У Римуса возник внезапный порыв сделать что-то похожее, здесь, у всех на виду, где все их увидят, и никто не нахмурится и не скажет ничего плохого.

Только вот он ещё не был достаточно смелым для публичных поцелуев, даже в свой огромный возраст (почти) тридцать один. Так что он лишь протянул руку и взял ладонь Гранта в свою, прямо на барной стойке. Грант с удивлением моргнул, но затем его лицо осветилось так великолепно, что все остатки нервозности безвозвратно покинули Римуса. Иногда он забывал, что у Гранта тоже есть чувства, что звучало так бессердечно, но это происходило только из-за того, что Грант так редко жаловался. Счастье смотрелось на нём так хорошо, что Римус дал себе обещание усердней над ним работать.

Они задержались ещё ненадолго, пока Римус не допил свою колу. У него не было желания танцевать (хотя к нему подходили несколько человек, приглашая его присоединиться), но этот опыт был не так ужасен. Так он и сказал Гранту, который засмеялся.

– А я тебе говорил! Спасибо, что пошёл, дорогой, я знаю, что это не просто.

– Это проще благодаря тебе, – мягко сказал Римус – удивляя самого себя. Грант выглядел так, будто его застали врасплох, и он снова взял Римуса за руку.

– Чёртов обольститель, – смущённо сказал он. – Пойдём, тебя дома в холодильнике ждёт шоколадный торт, можешь задуть свечи, и мы будем целоваться в темноте.

Римус улыбнулся в ответ.

– Звучит идеально.

Он заскочил в туалет перед уходом. Он мог бы подождать до дома, они жили прямо за углом, но он чувствовал, что это его последний тест на храбрость.

Туалеты были общие, и Римус решил, что это было логично, пусть и немного неловко – по крайней мере, здесь не было никаких девушек. Он сходил в туалет как можно быстрее, пытаясь игнорировать звуки и запахи секса, исходящие из кабинок. Он как раз мыл руки, когда дверь распахнулась, и кто-то приблизился к нему со спины. Он с удивлением развернулся и увидел незнакомца.

– Что…

Мужчина широко ухмыльнулся, показывая зубы. Он облизнул губы и принюхался, и затем Римуса осенило – знакомый запах, моментальная связь, отсутствие уважения к личному пространству. Оборотень.

– Я учуял твою магию, – сказал мужчина низким голосом. – Вкусно. Не видел здесь раньше тебя…

Он не был таким высоким, как Римус, и он был довольно тощим, в облегающей белой рубашке. У него были длинные пламенно-красные волосы, идеально прямые, и холодные голубые глаза. Запах земляной естественной магии волнами исходил от него, из-за чего Римуса повело, кровь закипела в венах и артериях будто эликсир.

– Привет…

Незнакомец снова принюхался.

– Из какой ты стаи? Ты пахнешь как Сивый…

Римус возмутился при мысли, что в нём может быть хоть что-то от Сивого, но просто покачал головой.

– У меня нет стаи.

– Смело с твоей стороны… Не переживаешь, что тебя поймает министерство?

– Что насчёт тебя? С кем ты? – на один момент Римус понадеялся, что он из стаи Кастора – он отчаянно хотел узнать, как они там все поживают, но незнакомец лишь пожал плечами.

– О, мы перебегаем туда-сюда. Ты о нас точно не слышал.

– Но ты знаешь Сивого.

– О да, – он приспустил рубашку в районе воротника, обнажая огромный шрам от укуса, который был слишком знаком Римусу. – У нас долгая общая история, у нас с ним…

– На войне ты…

– Ха, я тогда был совсем щенком, – выгнул бровь оборотень. Его кожа была такой бледной, что его шрамы напоминали серебряные линии, такие же жемчужные, как лунные лучи. – Но на следующей войне… на следующей войне мы будем готовы.

– Не будет никакой следующей войны, – сказал Римус. Он прижался спиной к раковине, оборотень поставил руки с обеих сторон от Римуса. Он был в ловушке, но он не пытался вырваться, пока что нет. – Волдеморт умер.

– Ммм, некоторые так говорят… – ухмыльнулся оборотень. Он склонился ближе и провёл языком за ушной мочкой Римуса. Из-за этого он содрогнулся всем телом и сдержал хнык. Мужчина прижался к нему и прошептал: – Но я слышал, что какая-то его часть до сих пор жива. Леса говорят о древней магии, о проклятой крови… тёмный лорд собирает силы…

– Нет… – Римус покачал головой. Он попытался оттолкнуть его, но у него получилось лишь потереться телами друг о друга. Он знал, что это всё ложь, и он знал, что этот мужчина был проблемой, но боже, его запах был таким тяжёлым, и тело его не слушалось; оно хотело только одного.

– Пойдём, – шептал оборотень, его дыхание жаром обжигало щёку Римуса. – Никаких больше разговоров о войне, это пока что не наша забота… я хочу насладиться тобой. Ты живёшь где-то рядом? Мы можем пойти, куда захочешь – это будет так хорошо, луна только растёт…

Римус снова покачал головой, как будто таким образом он мог избавиться от тумана феромонов, затопивший его разум.

– Я здесь не один, – выдохнул он.

– Приводи его тоже, если хочешь… – засмеялся волк. – Я готов поделиться.

– Н-нет, мне нужно идти… – Римус использовал последние толики своей воли, чтобы выпутаться из объятия незнакомца и поспешить обратно к бару, чувствуя взгляд волка, прожигающий его затылок.

Он нашёл Гранта, схватил его за рукав рубашки и зашипел:

– Нам нужно идти домой.

– А? Ты в порядке, что-то случилось?

– Нет… эм… я просто хочу пойти домой. Я хочу отвести тебя домой, – он встретился взглядом с Грантом, до сих пор держа его за руку, и задумался, может ли Грант тоже это чувствовать, этот жар, эту нужду. Сириус всегда чувствовал, но, возможно, нужно быть чувствительным к магии? Римус сфокусировался на своём накале и постарался спроецировать его во внешний мир. Ресницы Гранта дрогнули, его зрачки расширились, тёплый румянец пополз по его шее.

– Ну ладно, – он одним глотком допил свой напиток, и они ушли, выбегая на многолюдную улицу вместе, рука в руке.

Комментарий к 1991 год

Песня в начале – ‘Sexuality’ исполнителя Билли Брэгг.

Британское правительство впервые признало дислексию в 1987 году, но это очень долго распространялось по системе до обычных школ.

========== Лето 1993 года ==========

I stumbled out of bed

I got ready for the struggle.

I smoked a cigarette

And I tightened up my gut

I said this can’t be me; must be my double

And I can’t forget (I can’t forget)

I can’t forget but I don’t remember what.

Я сполз с кровати,

Я приготовился к борьбе.

Я выкурил сигарету

И затянул пояс.

Я сказал, что это не могу быть я;

Должно быть, мой двойник.

И я не могу забыть (я не могу забыть),

Я не могу забыть, но я не могу вспомнить, что именно.

7-ое августа, 1993 год.

Сова прилетела с утра, и у Римуса возникло такое чувство, будто он ждал ее с самого начала. Он чистил зубы, когда птица опустилась на подоконник в ванной, коричневая и большая. Он сразу же ее узнал – он бы узнал хогвартскую сову где угодно. Она официальному ему ‘ухнула’ и протянула свою шершавую лапку. Римус отвязал письмо, зубная щётка стукнула ему по зубам, весь рот был полон пены. Он сплюнул и открыл конверт, когда птица улетела, маневрируя между узкими кирпичными зданиями с идеальной грацией хищника.

Мистер Р. Д. Люпин,

Профессор Дамблдор желает навестить Вас сегодня примерно к чаю. Он извиняется, что извещает Вас так поздно, и надеется, что его будут ждать. В закусках нужды не будет.

Надеемся, у Вас всё благополучно.

Письмо было не подписано и, предположительно, пришло прямо из кабинета директора. Римус ожидал, что его внутренности заледенеют, руки затрясутся, а слёзы зажгут глаза. Но ничего не произошло; он не почувствовал никакой реакции, кроме как невероятной усталости. Тяжело вздохнув, Римус закончил чистить зубы и оделся.

Грант ушёл в какой-то момент на футбольную тренировку – он приглашал Римуса; он всегда приглашал, но Римус никогда не соглашался. Он провёл достаточную часть своей жизни, глядя, как люди, спортивнее него, занимаются спортивными вещами.