски подбежал ко мне и оглядел с головы до ног: — Ты как?

— В этот раз, как видишь, грязные лужи обошли меня стороной, так что не бойся запачкаться, — заулыбалась я, прислоняясь к шершавому стволу дерева.