Драко лениво взмахнул левой рукой, без помощи палочки погасил свечу на прикроватном столике, погрузив комнату во тьму и наполнив ее слабым запахом дыма от свечей.
Комментарий к Глава 12
Примечание переводчицы:
Всееее, ребята, этот замечательный фик закончился! Точнее основная его часть. Сейчас я ставлю статус “завершен”, но вы ждите еще несколько бонусных глав прямо здесь. Они будут от лица Поттера, его взгляд на некоторые события. Вот так вот. Жду ваши отзывы внизу! Расскажите, как вам. Мне очень понравилось.
А! И ещё! Авторка указала, что практически написала сиквел к этой истории, должен выйти в начале апреля, его я тоже думаю перевести, если вам эта история зайдет. Там планируется 100.000+ слов
Пока ждете перевод бонусных глав, можете чекнуть еще один мой готовый перевод по Драрри:
Pour L’Amour de Pain / Из любви к выпечке
https://ficbook.net/readfic/10551308
NC-17
Однажды Драко приходит в свое любимое кафе, а за его любимым столиком сидит никто иной как Гарри Поттер…
========== Бонусная глава I ==========
Гарри и представить себе не мог, что волшебные шахматы будут такими сложными, если ты не можешь указывать фигурам, что им делать. В любом случае, фигуры Рона обычно спорили с ним на каждом шагу, а гаррины теперь, похоже, спорили еще и между собой, поскольку Гарри не мог вербально вернуть их к задаче. Пожалуй, не стоит уточнять, что игра шла медленно.
Но его отпуск на работе технически все равно был продлен за счет «отпуска по болезни». Не то чтобы они торопились.
Пока что это проклятие раздражало, но в то же время удивляло своей безболезненностью. За свою жизнь Гарри подвергся сотням проклятий, и ни одно из них не было таким легким. Он не мог вспомнить, как он был проклят, но казалось, что кто-то случайно споткнулся и чихнул на него этим безобидным, мягким проклятием. В нем не было ничего злого — просто странное, раздражающее молчание.
Однако это было чертовски неудобно.
Он провел всю неделю до этого в доме на Площади Гриммо, изо всех сил стараясь отремонтировать его или, по крайней мере, привести в порядок и сделать его похожим на дом. Это было бесполезно, чего он и ожидал. Дом сражался с ним на каждом шагу, как всегда. На каждую вещь, которую он чинил, ломались еще две. У него не было горячей воды последние три дня — какой это был отдых.
А потом он взял и схлопотал это несчастное проклятье за день до того, как приступить к работе. Худший отпуск на свете.
Не то чтобы ему было с чем сравнивать.
Рон и Гермиона вздохнули и покачали головами, когда он рассказал им, как будет проводить отпуск. Они оба считали, что Гарри не должен оставаться на Гриммо — он был мрачным и затхлым, полон темной магии и воспоминаний о горе и боли. Но Сириус оставил его ему; это была одна из немногих вещей, которые у него остались от своей семьи. Он просто не мог с ним расстаться. Пока нет.
По крайней мере, он смог отремонтировать старый мотоцикл Сириуса. Старый душный дом и поношенная кожаная байкерская куртка — все, что осталось от его крестного.
Хотя дом был чертовски убогим. Настолько, что Гарри даже не возражал против того, чтобы провести пару дней в Мунго, даже несмотря на постоянные тычки и уколы. По крайней мере, здесь была горячая вода.
До сих пор целители не знали, что и думать. Они продолжали говорить Гарри, что с ним все в порядке, хотя это было совершенно очевидно. Да, проклятие было безболезненным, но ему действительно нужно было избавиться от него как можно скорее. Он не мог работать без голоса, и хотя он довольно хорошо владел невербальной магией, он не мог использовать всю его силу без заклинаний. Кингсли он тоже был нужен для поддержки, и еще годовщина Битвы приближалась, Гарри всегда был вынужден идти на мероприятие в память о ней, организованное Министерством, и произносить глупую речь. Целители настаивали на том, что это была работа специалиста по проклятиям и болезням разума, который работал в частном порядке и которого Рон намеревался нанять тем утром, пока Гарри спал.
Гарри тронул коня на шахматной доске и указал на поле, на которое хотел, чтобы тот переместился. Лошадь сердито фыркнула на него.
Возможно, это проклятие пока казалось нормальным, потому что с ним все время были Рон и Гермиона. Он не думал, что Рон завтра вернется на работу. Гарри совсем не разговаривал, когда был на Гриммо один, если только он не подпевал музыке, пока готовил или убирался, или красочно ругался на сломанные трубы, или на лестницу, о которую он постоянно бился ногой, или на отвратительный портрет Вальбурги. Здесь не по чему было особенно скучать, но ему будет ужасно одиноко. Во всяком случае, больше, чем обычно.
Тедди и Андромеде бы понравилось его посещать. Тедди мог говорить за троих, он был бы не против молчания Гарри.
Размышления и беспокойство Гарри были прерваны тихим щелчком открывающейся двери и мягким голосом Гермионы, что сразу же вызвало у него подозрения.
— Гарри? Прибыл специалист, — нерешительно сказала она, и у Гарри отвисла челюсть при виде человека, который последовал за ней. Мужчина повернулся и несколько раз щелкнул палочкой по двери, закрывая ее за ними.
Он должен был знать. Он должен был догадаться. Конечно, конечно, Драко чертов Малфой. Это проклятие, которое сначала казалось слишком уж легким, теперь определенно должно было выйти ему боком. Жестокая судьба приняла облик высокого, стройного, красивого светловолосого человека, одетого в безукоризненно скроенный угольно-серый магловский костюм. У Гарри пересохло в горле, и его грудь сжалась, вместе с вздрагиванием в животе, заставляя его возмутиться. Он сомкнул челюсть и заскрежетал зубами. Он сжал в кулаке простыню больничной койки.
Целитель. Гарри знал, что он стал целителем. Но специалист? По проклятиям и болезням разума? Типичный Малфой, которому обязательно надо быть чертовски впечатляющим, не мог быть просто нормально успешным, как все остальные…
— Ты что, нас только что запер? — подозрительно спросил Рон, все еще держа руку над шахматной доской.
Гарри увидел, как вспыхнули глаза Малфоя, и неохотно был впечатлен его профессионализмом — он мог сказать, что тот очень сильно хотел закатить глаза.
— Это были стандартные больничные заклинания для уединения и звукоизоляции. Ты наверняка должен был видеть, как каждый целитель, который проходил сюда, накладывал их на дверь. Я бы не стал доверять тем, кто этого не делает. — объяснил Малфой, его лицо было гладким и равнодушным, когда он медленно встретился с возмущенными глазами Гарри. — Особенно в палате с тобой, Поттер.
Гарри был в ярости.
Он не знал, на кого он злился больше, на Малфоя или Рона. Рон явно пошел и завербовал Малфоя за спиной, зная, что тот устроит истерику, как сейчас. Но Малфой был… был Малфоем. Раздражающим, фанатичным, шикарным, симпатичным, высокомерным Малфоем.
Гарри не видел его со времени суда, почти восемь лет назад, и уверенный в себе человек, стоявший перед ним сейчас, сильно отличался от сломленного подростка, прикованного цепью к стулу в зале суда № 10. Гарри вспомнил, как думал, что Драко Малфой никогда не должен выглядеть так, как он выглядел в этом кресле — бледным, изможденным и грязным, дрожащим от холода и голода, одетым только в тюремную робу и грязные носки. Побежденный.
Красивый мужчина в строгом магловском костюме, сунувший светлую палочку обратно в нагрудный карман пиджака, определенно не выглядел побежденным. Он выглядел дорого. Он выглядел уверенно, элегантно. Он выглядел так, как, по мнению Гарри, должен выглядеть Драко Малфой, и тот 25-летний мужчина, которым теперь был Малфой, был невероятно привлекательным. Гарри почувствовал, как его внутренности охватило негодование, когда умные серые глаза внимательно посмотрели на него. Он чувствовал на себе нервные взгляды Рона и Гермионы, но продолжал кидать глазами острые кинжалы в Малфоя, который медленно подошел к кровати, настороженно глядя на Рона.
