Волшебник какое-то время продолжал смотреть с открытым ртом, напоминая Драко рыбу, пока Драко властно не приподнял бровь. Мужчина встряхнулся и откашлялся, наконец вернув палочку Драко.
— Приятного вам времени в Министерстве, мистер Малфой, — пробормотал волшебник, лицо все еще оставалось потрясенным. Драко решил проверить свою новую теорию, посмотрев ему в глаза и одарив мужчину очаровательной кривой улыбкой, сказав:
— Спасибо, мистер… Коллинз, — когда он прочитал значок этого человека. Молодой волшебник сглотнул и покраснел, а Драко ухмыльнулся, отвернувшись, чувствуя себя немного победителем. Все еще не потерял хватку, Драко.
Драко прошел через Атриум к ряду золотых решеток, на которых располагались лифты, и звук его дорогих ботинок по темному мраморному полу был вполне удовлетворительным. Они определенно не так четко и авторитетно постукивали по паркетным полам у него дома.
Он попытался занять лифт единолично, но в последнюю минуту втиснулась пара человек. Им потребовалось несколько этажей, прежде чем они поняли, с кем едут в лифте, и один из них вышел на следующем этаже — Драко слышал, как он говорил о Восьмом Уровне, на Четвертом ему не было необходимости выходить. Но другая пассажирка осталась, женщина постарше, неодобрительно сжавшая губы — в чем дело? В самом Драко или в его магловском наряде? Он никогда не узнает. Она все время держала руку на палочке и вышла на восьмом уровне, оглянувшись однажды в замешательстве и подозрении, когда поняла, что он выходит на последнем уровне.
— Девятый уровень: Отдел Тайн.
Драко вышел из лифта, и ему сразу стало холоднее. Может быть, это было потому, что он видел воспоминания Гарри о дементорах, стоявших в этом коридоре во время седьмого курса, или потому, что они были так глубоко под землей, или потому, что воспоминания о кошмарах и битвах пятого года жизни Гарри бомбардировали его разум, или потому, что этот путь вел в Залы суда… У него не было времени это обдумывать. Он зашагал по полутемному коридору, выложенному плиткой, и направился к большой черной двери в самом конце, его туфли эхом отражались от полированного камня.
Он подошел к черной двери и некоторое время смотрел на нее — он вспомнил, как в воспоминаниях Гарри Люциус разговаривал с Фаджем прямо перед этой самой дверью. Было страшно видеть, как оживают эти ужасные воспоминания. Это делало все намного более реальным, слишком близким. Он чувствовал себя несчастным, зная так много о Гарри, идя по тропам, по которым он шел, зная, что они больше никогда не заговорят. Драко глубоко вздохнул, не обращая внимания на ощущение стеснения в груди, и открыл дверь.
Круглая комната, в которую он вошел, была невероятно темной, и только свечи тускло-голубого пламени украшали стены между множеством одинаковых дверей. Как только дверь за ним закрылась, стены начали очень быстро вращаться, заставляя синий свет размываться вокруг него, поэтому было невозможно определить, из какой двери он вошел. Он раздраженно прищелкнул языком.
— Мне просто нужен Зал Пророчеств, — пробормотал он, и стены внезапно остановились, дверь перед ним широко открылась в другую темную комнату. Драко пожал плечами. Было логично, что Департамент Тайн будет делать свой вход как можно более отталкивающим и драматичным. Большинство людей, вероятно, не удосужились просто попросить то, что им нужно.
Драко вошел в следующую комнату, почти такую же темную, как и первая, и услышал, как у него перехватило дыхание — она была размером как минимум с собор или два, и была заполнена высокими полками светящихся стеклянных сфер, точно таких же, как в воспоминании Гарри. Он почти слышал требования Люциуса и насмешки Беллатрисы, практически видел их перед собой. Драко вздрогнул.
Но их были тысячи… как он мог их найти? И почему вокруг не было никаких Невыразимцев? Он был совершенно один в этом темном, гулком зале, погребенном глубоко под землей.
Драко решил попробовать метод, который когда-то уже работал. Он прочистил горло. Это могло не сработать, здесь могло даже не быть пророчества, но если бы оно было, он смог бы получить его, только если бы оно было о нем. Он должен был попробовать.
— Мне нужно мое пророчество — пророчество о Драко Малфое.
Сразу же массивные полки начали медленно двигаться, стеклянные шары тихонько загрохотали на своих подставках. Они почти полностью достигли огромного сводчатого потолка, и Драко подпрыгнул и собрался бежать, но они не падали — просто продолжали скользить по полу, двигаясь и поворачиваясь в течение нескольких минут, издавая низкий грохочущий звук, вызывающий вибрацию пола под его ногами.
Наконец прямо перед ним остановилась башня из полок. Сделав глубокий вдох, чтобы избавиться от адреналина в венах, он шагнул вперед, изучая метки на сферах полки на уровне глаз, пока…
Невыразимцу
Д. Л. Малфой и Г. Дж. Поттер
Л. А. Малфой?
Драко подавился. Что? Он уставился на светящуюся стеклянную сферу, которую он даже не был уверен, что найдет, но вот она была перед ним — помечена его именем, Гарри и… Люциусом Абраксасом Малфоем с вопросительным знаком?
Он сделал еще один глубокий вдох, пытаясь успокоить нервы, встряхнув руки, прежде чем просто взяться за дело и схватить сферу с полки. Он не умер и не сошел с ума, пока все было хорошо…
«По-настоящему узная Спасителя, тот, кто откажется от своего имени, поднимется выше тех, кто был до него, забрав то, что его отец никогда не брал, и сделав Голос Спасителя, наконец, ненужным.»
Драко ахнул, когда хриплый, монотонный детский голос заполнил его голову, и чуть не уронил стеклянный шар. Что за хрень?!
Он как будто примерз к полу. Да, это определенно было пророчество, но — тот, кто откажется от своего имени — могло означать кого угодно, и все же, вот оно, имена Драко и его отца были на бирке, и его мозг работал так быстро, что он едва мог за ним угнаться. Если его имя было на бирке, это означало, что действие было предпринято, события уже начались, как и в случае с пророчеством «Избранного», бирка была исправлена после того, как Волдеморт нацелился на Гарри Поттера, а не на Невилла Лонгботтома…
Драко дышал неглубоко, руки дрожали, когда он ставил сферу обратно на полку. Он попятился, когда они снова начали двигаться, обратно в исходное положение, и внезапно он побежал, инстинкт заставлял его убираться отсюда.
Он распахнул дверь и побежал обратно в темную круглую прихожую. Стены начали вращаться, и когда он успел вытащить свою палочку?
— Мне нужен выход! — Драко разочарованно зарычал, и стены замерли, дверь распахнулась прямо перед ним. Драко выскочил из нее, не пытаясь закрыть за собой дверь, и не останавливаясь, пока не был вынужден это сделать перед лифтом.
Решетки лифта с лязгом открылись, и Драко вошел, задыхаясь. Он даже не знал, от чего убегает — просто что-то было не так, что-то небезопасно, и его инстинкты не позволяли ему остановиться, пока он снова не окажется в безопасности за своими собственными защитными чарами.
Он не бежал, когда добрался до Атриума, потому что бегущий Малфой всегда был поводом для беспокойства, а арест нисколько не улучшил бы его нынешнюю ситуацию. Он по-прежнему пересекал пол так быстро, как только мог, в сторону исходящих каминов.
Он покопался в своем расширенном кармане, Тимси всегда следил за тем, чтобы у него был запас порошка, когда он выходил на улицу — вот он. Он поспешно вытащил мешочек из кармана и случайно толкнул локтем кого-то еще, стоявшего в очереди к камину.
— Извините, — пробормотал он, и человек ничего не сказал, слава Мерлину.
Драко вытащил из мешочка щепотку дымолетного порошка, бросил ее в огонь и ступил в зеленое пламя, тихо выкрикивая название своего дома: Резиденция «Серебряный Боярышник».
Камин затянул его, и он ждал, переживая тошнотворное, головокружительное путешествие, прежде чем приземлиться в собственном камине и со вздохом облегчения шагнуть в свою гостиную.
Теперь, когда он был дома, ему нужно было подумать, но его желудок выбрал момент, чтобы заурчать. Он не слышал никаких звуков из кухни — значит, Тимси, должно быть, ходил по магазинам. Верно, сегодня был вторник, Тимси всегда делал покупки по вторникам. Проклятие. В данный момент Драко не мог оставаться спокойным достаточно для того, чтобы приготовить себе еду. Ему придется подождать, чтобы поесть.
