- Прямо сейчас? Просто охуительно, - подмигнул Сириус. - Насчёт Сохатого? Нормально. Хорошо, наверное, - он потянулся и запустил руку под подушку. - Что это?

- О! - Римус покраснел и соскочил с подоконника. - Я получил пару писем. С Фероксом всё в порядке. И с… эм…

- С Грантом, - Сириус поджал губы и взял почтовую открытку, которую Грант прислал из Брайтона. Это было цветное фото пирса, море было голубым, и солнце сияло в небе. Римус был так рад, что Грант отправил ее. Было приятно представлять Гранта в таком ярком радостном месте. Сириус продолжил читать открытку. - Он встречается с парнем с классным телом, но скучает по тебе?!

Римус заскочил на кровать и выхватил открытку, поднимая ее высоко над головой, чтобы Сириус не дотянулся.

- Он встречается с парнем с классным телом и скучает по мне. Два разных утверждения.

- Ну, - Сириус лёг на спину и сложил руки на груди, до сих пор дымя косяком, - надеюсь, ты написал ему о моём великолепном теле.

- Естественно, - засмеялся Римус, снова ложась рядом с ним на кровати. Они оба уставились на бордовую ткань над ними. - Ты же не ревнуешь по-правде, да? - осторожно спросил Римус.

- Пфф, нет, - Сириус легонько пихнул его локтем. - Просто любопытно…

- Что…?

- Что ты думаешь? О вас с ним? Ты никогда не рассказывал мне никаких подробностей…

- Нам было по пятнадцать лет, там не было никаких подробностей. Мы просто целовались, - цокнул Римус. - Серьёзно, нашёл что спросить.

- Джеймс спросил про нас.

- Пиздишь!

- Ну, не прямо спросил, но я видел, что ему хотелось.

- Нет, не хотелось, это просто ты видишь во всём пошлости, - Римус наклонился, чтобы потушить окурок в чашке холодного чая на прикроватной тумбочке. Сириус поймал его за бедро и притянул к себе. Римус закрыл глаза и позволил себе притянуться.

- Спасибо Годрику, что у меня была с собой карта, иначе я бы… МОШОНКА МЕРЛИНА! - дверь распахнулась, и Питер встал в проходе с открытым ртом и быстро закрыл глаза руками.

Римус подпрыгнул на кровати, как будто Сириус был в огне, и начал лихорадочно искать свои штаны на полу, крича в процессе:

- Прости, Пит! Прости, Пит! Вот дерьмо! Вот дерьмо! Вот дерьмо!

- Какого хуя?! - закричал в ответ Питер, так и не открывая глаза.

Сириус накинул на себя одеяло, уставившись на них обоих, и затем разразился смехом.

- Хвостик, нам нужно тебе кое-что рассказать.

***

Пятница, 20-ое января, 1978 год.

Питеру потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к этому, но в итоге все привыкли, правда - даже Римус и Сириус. Они всё время забывали, что теперь мародёры знали, да и они уже настолько привыкли подсознательно избегать друг друга, что теперь им было до странного неловко проявлять любые признаки внимания перед другими. Естественно, продолжал напоминать себе Римус, всё равно было лучше не высовываться; остальная школа до сих пор жила в неведении.

- Но ты можешь рассказать Кристоферу, - сказал Сириус, когда они покидали библиотеку в последний раз перед походом в Хогсмид. Уже была почти полночь, и их вышвырнула Мадам Пинс, не позволив им остаться ещё немного, даже когда Лили и Джеймс попытались пустить в ход свои значки главных старост.

- О, теперь ты запомнил его имя, - зевнул Римус, прижимая книги к груди - просто чтобы хоть за что-то держаться.

- Я просто говорю, - Сириус заразился зевком и прикрыл рот ладонью, но продолжил говорить. - Он уже и так почти всё знает, что такого в том, чтобы рассказать ему всё до конца? Несправедливо позволять ему сохнуть по тебе, когда у него нет ни единого шан…

- Сириус Блэк, ты, что, ревнуешь?! - засмеялась Лили, которая сейчас смеялась от всего на свете из-за усталости.

- Нет, - фыркнул Сириус, вздёрнув нос. - Я просто хочу избежать любых недопониманий.

- Ну, если я переживу завтрашний день, то я подумаю об этом, - снова зевнул Римус.

Из-за этого все затихли, и он пожалел, что сказал это. Они вернулись в общую комнату в мрачном молчании. В гриффиндорской башне было тихо и практически пусто - несколько второгодок, оставшиеся внизу после отбоя, разлетелись по своим комнатам, как только увидели Лили и Джеймса, и мародёры заняли свои привычные места у камина. Римус устроился в кресле и сразу же вернулся к книге, которую он читал до того, как Пинс так грубо его прервала.

Сириус взмахнул палочкой в сторону чайника, который висел над камином, а Лили призвала несколько чистых чашек из буфета, но всё равно никто не заговорил, пока вода не закипела, и они не заварили чай в заварочном чайнике.

- Лунатик, - тихо позвал Сириус, - отложи уже книгу, ладно? Мы уже так много сделали.

- Не думаю, что этого достаточно, - ответил Римус, чувствуя себя недовольным и злым. - Я знаю, что я что-то упускаю.

Все продолжили пялиться на него, и к этому моменту он уже не знал, дело было в их удивлении (или отвращении) из-за всей этой истории с Сириусом, или же они просто были убеждены, что он сейчас сорвётся с места и убежит присоединяться к оборотням.

- Этого полно, - сказал Джеймс, наполнив чашку и передав Римусу блюдце. - Серьёзно, ты сейчас знаешь достаточно, чтобы сдать любой экзамен по Защите от Тёмных Искусств. Ты можешь просто больше не ходить на уроки до конца года.

- Это не экзамен, - огрызнулся Римус. Чашка и блюдце задрожали у него в руках, так что он поставил их на подлокотник кресла. У него было ощущение, что Сириус заметил это, но надеялся, что больше никто.

- Но Лунатик, - Питер шумно отхлебнул из своей кружки, - ты же уже делал это раньше. В прошлом году.

- Вот именно, - ободряюще кивнул Джеймс.

Римус вздохнул и больше ничего не сказал. Какой был смысл; нытьё ни к чему его не приведёт. Он отпил чай, заставляя свою руку твёрдо держать чашку. Это было самое худшее время месяца для потенциальной миссии, не мог перестать думать он. Всего четыре ночи до полнолуния, и его магия ощущалась сильнее, чем когда-либо, но также менее предсказуемой. Он не находил себе места, по его коже бегали мурашки, его нервы были оголены, он был на пределе. Он знал, что он забывал что-то. Он просто знал. Тёмное чувство предзнаменования, которое говорило ему, что ему не хватит всех проклятий мира.

Он резко поднялся на ноги, столкнув чашку с кресла. Сириус двигался быстро и поймал ее в полу-полёте взмахом своей палочки. Римус не обратил на это внимания.

- Я иду спать, - сказал он, прохрустев костяшками.

- Ладно, Лунатик, - оптимистично кивнул Джеймс. Он бросил взгляд на Лили. - Мы, наверное, останемся здесь ещё ненадолго.

Питер посмотрел на Сириуса, потом на Римуса с выражением лёгкого ужаса. Римус цокнул.

- Всё нормально, Хвост, я, правда, просто иду спать. Увидимся со всеми завтра.

Он не спал. Его мозг просто не позволял ему. Он ненавидел Дамблдора, и он ненавидел Сивого, он ненавидел войну, и часы становились всё короче и короче, и он ненавидел Питера тоже.

Но при этом он не ненавидел другого оборотня; того, кто не был Сивым. Точно так же, как он не ненавидел Ливию, хоть она и приводила его в ужас. Чем больше Римус думал о том, что его ожидало, тем меньше он чувствовал себя готовым к этому.

Да, теперь он знал больше проклятий, чем Регулус и Северус вместе взятые (наверное), но чем дольше он вспоминал их встречу с Ливией, тем более бесполезными они казались ему. Разве она не говорила этого сама? ‘Ты можешь носить эту форму и махать своей глупой палкой, но ты знаешь, что у тебя больше общего со мной, чем с любым в этом замке.’ Он знал, что она была сильнее его; она могла ранить его, если бы захотела - но она не ранила, не по-настоящему. Вместо этого он вспоминал ту жалость, которую он чувствовал в тот вечер сразу после их встречи. Он помнил желание помочь ей и его разговоры с Фероксом и Дамблдором.

Когда за окном занимался рассвет, Римус до сих пор лежал без сна, и мысли проносились в его голове со скоростью света, его сердце билось так сильно, его желудок застыл с восторженным трепетом. Если ему придётся идти на войну, то пожалуйста. Но это была его битва, и она пройдёт на его условиях.