Римус фыркнул и почесал затылок.
- Можно мне идти?
Профессор кивнула, слегка нахмурившись.
В коридоре Римус увидел, что его ждет Джеймс.
- Я же сказал, что не нужно меня ждать, - раздраженно сказал Римус. Джеймс лишь улыбнулся.
- Да, но ты пропустил, как Долгопупс говорил нам пароль. Я не хотел, чтобы ты торчал тут всю ночь. Пойдем.
Джеймс провел его до конца коридора, где на стене висел большой портрет полной женщины в розовом.
- Уиддершинс, - сказал Джеймс, и портрет освободил им проход, чтобы они смогли попасть в общую комнату.
В приюте у них тоже была комната отдыха, но она и в подметки не годилась этой. Та комната была практически пустой, в ней были только черно-белый маленький телевизор и несколько настольных игр. Колоды карт всегда были неполными, и большинство стульев были сломаны или повреждены.
Общая комната Гриффиндора была теплой, удобной и уютной. В ней стояли большие дутые диваны и кресла, перед камином раскинулся большой бордовый ковер, а на стенах висело ещё больше картин.
- Наша комната там, - сказал Джеймс, направляясь к винтовой лестнице в углу. Наверху была ещё одна дверь, ведущая в спальню. И снова, она была ничем не похожа на приют. Здесь было четыре кровати, все огромные, занавешенные толстыми красными бархатными шторами с золотыми кисточками. Также здесь был ещё один камин, и около каждой кровати стояли большие шкафы из красного дерева и пустые полки. Римус заметил свой жалкий маленький чемоданчик около одного из шкафов. Он подошел к нему, решив, что это его кровать.
Питер копался в своих вещах, доставая одежду, журналы и книги, и разбрасывая это всё кругом.
- Я не могу найти свою палочку, - заныл он. - Мама заставила меня положить ее в чемодан, чтобы я не потерял ее в поезде, но ее здесь нет!
- Пит, - ухмыльнулся Джеймс, - твоя мама попросила меня за ней присмотреть, помнишь?
Джеймс и Питер, как Римус узнал ещё в поезде, росли по соседству и знали друг друга очень хорошо. Эти двое не могли отличаться друг от друга ещё больше, и Римус до сих пор не понимал, как Джеймсу не хотелось разукрасить Питеру физиономию.
Сириус сидел на кровати с до сих пор не разобранным чемоданом.
- Не раскисай, - сказал Джеймс и уселся рядом с ним. - Ты же всё равно не хотел быть в Слизерине, да?
- Пятьсот лет, - убито ответил Сириус. - Каждого Блэка в Хогвартсе распределяли в Слизерин пятьсот лет.
- Ну, самое время что-то изменить, да? - Джеймс легко хлопнул его по спине.
Римус открыл свой чемодан. Внутри был большой оловянный котел - ещё одна вещь, которую Дамблдор добыл из кучи подержанных вещей. Также на дне он нашел длинную тонкую коробку с запиской на крышке.
Он развернул ее и уставился на плотный округлый почерк на долгое время, пытаясь понять, что там написано. Он только разобрал слово ‘отцу’ и решил, что это тоже было от Дамблдора, но принадлежало его отцу. Он с интересом открыл коробку и нашел длинную отполированную палку. Это была волшебная палочка. До этого он ещё не думал о ней, но он взял ее в свою руку и крепко сжал. Она была теплой, словно его собственная кожа, и была пластичной по ощущениям, когда он повертел ее в руках. Удобная.
Сириус наконец начал разбирать вещи, доставая книгу за книгой из своего чемодана. Те, которые не влезли на полки, он запихал под кровать. Джеймс смотрел на всё это, только-только приклеив плакат над своей кроватью. На нем летало много маленьких людей. На метлах. Они кидали мячи друг в друга. Римус подумал, что это было не многим интересней футбола, который он терпеть не мог.
- Ты знаешь, - сказал Джеймс Сириусу, всё ещё разбирающему свои книги, - здесь есть библиотека.
Сириус ухмыльнулся.
- Я знаю, но это в основном маггловские книги. Мой дядя Альфард оставил их мне, а мама бы их все сожгла, если бы я оставил их дома.
Это привлекло внимание Римуса. А что было не так с маггловскими книгами? Не то чтобы у него они были. Он ненавидел читать больше всего на свете. Но он не думал об этом долго, потому что Сириус достал настоящий граммофон из своего чемодана, а затем целую коробку новеньких пластинок в блестящих обложках. Он подошел, чтобы посмотреть поближе.
- Это Abbey Road?! - спросил он, заглядывая в коробку с винилом.
- Ага, - ухмыльнулся Сириус, подавая ему пластинку. Римус тщательно вытер руки о свою мантию, перед тем как осторожно взять ее. - Ты, наверное, магглорожденный, - сказал Сириус. - Никогда не встречал волшебника, который бы знал The Beatles. Не считая моей двоюродной сестры, Андромеды. Она их купила для меня.
Римус кивнул, забывшись на секунду.
- Я люблю The Beatles. У одного из парней в моей комнате есть как минимум десять синглов, но он никогда не разрешает к ним прикасаться.
- Одного из парней? - Сириус выгнул бровь. Римус подумал, что тот выглядит очень взросло. - Ты имеешь в виду брата?
- Нет, - Римус покачал головой, отдал пластинку и отошел назад. - Я живу в приюте.
- Типа для сирот? - спросил Питер, широко распахнув глаза. Римус почувствовал волну гнева, его уши зажгло огнем.
- Нет, - огрызнулся он. Он почувствовал, что все взгляды в комнате снова остановились на его фингале, и отвернулся, чтобы закончить разбирать свои вещи.
В конце концов, Поттер и Блэк начали разговаривать о чем-то, что называлось квиддич, что вскоре переросло в довольно серьезный спор. Римус забрался в кровать и закрыл занавески, наслаждаясь одиночеством. Внутри было темно, но Римус давно привык к темноте.
- Можно было бы и получше стараться завести друзей, - громко прошептал Питер двум другим парням. - Особенно если он магглорожденный.
- Ты не думаешь, что шляпа должна была отправить тебя в Слизерин? - протянул Сириус. После этого Питер замолчал.
========== Первый год: Полнолуние ==========
Воскресенье, 5-ое сентября, 1971 год.
Римус пережил эту неделю, игнорируя ребят как только мог. Этому искусству он научился ещё в приюте - чем меньше тебя замечают, тем лучше, и ещё лучше, если никто о тебе вообще ничего не знает. (Его всё ещё колотили и окунали головой в унитаз, но в целом никто никогда не старался сделать его жизнь труднее.) Конечно, Джеймс, Сириус и Питер были совсем не похожи на ребят из приюта. Они были теми, кого Надзирательница бы назвала ‘воспитанными’.
По Сириусу и Джеймсу особенно сильно было видно, что у их семей имелись деньги. Он слышал это по их разговорам о доме, да и по тому, как они разговаривали - каждая гласная и согласная были отчетливо слышны. Римус внимательно слушал их и после этого решил проговаривать все буквы.
И дело было не только в их акцентах, но и в том, что они говорили. Римус рос со взрослыми, которые постоянно говорили ему ‘замолчать!’, и с детьми, которые докапывались до него за то, что он ‘ботаник’, если он говорил больше слов, чем было крайне необходимо. Джеймс и Сириус разговаривали будто персонажи из книг; в их словах было столько описательных метафор и едкого сарказма. Их огнестрельное остроумие было гораздо страшнее удара в лицо, по мнению Римуса - по крайней мере, воздействие от удара проходило гораздо быстрее.
Пока что он избегал ребят, уходя на долгие прогулки по замку. В приюте у него было очень мало личной свободы, и он проводил большинство своего времени, запертый у себя в комнате. А в Хогвартсе, похоже, не существовало места, куда бы нельзя было пойти, и Римус намеревался изучить каждый сантиметр этого странного места.
Им выдали карты, чтобы помочь им находить кабинеты, но Римус обнаружил, что они были крайне упрощены. Например, на ней не было секретного прохода, который он нашел, что вел из подземелья в женскую уборную на первом этаже. Он понятия не имел, зачем кому-то потребовался проход между двумя этими помещениями, и в первый раз, когда он его использовал, его отругал крайне раздражающий призрак и бросил в него мыло. Ещё было бы полезно, думал Римус, оживить карту так же, как и портреты - тогда хотя бы он смог бы отслеживать глупые передвижения этих лестниц. Он был уверен, что как минимум один кабинет тоже передвигался в пространстве, потому что он никогда не находился в одном и том же месте.
