- Просто ответь ей уже, господи боже, - прорычал Римус утром 20-ого числа, кидая в Сириуса подушку со своей кровати. Его уже третье утро подряд будил громовещатель ни свет ни заря.

- ‘ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО МОЖЕШЬ ИЗБЕЖАТЬ СВОИХ СЕМЕЙНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ ТАКИМ ТРУСЛИВЫМ СПОСОБОМ, ТО ТЫ СЕРЬЁЗНО ОШИБАЕШЬСЯ!’ - вопил он как банши, разнося крики по всей гриффиндорской башне.

- Не лезь не в свое дело, Люпин, - Сириус запустил подушку обратно в него.

- Как мне не лезть не в свое дело, если это дело вопит в нашей гребаной спальне каждое утро?! - зарычал Римус, вскочив на ноги.

- Мне так жаль за доставленные неудобства! - ответил Сириус, его слова полные сарказма. Он выглядел не очень, будто практически не спал этой ночью, но у Римуса было слишком плохое настроение, чтобы переживать из-за этого, да и до его трансформации оставалось всего лишь несколько часов.

- Не пробовал не вести себя как избалованный мудак хотя бы пять минут?! - огрызнулся он. - Ты, блять, такой эгоист.

- Я не прошу ее их мне отправлять! По крайней мере, мне хотя бы присылают письма, по крайней мере, хотя бы кто-то переживает обо мне, в отличие…

Римус набросился на Сириуса с кулаками и начал бить его изо всех сил, ослепленный яростью.

- ЗАТКНИСЬ! - прорычал он, отправляя неплохой такой удар прямо в левую скулу Сириуса. Тот хоть и мог искусно обмениваться оскорблениями, хорошо драться никогда не умел. Он громко задохнулся от боли, попытался отпихнуть Римуса от себя и наконец дотянулся до своей волшебной палочки.

- Мордео! - шикнул он, направляя ее Римусу в лицо. Римус тут же отпустил его и упал на кровать, прижимая руки ко лбу. Ужасное неприятное ощущение исходило волнами из того места, куда отправил проклятие Сириус.

- Ты, сволочь! - закричал он, чувствуя, как его кожа сжимается, и лицо начинает раздуваться.

- Ты заслужил!

- Сириус! - Джеймс слишком поздно слетел со своей кровати. - Ты его проклял?! Ты, блять, его проклял?!

Сириус уже не казался таким уверенным в себе.

- Он это начал!

- У него даже не было палочки в руках!

Римус сполз со своей кровати и уставился в зеркало на шкафу. Он выглядел так, будто прокатился лицом по бушующему пчелами улью. Его кожа покраснела и блестела, раздуваясь с пугающей скоростью.

- Тебе больно? - осторожно спросил Джеймс.

Римус покачал головой, хотя ему было больно - и сильно.

- Я пойду в больничное крыло, - сказал он. - Не иди за мной, - огрызнулся он, заметив, что Джеймс потянулся за своей мантией. Выскочив из комнаты в своей пижаме, он услышал, как Джеймс пробормотал Сириусу:

- Атаковать невооруженного человека просто, блять, низко, Блэк.

***

Мадам Помфри быстро вылечила его, использовав обратное заклинание, но ей это очень не понравилось.

- Кто это сделал? - спросила она. - Если это был Поттер или Блэк, то я должна об этом знать! Я говорила Минерве, что нельзя отпускать тебя на рождество.

- А это-то тут причём? - обиженно спросил Римус. - Сириус же едет!

- Но у мистера Блэка нет твоих ограничений.

- Но мы и не собираемся уезжать до завтра, это будет сразу после полнолуния, это самое безопасное…

- Я думаю о твоем здоровье, Римус! Ты очень уязвим…

- Я не уязвим! - кипел Римус.

- Ну конечно, нет, дорогой, - сказала она, не то чтобы слушая его. - А теперь посиди тут тихонько, ладно? Ты позавтракал?

Мадам Помфри заставила его просидеть в больничном крыле весь день в одной пижаме. Медсестра работала над новым зельем, которое, как она надеялась, могло помочь сгладить его трансформацию. Она разрешила ему взять несколько своих книг, так что всё было не так уж плохо, но он всё равно чувствовал себя инвалидом. Его лицо до сих пор немного покалывало после проклятия Сириуса, хотя опухоль уже давно сошла на нет. Такое проклятие было бы неплохо использовать на Снейпе, он сделал мысленную заметку спросить Сириуса, как он ему научился.

Около часа дня, сразу после обеда, его пришли навестить Джеймс и Сириус. Мадам Помфри первым делом хорошенько их отчитала.

- Проклясть своего товарища по факультету! Проклясть своего соседа по комнате, бога ради! Во времена моего обучения вас бы выпороли! И Профессор Макгонагалл сказала мне, что вы прекрасно знаете о его особых обстоятельствах! Я ожидала от вас более разумного поведения!

Джеймс прилежно сыпал извинениями, пока Сириус, который даже не вздрагивал от кошмарных оскорблений от своей матери, опустил взгляд, совершенно пристыженный взрослой ведьмой. В конце концов, школьная медсестра, казалось, осталась довольна своей лекцией и позволила им пройти к Римусу. Они встали у изножия его кровати словно мученики, не встречаясь с ним взглядом.

- Нам очень стыдно, Римус, - начал Джеймс. Римус цокнул языком.

- Ты ничего мне не сделал.

Джеймс пнул Сириуса, который тоже поднял голову.

- Прости меня, Римус, мне очень стыдно, - на его левой щеке красовался большой тёмный синяк, и его глаза блестели слишком ярко, что заставило Римуса задуматься, не плакал ли Сириус из-за этого. От этой мысли у него возникло какое-то странное ощущение в груди. Он покачал головой, вся злость испарилась как не бывало.

- Я сам начал. Мне жаль, что я ударил тебя.

- Мне жаль за громовещатель.

- Мне жаль, что твоя мама - просто кошмар.

- Мне жаль, что ты оборотень.

Они оба рассмеялись, и всё было прощено.

- Теперь она тебя отпустит? - спросил Джеймс. - До полнолуния осталось всего несколько часов.

Римус покачал головой.

- Неа, она хочет попробовать какое-то новое зелье.

- Я не знал, что существует противоядие!

- Не существует, - быстро сказал Римус. - Это просто… я думаю, это чтобы сделать обращение, ну… легче.

Они оба непонимающе посмотрели на него. Он неловко поёжился под их взглядами.

- Что-то вроде обезболивающего, наверное. Маггловские лекарства не работают.

- Так тебе больно? - спросил Сириус, наклонив голову на бок. Теперь, когда шторм закончился, он снова смотрел на Римуса как на интересную зверушку.

- Ну да, - нахмурился Римус. Он думал, что они знали об оборотнях гораздо больше него, учитывая, что они росли в волшебном мире, поэтому он был удивлен, что они не знали о боли. Очень долгое время боль была единственным, что он знал.

К его радостному удивлению, Джеймс и Сириус решили остаться с ним в больничном крыле на весь оставшийся день. Они сыграли парочку громких партий взрывающихся карт, пока Мадам Помфри не приказала им сбавить обороты, тогда они переключились на игры в фигурки. С приближением вечера они не пошли на ужин, а решили поужинать той же больничной едой, что и он.

Для них это не было чем-то особенным - Джеймс и Сириус относились к этому, как к обычному дню; больничная постель лишь стала продолжением их спальни. А для Римуса же это было всем на свете - это было то время, которое без его друзей было бы проведено в тревожности и одиночестве. Это было самой близкой вещью к семье, что он только мог представить.

В конце концов, Макгонагалл пришла и прогнала их из больничного крыла, готовая проводить Римуса в его хижину. Он покорно пошёл за ней с мягкой улыбкой на губах и откликом смеха в ушах. Обезболивающее зелье Мадам Помфри не оказало никакого эффекта - но обращение всё равно показалось Римусу чуть более лёгким.

***

Джеймс и Сириус пришли к нему первым делом на следующее утро. Римус дремал в своей кровати с того момента, как его привели обратно в замок на рассвете. У него болело лицо, и он знал, что дело было не во вчерашнем проклятии. Мадам Помфри оставила карманное зеркало на прикроватной тумбочке стеклом вниз, но он был слишком уставшим, чтобы посмотреться в него. Его разбудил резкий вздох либо от Джеймса, либо от Сириуса. Когда он открыл глаза, они оба уже успели вернуть своим лицам радостное стоическое выражение.

- Ты как, друг? - спросил Джеймс с несмелой улыбкой на губах, будто обращаясь к ребенку.

- Нормально, - прохрипел Римус, подтягиваясь, чтобы сесть прямо. Должно быть, всё было плохо. Он поднял тяжёлое зеркало и повернул его к своему лицу. А.