— Эй! Вообще-то у меня прекрасный голос, и все в этом баре это подтвердили!

— Все в баре были пьяны! Поддержи меня, Ремус.

— Я не знаю.

— Не втягивай в это Ремуса. Он только что переболел гриппом и бредил. Он не понимает, о чем говорит. И, позволь мне добавить, караоке была его идеей.

— Как бы то ни было, — закатила глаза Марлен. — Я должна идти. У некоторых из нас есть работа.

Марлен встала, чтобы собрать свои вещи, и это движение вырвало Ремуса из клубничного дайкири в мечтах на французском пляже.

— Пока, Марлен, — сказал он, привставая.

— О, пока я не забыла, ты идешь на мое барбекю? — спросила Марлен. — Когда я спросила Бенджи, он был довольно расплывчатым.

— Гм. — Ремус почувствовал, как краснеет. — Я еще не уверен, мне, возможно, придется выйти на смену в библиотеке за коллегу, который прикрывал меня на прошлой неделе. Я скоро дам тебе знать.

— Хорошо, — кивнула Марлен с улыбкой. Затем она повернулась и бросила взгляд на Фабиана, прежде чем уйти.

Когда она ушла, Фабиан подозрительно спросил:

— Как у тебя дела с Бенджи?

— Эммм… никак.

— А?

— Да. — Ремус отвел глаза.

— Он пытался представить тебе свой новый роман типа «Убить пересмешника» или что-то в этом роде?

— Нет, — прорычал Ремус. Затем, более спокойно сказал. — Мы просто поняли, что наши интересы несовместимы.

Фабиан прищурился.

— Почему ты такой плохой лжец?

— Я не лгу.

— Если только ты внезапно не обгорел следами на щеках, то ты врешь.

— Просто оказалось, что нам не нравятся одни и те же вещи.

— О! — понимающе воскликнул Фабиан. — Ты имеешь в виду, в постели.

Ремус уставился на дерево прямо за головой Фабиана.

Фабиан даже не попытался сдержать смех.

— Так он пытался тебя отхлестать или что-то в этом роде?

Ремус поежился.

Фабиан ахнул.

— Я пошутил!

— Ну, а он не шутил.

— Да ну нет! Маленький Бенджи Фенвик?

— Никому не говори об этом.

— Конечно, нет, кому я скажу?

— Гидеону, Молли, Карадоку, Марлен…

— Ты называешь меня сплетником?

— Я уверенно называю тебя болтуном.

— Лучше болтун, чем сплетник.

— Я никого не стараюсь застыдить! Я просто не хочу, чтобы на мне пробовали всякие кинки.

— Так что случилось? Он пытался надеть на тебя наручники, когда ты не видел?

— Нет! Он усадил меня в воскресенье вечером и очень зрело объяснил, что любит БДСМ. Он уточнил, что подразумевается под БДСМ, и спросил, не хочу ли я продолжать такие сексуальные отношения.

— И ты сказал нет.

— И я сказал нет.

— Но ты был бы тем, кто будет пороть, или тем, кого порют?

— Я боялся спросить.

— Какой ответ ты боялся услышать?

— Оба.

Фабиан вздохнул.

— Полагаю, все выиграть нельзя.

И если бы вы были Ремусом Люпином, вы бы не выиграли ничего.

Ремус не мог лгать. Оставаться с Джеймсом, Лили и малышом Гарри было, черт возьми, фантастически.

Последние четыре ночи были лучшими ночами для сна Ремуса за шесть месяцев. Не было страха перед какими-либо коварными существами, будь то насекомые или люди, пытавшиеся изнасиловать его в темноте ночи. Его дорогой матрас был покрыт столь же дорогим постельным бельем из лучших тканей, и он чувствовал себя так, словно каждую ночь спал на облаке.

Вместо завтрака и ужина в микроволновке, к которым Ремус привык в своей квартире без духовки, Олли баловала Ремуса тремя вкусными сытными блюдами в день. Всего за четыре дня Ремус почувствовал, как его иммунная система укрепляется благодаря новой хорошо сбалансированной диете.

И, конечно же, дополнительным бонусом было то, что в соседней комнате был очаровательный трехлетний ребенок.

Во время их телефонных звонков раз в две недели Ремус наконец смог честно сказать отцу, что у него все в порядке.

— Луни, посмотли, что я постлоил! Это наш дом. — сказал Гарри, указывая на свое творение из лего.

— Боже мой, Гарри, ты такой хороший строитель! — воскликнул Ремус, с преувеличенным вниманием изучая конструктор.

Гарри радостно сиял несколько минут, но затем, с присущим малышам непостоянством, разрушил все это и начал заново.

Пока Ремус следил за Гарри за кухонным столом, Джеймс и Лили работали над обедом. Ну, они работали над разогревом еды, которую Олли оставила им замороженной на обед.

— Сейчас подходящее время для того, чтобы приставать к тебе об этом Бенджи? — спросил Джеймс, когда они с Лили уселись на свои обычные места за столом и стали ждать, пока сработают таймеры.

— О, — вздохнул Ремус. — Я больше с ним не встречаюсь.

— Слава Богу.

Рот Ремуса открылся.

Джеймс пожал плечами:

— У меня нет проблем с этим парнем. Он был порядочным, но это не продлилось бы долго. Он не был твоим навсегда-человеком.

— Что это хотя бы значит?

— Тебе никогда не хотелось говорить о нем. Черт, ты рассказал мне о Пруэтте и его личной жизни больше, чем о своих отношениях с Бенджи.

— Это не правда.

Джеймс проигнорировал Ремуса и продолжил говорить.

— Каждый раз, когда я спрашиваю о вас, ребята, я всегда получаю один и тот же ответ. У нас все нормально. Как прошло свидание? Нормально. Лили хочет пригласить его на ужин. Ладно.

— Что такого плохого в слове «нормально»?

— Ничего. Все нормально.

— Мне кажется, что «нормально» — это все, что хотят услышать люди.

Лили, которая молча наблюдала за их разговором, наконец вмешалась.

— Ремус, ты заслуживаешь большего, чем просто нормально.

Прежде чем Ремус успел ответить, Гарри громко бросил конструктор.

— Мне скучно! — воскликнул он. — Мы можем пойти покататься на качелях?

Лили обратила внимание на Гарри.

— Почему бы тебе не пойти и не взять книжку-раскраску Немо, чтобы показать дяде Луни? Он любит твоих рыбок.

— Окей!

Когда Гарри исчез в коридоре, Джеймс запел:

— У меня хорошие новости.

— Будет еще один перезапуск Девочек Гилмор? — спросил Ремус.

— Я все еще работаю над этим.

Лили фыркнула:

— Я уверена, что твое письмо от фанатов Алексис Бледел имеет большое значение. Какие у тебя новости?

Дьявольская ухмылка, которую Ремус слишком хорошо знал, медленно расползлась по лицу Джеймса.

— Сириус расстался с Белиндой.

Несмотря на учащенное сердцебиение, Ремус спокойно сказал:

— Это прискорбно. Мне жаль слышать это.

— Когда это случилось? — с любопытством спросила Лили, но эта новость, похоже, не очень удивила ее.

— Очевидно, в ночь после свадьбы, — прощебетал Джеймс.

Ремус замер, но ни Джеймс, ни Лили, казалось, не заметили этого, потому что Лили проницательно смотрела на Джеймса.

Наконец она сказала:

— Знаешь, о вас двоих в Хогвартсе всегда ходили слухи, но я приняла сознательное решение не верить. Однако иногда мне интересно…

— Ага, — вставил Ремус, — ты выглядишь ужасно счастливым из-за разрыва.

— А ты нет? — спросил Джеймс, изогнув бровь.

— Почему я должен быть счастлив? — Ремус ответил, предупреждающе сузив глаза. — Я, в отличие от некоторых людей за этим столом, не испытываю удовольствия от боли моих ближайших друзей.

— Я просто думаю, что Сириус тоже заслуживает большего, чем просто нормально. Разве это плохо?

Джеймс не мигая смотрел на Ремуса, пока Лили не стала достаточно сочувственной, чтобы избавить Ремуса от страданий.

— Кстати о дьяволе, — сказала она, — он должен быть здесь с минуты на минуту.

Джеймс заметно оживился, и Ремус закатил глаза.

Поскольку Сириус выбрал день для извинений, когда Ремус эвакуировал свою квартиру для дезинсекции, он знал, что Ремус временно останется у Джеймса. К большому удовольствию Джеймса, с тех пор Сириус приходил ужинать каждый вечер.

Но Ремус знал, что Сириус просто наверстывает упущенное. Он скучал по семейным обедам Мародеров, как и Ремус скучал по ним, и теперь, когда они помирились, Сириус очень хотел их возобновить. Это все. Больше ничего не было.