— Praestes Fidelis, — Гарри взмахнул палочкой в ​​сторону Кингсли, который задохнулся от всплеска мощи, пробежавшей через него. — Celare loco isto*.

— Praestes Fidelis, — повторил он процедуру несколько раз, используя абсолютную глубину своей энергии. Он представил себе все комнаты, которые он мог вспомнить внутри Отдела Тайн, заставляя свою магию покрывать даже комнаты, о которых он еще не знал, накрывая весь Отдел, в то время как Кингсли стоял окоченевший и потный, тяжело дыша сквозь тяжелые волны силы Гарри. — Celare loco isto.

Наконец, он почувствовал что-то близкое в своем заклинании, как будто задернулся занавес, и черная дверь перед ним исчезла. Гарри опустил палочку и взглянул на Кингсли, который выглядел немного разбитым, когда он повернулся к Гарри лицом, вытирая пот со своего блестящего лба.

— Отдел Тайн находится на Девятом Уровне Министерства магии в Лондоне.

Дверь снова появилась, и Гарри кивнул. Кингсли отвернулся и двинулся к остальной группе, раскрывая каждому секрет по отдельности.

Гарри подозвал Паркинсон и Тимси, как только они узнали секрет. Он был рад, что никто больше не сомневался в их присутствии. Он знал, что не должен подвергать их опасности, как большую часть семьи Драко, но он также знал, что они чувствуют. Он не смог бы помешать им прийти на помощь Драко, так же как никто не смог бы остановить его.

— Как у тебя с защитными заклинаниями? — тихо спросил он Паркинсон. Она закатила глаза на него.

— Я все время отшиваю ненасытных мужиков, Поттер, — тихо ответила она. — И даже после того, как они подвергались нескольким нелегальным проклятиям, им все равно удается делать микстейпы лучше, чем тебе. The Goo Goo Dolls, серьезно?

Губы Гарри скривились, и он пожал плечами, когда почувствовал, как его щеки нагреваются.

— Да ладно, это классика. Необходимо для его музыкального образования.

— Классика, конечно, точно такая же, как та малоизвестная песня Норы Джонс о его Патронусе, была классикой, чисто для его образования, — усмехнулась Паркинсон, качая головой и заправляя гладкий темный локон за ухо.

— У тебя своя точка зрения, — пробормотал Гарри, щеки его пылали смущенным румянцем, и он неловко переминался с ноги на ногу. — Я никогда не говорил, что веду себя гладко.

— Это хорошо, потому что ты был бы лжецом, — пробормотала она, глядя в сторону на что-то поверх плеча Гарри. Некоторое время он задумчиво наблюдал за ней.

— Как ты узнала, что это я? — спросил он, и она прищелкнула языком, оглядываясь на него и сводя вместе брови идеальной формы.

— Он касается своей груди, — нерешительно ответила Паркинсон, демонстрируя движение тыльной стороной ладони. — Шрамы, которые напоминают о тебе. Большую часть времени он не осознает, что делает это, идиот.

Настала очередь Гарри отвести взгляд, когда на него накатила новая волна вины. Он много раз видел, как Драко делал это. Он делал это даже тогда, когда заново утверждал себя в своем собственном теле, потому что шрамы, которые оставил Гарри, и причиненная им боль, очевидно, были его неотъемлемой частью.

— И он хандрил несколько дней, этот тупица, — пробормотала она, вызвав новую волну вины, и Гарри почувствовал, что он действительно раздавлен тяжестью всего этого.

— Готовы? — спросил Рон, подходя к ним сзади, чтобы схватить дверную ручку с мрачной решимостью. Гарри кивнул, и Рон оглянулся на их команду, включая Кингсли, Паркинсон и Тимси, ожидая всеобщего согласия, прежде чем распахнуть дверь и войти внутрь с палочкой на вытянутой руке.

Круглая прихожая выглядела так же, как и раньше, только… тише. Авроры рассредоточились вдоль стен, нацелив палочки в каждую дверь, двигаясь быстро и синхронно. Когда дверь за ними закрылась, Гарри приготовился к вращению, но стены оставались неподвижными. Гарри и Рон недоуменно посмотрели друг на друга.

— Мне нужен Зал Пророчеств, — сказал Рон, потому что они должны были с чего-то начать, но двери не двигались. Рон подошел к ближайшей и потянул, но она была заперта. Он перешел к следующей, но она тоже была заблокирована. Он пробовал каждую дверь, но все они были заперты, не давая им войти. Гарри предположил, что этого следовало ожидать.

Гарри шагнул вперед и испробовал все известные ему заклинания отпирания на одной из дверей. Когда она не сдвинулась с места, он переходил к следующей, от нее к следующей.

— Нам придется их ломать, Гарри, — сказал Рон. Гарри снова посмотрел на него.

— Одна из них — Комната Любви, — серьезно сказал Гарри, и все присутствующие в комнате подняли брови. — Ее никогда нельзя открывать, она всегда заперта. Помнишь, как расплавился мой нож? Сила, которая одновременно прекраснее и ужаснее Смерти, — сказал мне Дамблдор.

Рон, как и все остальные, осторожно оглядел все двери. В конце концов, он повернулся к Гарри, нахмурив брови, и тяжело задумался.

— Гарри, Дамблдор также говорил, что Любовь была источником твоей силы, именно эта сила побеждала Волдеморта несколько раз. Любовь когда-нибудь причиняла тебе боль?

Гарри нахмурился.

— Нет, — ответил он, но остановился, думая о тех, кого потерял. — Я имею в виду, не совсем. Но Волдеморту она сильно вредила.

Рон повернулся, чтобы обратиться к остальным.

— Душа у всех в хорошем состоянии, да? Никто из вас не убивал хладнокровно и не любил причинять боль беспомощным?

Семь осторожных лиц нерешительно кивнули в знак подтверждения.

— Тогда я думаю, у нас все будет хорошо. У нас нет другого выхода. — Рон подошел к центру комнаты, поднял палочку и нацелил ее на одну из дверей.

— Разделимся на три команды: Харрисон, Боунс, Стэнли, берите на себя дверь. Шеклболт, Джеффрис, вы со мной, а Гарри, ты берешь этих двоих, как сам настаивал, и если ты умрешь, знай, что меня не побеспокоят твои похороны.

Гарри ухмыльнулся и кивнул, двигаясь к нему в центр комнаты, а остальные авроры, Паркинсон и Тимси следовали за ним. Рон лучше всех умел расслаблять нервы команды прямо перед рейдами, и этого было достаточно, чтобы заставить всех задуматься, а не впадать в паранойю. Гарри незаметно подошел и встал прямо перед Паркинсон и Тимси, прикрывая их от дверей. Паркинсон снова на него цыкнула.

— Поднимайте палочки, на счет три, — крикнул Рон, когда каждый направил свою палочку в дверь. — Раз, два, три…

— Бомбарда!

Три двери взорвались, поднимая звон в ушах Гарри. Он вбежал в ту, которую только что подорвал, а Тимси и Паркинсон последовали за ним, и он тут же был оторван от земли, совершенно невесомый. Паркинсон взвизгнула, когда вошла за ним, и ее тоже снесло с ног.

В комнате было совершенно темно, за исключением нескольких огромных светящихся шаров, которые Гарри едва мог различить сквозь пыль от взломанной двери. Космическая Комната. Проклятие.

Он потянулся к звуку панического дыхания Паркинсон и схватил ее за запястье.

— Космическая Комната, — пробормотал он, отчаянно оглядываясь. — Хватай Тимси.

Она издала звук усилия, отстраняясь от него, но он держал крепко.

— Взяла его, — задыхаясь, выдохнула она. Гарри притянул ее запястье к своей спине.

— Держись, — тихо приказал он, и она тут же сжала кулаком его форму.

Пыль рассеялась, и Гарри расслышал звук заклинаний и голоса других авроров на расстоянии — чьи, он не мог сказать. Он взмахнул палочкой.

— Гоменум Ревелио.

Заклинание осветило его и Паркинсон, но не Тимси. Гарри нахмурился, быстро подумал, пытаясь вспомнить другие заклинания…

— Витае Ревелио, — прошептала Паркинсон, взмахивая собственной палочкой свободной рукой. Заклинание осветило не только Тимси, державшегося за рукав, но и каждый шар в комнате. Судя по всему, модели планет каким-то образом были живыми.

Они могли бы разобраться с этой новостью позже. Важно то, что Драко здесь не было. Гарри развернулся в воздухе, Паркинсон держалась за его униформу на спине, ища дверь, но в комнате было слишком темно, а планеты были слишком большими и продолжали…