Он сел на кровать и пожалел, что она была такой удобной. Он мог бы с лёгкостью снова уснуть, но он был ещё и голодным и не хотел упустить Галли. Будто по волшебству в дверь раздался стук.

- Войдите.

Джеймс просунул голову в щель.

- Здарова… я предложил принести тебе еды сам, надеюсь, ты не возражаешь?

Римус сделал беспомощный жест. Джеймс выглядел неловко.

- Можно войти?

- Ладно.

- Можно… можно Бродяге?

- Нет.

- Ладно.

Джеймс исчез, и Римус услышал его шёпот ‘Просто дай ему немного времени, ладно?’, и затем он снова вошёл с подносом, на котором была гора сэндвичей, похоже, с ветчиной.

- Мама предложила суп, - объяснил он, опуская поднос на кровать, - но я сказал, что тебе лучше чего-нибудь с мясом.

- Спасибо, - кивнул Римус, схватил один из сэндвичей и запихнул его в рот. По крайней мере, так ему не нужно будет говорить.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Джеймс, глядя на него полными беспокойства глазами.

Римус кивнул с набитым ртом, чтобы показать, что у него всё прекрасно. Джеймс кивнул в ответ. Вот так теперь всё будет, мрачно подумал Римус, без Сириуса, который нас бы объединял.

Джеймс с Римусом были очень хорошими друзьями - лучшими друзьями. Они уже оставались вместе одни; у них были личные разговоры и общие секреты. Но почему-то это было не тем же самым. Сириус всегда был их общим знаменателем, который понимал их обоих - в некотором смысле заполнял собой разницу.

- Слушай, - подал голос Джеймс, - можешь послать меня, если хочешь, и я оставлю тебя в покое, но… мне нужно кое-что сказать тебе, это важно.

- Это касается Грюма? - сглотнул и спросил Римус.

- Да, - ответил Джеймс. - Да… он хотел рассказать тебе, но мы с папой решили, что лучше тебе услышать это от друга.

- Похоже, он тут по делу от министерства, - осторожно сказал Римус, желая понять всё, чтобы Джеймсу не пришлось ничего объяснять. - Он мракоборец, так что… произошло нападение?

- Да, - Джеймс выглядел так, будто ему было трудно держать зрительный контакт, но он был смелым, и он делал то, что было необходимо. - Вообще-то, этим летом было несколько нападений. И некоторые люди пропали - люди с нашей стороны. И… этой ночью произошло ещё одно нападение, Римус, - он сделал ударение на эту фразу. Этой ночью. В полнолуние.

- Оборотень, - выдохнул Римус.

Джеймс кивнул, сжав губы в тонкую мрачную полоску. Римус опустил сэндвич. Его желудок протестующе заурчал, но это просто был волк, который как обычно хотел больше, чем заслуживал. Ему придётся голодать.

- Я был в приюте, - отчаянно сказал Римус. - Всё время, взаперти - Мадам Помфри меня видела, я не мог сбежать, посмотри… - он поспешно поднял рубашку, чтобы показать Джеймсу длинные и глубокие царапины на рёбрах.

Джеймс закрыл глаза и отвернулся. Римус вспомнил, что Джеймс редко видел его шрамы. Это Сириус всегда был ими восхищён.

- Я знаю, - ответил Джеймс, когда Римус опустил рубашку. - Мама с папой тоже знают - Дамблдор всё объяснил, он сказал Грюму, что ты не мог быть к этому причастен. Но он всё равно хочет с тобой поговорить.

- А… это нападение… кто-то пострадал?

- Да. Несколько смертей. Несколько магглов и семья волшебников.

- Дерьмо.

- Ты в порядке?

- У меня, честно, нет для тебя ответа, Сохатый.

- Да уж. Прости.

- Как твоё лето? - спросил Римус, отчаянно желая отложить другие плохие новости на потом. - Всё хорошо?

- Да, неплохо. Ну, война… но, знаешь, много летал. Мэри тоже приезжала ненадолго, чтобы увидеться с Сириусом… - Джеймс резко прервался. - Прости.

- Как Мэри?

- О, нормально. Ты знаешь Мэри. Он, эм… он отправил ее домой сегодня утром, когда узнал, что ты пропал. Это он решил пойти тебя искать, он сделал почти всё сам - даже накричал на Дамблдора, я поверить в это не мог.

- Ясно, - холодно сказал Римус. Джеймс нахмурился.

- Лунатик, он сожалеет.

- Я уже слышал.

- Он был сам не свой, когда услышал, что ты пропал, и о нападениях… чего он только не думал… что тебя похитили, или убили, или ещё чего. Ты не можешь… ты не можешь хотя бы поговорить с ним? Ему очень плохо.

- Мне плевать, как он себя чувствует, - соврал Римус. - Я не хочу с ним разговаривать.

- Он идиот, - сказал Джеймс. - Я первым могу это признать. Он, блять, не думает, просто делает то, что приходит ему в голову. Но… ну, ты должен помнить, что его семья… как они обращались с ним, то, что случилось на рождество…

- Я знаю, что случилось на рождество, - огрызнулся Римус. - Я тоже там был, Джеймс.

- Да, я знаю, но…

- И мне было его жалко, действительно жалко. Мне было жалко его, когда мы были детьми, и каждый раз, когда они делали ему больно, и когда они его вышвырнули; я провёл так много время, так сильно жалея его. Но это… это, - он остановился. Слёзы всё испортят. Никаких слёз.

Джеймс затих.

- Я дам тебе отдохнуть, - наконец сказал он и поднялся, чтобы уйти из комнаты.

***

Четверг, 12-ое августа, 1976 год.

Римус не вышел из комнаты до конца дня, не считая ванной. Здесь было не лучше, чем в приюте, подумал он, жалея себя. Конечно, еда получше, и магия, и тишина, но… ну, он всё ещё проводил всё время, пытаясь всех избегать, не так ли?

Грюм до сих пор был в доме, Римус чувствовал его запах. Его запах был странным - смесь очень сильной могущественной магии, тяжёлой и металлической как железо, и чего-то ещё… горячих углей или обугленного дерева. Он не уйдёт, пока не поговорит с Римусом, так что Римус сидел и не рыпался.

Запах Сириуса был слишком знаком - даже сильнее в этом доме теперь, когда он называл его своим настоящим домом, заполняя все комнаты. Он уж точно не хандрил всё лето сам с собой - несмотря на слова Джеймса, у Сириуса были Поттеры, и Мэри, и его лучший друг, которые все говорили ему, каким замечательным и бедненьким он был. Бедный богатенький малыш. Наверняка ни чуточки не скучал по Римусу.

Разве что… Джеймс сказал…

Нет. Римус решительно себя одёрнул. Сириусу придётся заплатить, пусть и ценой станет лишь молчание Римуса.

На следующий день он спустился на завтрак, больше из вежливости по отношению к хозяевам, чем из чего-то другого. Он изо всех сил попытался улыбнуться маме Джеймса и поблагодарил ее, когда она подала ему тарелку каши, но нахмурился, когда Сириус подтолкнул ему банку мёда. Он проигнорировал ее и впервые в жизни съел кашу не подслащённой. На вкус было как дерьмо.

- Я думаю, мы сегодня съездим в Косой переулок, - сказала миссис Поттер, ожидая, пока закипит чайник. - Ваши письма прибыли сегодня утром. Римус… мне очень жаль, но тебе придётся остаться здесь, дорогой. Я куплю тебе книги.

- Мне присылает книги Дамблдор, - вспыхнув, сказал Римус. - Из запасов Хогвартса. У меня нет денег.

- О. Ну, мне не сложно, я всё равно буду покупать для Джеймса и Сириуса.

- Я верну вам деньги! - вскочил Сириус. - Как только исполнится семнадцать, я обещаю!

- Я знаю, дорогой, - миссис Поттер ласково похлопала Сириуса по плечу.

- Я не могу вернуть вам деньги, - сказал Римус, разговаривая с миссис Поттер, но зыркая на Сириуса, скрепя зубами. - Даже когда мне исполнится семнадцать. У меня нет наследства.

Сириус убито опустил взгляд.

- Почему Римусу нельзя пойти с нами, мам? - быстро встрял Джеймс. - Он никогда не был в Косом переулке.

- Боюсь, это не безопасно, дорогой, - вздохнула миссис Поттер. - Дамблдор и Грюм оба сошлись во мнениях… после нападения.

Римус уронил голову в ладони. Он увидел всю свою жизнь, разворачивающуюся перед глазами - всё всегда будет вот так. Места, в которые он не сможет пойти, вещи, которые он не сможет себе позволить, друзья, с которыми он не сможет поговорить. Когда война закончится, ты до сих пор будешь оборотнем-педиком с мишенью на лбу. Этот противный голос снова вернулся.

- Погоди, - вдруг сказал Джеймс, - наши письма пришли?!

Римус в недоумении поднял взгляд. Миссис Поттер с озорством улыбалась, ее глаза радостно блестели.