- В этот момент моя бабушка бы предложила печенья и сигаретку, но боюсь, у меня нет ни того, ни другого.

Римус поднял бровь и запустил руку в карман.

- Держите, сэр, - сказал он, предлагая ему пачку мальборо.

- А, так значит, слухи не врут, а? Наш местный контрабандист.

Римус пожал плечами, изо всех сил пытаясь не показать своей радости, когда Ферокс действительно взял предложенную сигарету и зажёг ее кончиком своей палочки.

- Как вы это сделали?! - спросил он и безуспешно попытался повторить это своей палочкой. Ферокс засмеялся.

- Иди сюда, - Римус наклонился над столом, чтобы Ферокс зажёг его сигарету. - Мне не стоит тебя этому учить, - подмигнул он. - Это отвратительная привычка.

Римус ухмыльнулся через облако дыма и глубоко затянулся.

- Так что? - начал Ферокс, откидываясь на своём стуле. - Я так понимаю, это не просто дружеский визит, юный Люпин?

- Эм… да, типа того, - кивнул Римус и прочистил горло. - У меня есть несколько вопросов о… ну, я просто не знаю, кого можно спросить, а Вы в прошлом году сказали, что я могу к Вам обращаться.

- Конечно. Это по поводу твоего отца?

- О нет, - Римус энергично покачал головой. - Не о нём.

Возможно, он прозвучал немного более решительно, чем намеревался - но его уже тошнило от Лайелла Люпина и от опустощающего ужасного чувства вины, которое возникало у него при мысли об отце. Он больше ничего не хотел знать о прошлом - теперь дело оставалось только за будущим.

Римус затянулся ещё раз, чтобы немного успокоиться.

- Это по поводу Сивого.

- Римус…

- Я заслуживаю знать, - мрачно сказал он без следа улыбки. - Это моя жизнь.

Ферокс долго на него смотрел и затем вздохнул.

- Прямо как твой отец. Ладно, что ты хочешь знать? Только учти, я не так уж много могу тебе рассказать. Насколько все знают, он до сих пор разыскиваемый преступник.

- В одной из статей, которые Вы мне дали, написано, что министерство считает, будто он хочет создать армию, что именно поэтому он охотится на… детей.

- Это лишь слухи, - ответил Ферокс, глубоко нахмурившись. - Этому нет доказательств.

- Я доказательство, - сказал Римус, неосознанно прижимая ладонь к своему боку, где под его мантией скрывался самый страшный его шрам.

- Это всё равно не значит, что… ну, если бы он занимался подобным с шестидесятых, ты не думаешь, что мы бы уже об этом знали, м?

Это был довольно сомнительный аргумент, по мнению Римуса, и он махнул рукой.

- Если внимательно читать газеты, то нападения происходят до сих пор. Этот Тёмный Лорд, он же идеальный человек, чтобы завербовать Сивого, насколько я слышал. Нужно что-то сделать, чтобы люди перестали к нему присоединяться. Чтобы… такие как я перестали к нему присоединяться.

- Я не знаю, что тебе известно о так называемом ‘Тёмном Лорде’, - жёстко ответил Ферокс, - но его интересуют лишь чистокровные волшебники. Он бы счёл Сивого полу-человеком. Ниже себя.

Римус вспомнил Снейпа и остальных Слизеринцев и сразу же отмёл эту теорию тоже.

- Ему не нужно уважать Сивого, чтобы заставить его выполнять грязную работу… и если у него будет достаточно последователей…

- Ты переоцениваешь его влияние… влияние их обоих. Тёмный Лорд всего лишь политический выскочка, который подкармливается на стороне так называемой оппозиции; никто не воспринимает его всерьёз. Никто из тех, за кого стоит переживать. А Сивый… ну, он же практически ископаемое, какой-то буйный псих. Ни один из них не может предложить своим последователям чего-то существенного.

Римус фыркнул.

- Ну да, конечно, только знаете, министерство тоже не может предложить ничего существенного мне, кроме ошейника и тюремной клетки.

- Римус, это неправда, - Ферокс звучал очень расстроенно. Римусу было плевать.

- Нет, это правда! Мне почти пятнадцать, я уже не маленький ребёнок. Мои карьерные перспективы лишь немногим менее дерьмовые, чем у маггла в волшебном мире. Я не могу не замечать, что я единственный в Хогвартсе, не могу не замечать, что мне нельзя никому рассказывать - ой, подождите, только до семнадцати лет, а потом я обязан рассказать ВСЕМ, ведь так? После этого все будут избегать меня, вдруг ведь я проголодаюсь. Может, Сивый и не может нам, полу-людям, многого предложить, но когда это твой единственный выход…

- Римус, ты можешь…

- Нет! Я ЧИТАЛ законы, и все уставы, и про этот блядский, мать его, реестр!

Он в ярости потушил свой окурок в остатках своего чая. До полнолуния оставалось ещё несколько недель, но его нервы всё равно сейчас были на пределе, его сердце билось как ненормальное, когда он смотрел на Ферокса, бросая ему вызов ответить что-нибудь. Тот же в свою очередь выглядел довольно потрясённым, будто лишился дара речи. Одна эта картина уже охладила пыл Римуса - он хотел просто спокойно поговорить, он хотел что-то узнать, а не орать на своего любимого учителя. Он достал ещё одну сигарету и зажёг ее спичками, которые всегда носил с собой. Затем он толкнул всю упаковку Фероксу через стол.

- Оставьте себе, - тихо сказал он, делая затяжку. - Простите. Я не хотел кричать.

- Кричать - это нормально, Римус, - слабо улыбнулся тот. - Особенно, когда тебя никто не слушает, а тебе нужно быть услышанным.

Римус вопросительно на него посмотрел. Ферокс немного расслабился.

- Мне кажется, ты смотришь на злость как на слабость, но это не так. Злиться - это хорошо. И у тебя на это есть чертовски хорошая причина. Ты прав. Нам всем нужно переживать из-за Волдеморта, и из-за Сивого, и из-за всей этой остальной чистокровной толпы. Если министерство собирается относиться к хорошим, умным и разумным волшебникам так, как они относятся к тебе, то у таких людей, как Волдеморт, всегда будут последователи.

Римус в шоке уставился на него.

- Но, - продолжил Ферокс, - также всегда будут люди, которые работают против них. И пока мы продолжаем на них злиться, они не победят.

- Они не победят, - повторил Римус. Обычно ему было стыдно после подобных гневных всплесков, но сейчас ему было спокойней - даже легче.

- И даже на минуту не смей думать, что у тебя дерьмовые перспективы, - выгнул бровь Ферокс. - Если ты думаешь, что Дамблдор горы свернул, чтобы ты получил образование, просто ради того, чтобы ты закончил ничем не лучше, чем сквиб, то ты совсем не знаешь Дамблдора, мальчик мой.

***

Пятница, 20-ое декабря, 1974 год.

Декабрь подходил к концу, ночи становились всё длиннее, замок был поглощён волшебным светом и тяжёлым одеялом снега. Все, казалось, были в более хорошем настроении, чем обычно, и больше, чем когда-либо, хотели отпраздновать рождество. Совы летали над залом со скоростью молний, доставляя упаковки и яркие открытки; учитель Травоведения наложила чары на омелу и плющ, чтобы растения обвивали каждую люстру и все перила в замке; почти каждый вечер Профессор Флитвик разучивал с портретами рождественские песни, и Сириус Блэк закончил этот семестр, с ног до головы укутанный в мишуру.

Вообще-то, это даже не была идея Сириуса - Джеймс это начал, используя долговечное приклеивающее заклинание, чтобы прикрепить мишуру к воротнику и манжетам его мантии, пока тот спал. Но если он думал, что Сириус разозлится, то он сильно ошибался - Блэк влюбился в свой новый прикид и носил его с гордостью. На самом деле, к последнему дню этого семестра как минимум пятнадцать других парней скопировали его стиль, как и группа девчонок, которые с недавнего времени принялись везде за ним ходить.

Похоже, все люди в школе уже знали о Великой Гонке Поцелуев - и это не произвело того эффекта, на который надеялся Римус. В то время как Марлин повела себя разумно и отвергла поползновения Блэка, в их году - и в году перед ними - было полно девчонок, которые надеялись помочь Сириусу выиграть в этом споре. Тот сперва очень забавлялся всей этой ситуацией, но после того, как его уже месяц преследовали хихикающие девочки-подростки и отправляли ему обильно сбрызганные духами любовные послания, не сводя с него глаз ни на секунду, он сделал Мэри своим телохранителем.