Следующая песня далась ему довольно легко, поэтому он встал, чтобы поставить на место Молнию на стойке, и вернулся к своему табурету с Гокташи в руке.
I wanna hold the hand inside you
I wanna take the breath that’s true
I look to you and I see nothing
I look to you to see the truth…
Я хочу удержаться внутри тебя,
Я хочу вздохнуть, это правда.
Я смотрю на тебя и ничего не вижу,
Я смотрю на тебя, чтобы увидеть истину.
Да плевать, раздраженно подумал Драко, нахмурившись. Глупый Гарри и его раздражающий вкус к музыке, с нелепыми текстами, которые были абсолютно бессмысленными…
— Честно, не с таким лицом я тебя представляла, слушающего микстейп своего тайного возлюбленного, — внезапно сказала Панси из открытого дверного проема, и Драко вздрогнул, едва не уронив метлу себе на колени.
— И тебе привет, ты, корова, — проворчал он ей, поправляя прическу и снова поднимая тряпку с полиролью. — И даже если это и микстейп, то твоя теория про тайного возлюбленного — полная херня, и ты это знаешь.
— Позволь не согласиться, эта песня очень романтичная. Бьюсь об заклад, все маглы ставят ее своим возлюбленным. Я просто впечатлена, что ты наконец нашел в себе смелость бросить дом и работу и отправиться искать тайного возлюбленного, Драко.
— Я ничего такого не делаю, — ответил он, сузив глаза на нее. — Зачем ты здесь?
Панси усмехнулась.
— Тимси сказал мне, что ты грустишь.
— Я не грущу…
— Он сказал, что ты не выходил из дома и не работал несколько дней, что ты лежишь и хандришь целыми днями.
— Этот блядский…
— Прекрати, Драко. Ты один в своем сарае, снова полируешь свои метлы, слушая Mazzy Star. В чем дело? Что-то случилось с твоим тайным любовником? — потребовала ответа Панси, и Драко впился в нее взглядом. Следующий трек на кассете был чем-то мягким и успокаивающим, он как мог проигнорировал это.
— У меня нет тайного любовника, Панси. Я уж точно его не искал…
Nightingale, tell me your tale
Was your journey far too long?
All the voices that are spinnin’ around me, trying to tell me what to say
Can I fly right behind you, and you can take me away…
Соловей, расскажи мне свою сказку.
Было ли твое путешествие долгим?
Голоса вокруг меня подсказывают, что мне говорить.
Могу ли я лететь следом за тобой, заберешь ли ты меня отсюда?
Панси прислушалась к песне, которая играла, и подняла брови, глядя на него. Взгляд Драко был теперь направлен на магнитофон. Такой дебильный.
— Что ж, дорогуша, этот человек определенно не составлял этот микстейп, чтобы показать свою дружбу, — пробормотала Панси, и Драко закатил глаза. — И если это правда, что ты делал то, что всегда делаешь, утопая в своей работе и ведя себя асоциально, и также то, что у тебя был только один пациент в течение последних нескольких недель, я могу сделать только один вывод, что произошло что-то совершенно «неэтичное», — сказала она, заключив слово в кавычки. Драко почувствовал, как его щеки предательски разгорелись, и он увидел, как глаза Панси расширились.
— Ты не мог, — прошептала она, и глаза Драко подсознательно метнулись в сторону, что было его самым очевидным признаком лжи. Проклятие. Она резко ахнула. Песня изменилась, и ее лицо превратилось из беспокойства в страх, из страха в свирепый взгляд.
The world was on fire and no one could save me but you
Strange what desire will make foolish people do…
Весь мир был охвачен пожарищем, и ты одна могла спасти меня.
На что только ни способны глупцы ради воплощения своих желаний!
— Ты действительно идиот, — сказала Панси, покачивая головой с упреком. — Кто на всей этой чертовой земле стоил такой сильной боли?
Драко закрыл глаза, его рука подсознательно двинулась к животу, он вспомнил мучительное жжение, смешанное с приливом эйфории и облегчения. Он вздохнул, зная, что его поймали.
— В тот момент это того стоило, — тихо ответил он. — Этого больше не повторится. Пациент выздоровел, — предупредительное скручивание заставило его испугаться еще больше и вспомнить о боли того поцелуя, при этом он не получал никакой награды, которая могла бы уравновесить ее. — Он… не вернется. — Драко стиснул зубы от дискомфорта и вернулся к своей метле. Он отложил полировальную тряпку и положил метлу себе на колени, исследуя подставки для ног, рассеянно потер грудь свободной рукой.
Панси мгновение смотрела на него в полном шоке, а затем медленно, ее идеально сформированные брови начали опускаться, ее глаза метались с его лица на его грудь, и Драко начал немного паниковать, поскольку он практически слышал, как работает ее мозг, заставляя вещи сходиться. Он внутренне умолял ее не начинать, оставить это в покое…
What a wicked game to play, to make me feel this way
What a wicked thing to do, to make me dream of you
And I don’t wanna fall in love, no I don’t wanna fall in love, with you…
Ты проявил бессердечие, позволив мне мечтать о тебе.
Ты поступил нечестно, сказав, что не испытывал ничего подобного.
Ты поступил подло, заставив меня мечтать о тебе.
И я не хочу влюбляться, нет, я не хочу влюбляться в тебя…
Глаза Панси снова обратились к нему, пронзая его яростным взглядом, а когда она заговорила, ее голос был низким и опасным.
— До меня дошли слухи, Драко, — мягко начала она, все еще прислонившись к дверному проему. — Глупый слух в Министерстве, когда я заполняла документы о разводе. До меня дошли слухи, что Гарри Поттер был проклят и не мог работать в течение нескольких недель. — Ее глаза угрожающе блеснули в подозрении и гневе, приковав его к месту. Драко сглотнул.
— Это, конечно, был просто слух, но он был на виду почти каждый день в течение многих лет, за исключением последних нескольких недель, не так ли? И почти неделю назад он наконец вернулся к своим обязанностям в полном здравии. — Сказала она, и Драко понадеялся, что все это она произнесла риторически, потому что он не мог и не хотел отвечать.
— Пожалуйста, скажи мне, что я ошибаюсь, Драко, — сказала она, произнося каждое слово. — Скажи мне, что ты не брался за этого гребаного Избранного и не проводил недели, зарываясь ему в голову.
Драко, конечно, ничего не сказал. Его узы не позволили бы этого, и она знала это. На его очевидное молчание Панси раздраженно застонала.
— Обвисшие сиськи Цирцеи, Драко, ты, блять, сошёл с ума?
Песня изменилась, и Драко снова посмотрел на магнитофон. Классический Гарри Поттер, всегда так или иначе доставляющий ему одни неприятности.
— Как ты мог так поступить с собой, Драко? Я знаю, что влечет за собой твоя работа, как ты мог поставить себя в такое положение с ним? Но, конечно же, ты, долбаный придурок, ты никогда не мог контролировать себя рядом с ним, ты по уши в нем с одиннадцати лет…
I keep on fallin’ in and out of love with you
I never loved someone the way that I love you…
Я то влюбляюсь, то больше не люблю тебя,
Я никогда никого не любила так, как тебя…
— Это не правда…
— Ты влюблен в этого мерзавца больше десяти лет, Драко, и ты поставил себя в ситуацию, когда он был полностью предоставлен тебе, где он мог спросить у тебя все, что угодно! И, по всей видимости, все стало настолько плохо, что он записал тебе кассету с этой долбаной песней на ней, и он подобрался к тебе достаточно близко, чтобы твои узы резко отреагировали…
— Это была просто влюбленность… — Драко с трудом мог произнести слово между сжатием уз, защищающих конфиденциальность, и Панси, которая не на шутку разыгралась.
— Дорогой, ты такой тупой, я же говорила тебе, что ты просто идиот в отношении того, что не пытаешься узнать, Драко! Тебе никогда не удавалось держаться от него подальше в школе, ты постоянно что-то делал для его внимания, ты даже сказал мне однажды, что думаешь, что он проклял тебя или подлил тебе приворотного, потому что тебе было трудно просто дышать, глядя на него, даже после того, как он нанес тебе шрам! Ты пытался отрицать это больше десяти лет, Драко, и посмотри, к чему это привело, ты позволил ему подобраться достаточно близко, чтобы снова причинить тебе боль! Просто признай это, ты, полный кретин, чтобы мы наконец смогли двигаться дальше!
