Гермиона открыла рот, чтобы возразить, все еще недоумевая:

— Но Гарри же сказал…

— Погоди, что? — прервал ее Рон, открыв рот от шока и возмущения. Для него, по-видимому, не было сомнений в том, что имел в виду Драко — Драко был просто удивлен, что Рон нашел это убедительным. Гермиона повернула голову набок и с недоумением уставилась на мужа. Драко про себя подумал, что это был один из немногих моментов в истории, когда Рон Уизли знал то, чего не знала Гермиона Грейнджер.

— Кем? — спросил Рон, не обращая внимания на шквал молчаливых вопросов жены.

— Министерством, конечно, — проворчал Драко, снова оглядываясь на камин. В любую минуту, верно?

— Что, чего я здесь не понимаю? — Гермиона почти закричала, явно расстроенная отсутствием знаний. Рон посмотрел на нее, шок от последнего откровения все еще был очевиден на его лице, и быстро бросил Муффлиато на комнату.

— Он связан, Миона, — яростно ответил Рон. Гермиона вгляделась в его лицо, как будто это был лучший ответ.

— Ты имеешь в виду… магически? — нерешительно спросила она.

— Конечно, — Драко старался не рассмеяться. — А как же еще?

Рон осторожно посмотрел на него.

— Министерство связало тебя? Почему?

Драко прищурился. Глупый вопрос.

— Это был единственный способ выдать мне лицензию целителя — если я сделаю для себя три основных принципа этики целителей магически обязательными. Я дал клятву защищать конфиденциальность пациентов, не причинять преднамеренного вреда и поддерживать профессиональные, этические отношения с теми, кто находится под моей опекой, и они связали меня этим. Это не совсем секрет, вы можете найти это в архивах министерства. — Он стиснул зубы, защищаясь. Неужели ему действительно приходилось объяснять героям войны, почему Министерство не хотело выдать бывшему Пожирателю Смерти лицензию целителя?

— О, — выдохнула Гермиона, ее глаза расширились от шока и понимания. — Это значит… Значит так у чистокровных каждый раз? Когда ты говоришь, что связан чем-то — ты имеешь в виду, буквально, магически связан?

Драко кивнул, все еще раздражительно.

— А как еще-то?

Гермиона огляделась на двух сбитых с толку чистокровных волшебника. Драко практически слышал, как за ее черепом гудит ее мозг от понимания.

— Ну, для ведьм и волшебников, выращенных маглами или, по крайней мере, с сильным магловским влиянием, — пояснила она, — это означает нечто иное. Когда мы говорим, что связаны чем-то, мы обычно не имеем в виду буквально — если, конечно, человек не связан физически или видимым образом. Обычно это означает, что это как ценность, которой мы руководствуемся, или данное нами обещание. Я бы сказала, что обязана держать клятвы, которые дала тебе, Рон, в день нашей свадьбы, и имею в виду, что сдерживаю эти обещания и выполняю их. Но не то чтобы я в буквальном смысле магически привязана к ним.

Настала очередь Драко выглядеть шокированным. Очевидно, маглы любили метафоры. Рон повернулся к Драко.

— Гарри этого не знает, — категорично сказал он, просто констатируя факт.

— Я сказал… — у Драко снова перехватило горло, и он закашлялся в кулак. — Я… — он уставился в потолок, пытаясь обойти это, как лабиринт. Он мог это делать, он хорошо разбирался в лабиринтах.

— Я говорю людям, что обязан сохранять конфиденциальность, — медленно сказал он, ожидая резкого скручивания в животе. — Я не представлял, что это может быть не так понято. Я не думал, что это имеет большое значение — это раздражает, да, и иногда болезненно, но лицензиаты настаивали, и министр одобрил это, и никто не подвергал это сомнению. Теперь у меня есть карьера, я делаю то, что люблю, что у меня хорошо получается, чему я тренировался и учился годами. Что сделано, то сделано.

— Кингсли одобрил это? — воскликнула Гермиона. Пара по-прежнему выглядела совершенно потрясенной.

— Да. — Драко нахмурился и снисходительно махнул рукой, украдкой еще раз взглянув на камин.

— Гарри хотел бы знать это, — сказал Рон с многозначительным взглядом, который у Драко не хватило терпения расшифровать. Драко потребовалось время, чтобы сформулировать наименее болезненные предложения, прежде чем заговорить вслух.

— В своей работе я ничего не скрываю от пациентов, — начал Драко, пытаясь убедить себя, что он просто объясняет свою карьеру двум незнакомцам. — Они чрезвычайно уязвимы для меня во время процесса, поэтому я также позволяю себе быть уязвимым вместе с ними. Баланс необходим для работы и для комфортной легилименции. Я говорю всем своим пациентам, что на все, что они меня спросят, будет дан исчерпывающий и честный ответ, и нет ничего запретного. — Он вздрогнул от нарастающего дискомфорта в животе, и его рука прикрыла живот, защищая. — Я не отвечаю на то, о чем они не спрашивают.

Рон и Гермиона наблюдали за ним с чем-то средним между настороженностью и беспокойством, и Драко искренне надеялся, что это не жалость.

— Есть некоторые вещи, о которых некоторым пациентам лучше не знать, особенно если они не спрашивают, — выдавил Драко сквозь зубы, он почувствовал, как на лбу выступил тонкий слой пота. С каждой секундой его дыхание становилось все труднее. — Некоторые пациенты могут решить, что меня нужно спасать или что-то в этом роде, и взять это дело в свои руки… — Милый Мерлин, это было так расплывчато, но все равно было больно. Он попытался сдержать стон боли, пристально глядя на друзей Гарри, отчаянно пытаясь донести свое послание, — что, вероятно, подвергнет опасности кого-то, кто находится в… скомпрометированном состоянии, и серьезно отвлечет его от исцеления.

Драко обмяк, тяжело дыша, схватившись за торс и зажмурив глаза от боли. Он даже не говорил о Гарри, в частности, просто о гипотетическом человеке с неудобным комплексом героя…

Камин вспыхнул зеленым пламенем, и Гарри наконец-то вышел из него. Спасибо блядскому Мерлину.

Гарри улыбнулся, приветствуя их троих, но его лицо сразу же сникло, когда он увидел их безмолвные выражения — Рон и Гермиона были потрясены и, видимо, обеспокоены, а Драко выглядел больным, защищающимся и страдающим от боли, а также в зеленых пушистых тапочках.

— Привет, Гарри! — воскликнула Гермиона, встряхиваясь и улыбаясь своему другу, который подозрительно смотрел на нее. — Не смотри на меня так — у нас просто возникли небольшие разногласия, Драко был твердо намерен защитить твою привилегию как его пациента — мы пытались сказать ему, что ты все равно нам все расскажешь. Итак, есть ли у Драко согласие обсуждать с нами твое состояние и исцеление?

Драко с благодарностью посмотрел на нее, и ее губа в ответ дернулась. В ее глазах по-прежнему была тревога — она ​​ненавидела скрывать что-то от своего лучшего друга. Драко подумал, как долго это продержится.

Гарри закатил глаза и усмехнулся, не обращая внимания на их невербальные разговоры, и твердо кивнул в знак согласия. Драко не смог сдержать вздох облегчения.

— Спасибо.

Губы Гарри весело скривились, когда он перевел взгляд с лица Драко на его ноги в пушистых тапочках и обратно, приподняв брови в безмолвном вопросе.

— Я не для тебя их обул, — драматично усмехнулся Драко. — Очевидно, что для Роуз. — Он откинул волосы и скрестил одну длинную ногу над другой, выставив на всеобщее обозрение возмутительные тапочки. Все трое усмехнулись, прежде чем Рон хлопнул в ладоши и кивнул в сторону Омута памяти.

— Начнем? — Рон воскликнул, обращаясь ко всем, сидя как на иголках от нетерпения приступить к работе. Но Драко только что кое-что понял…

— Подожди-ка минутку… — Он нахмурился, глядя на Гарри. — А как ты использовал камин, если не можешь назвать пункт назначения?

Гарри ухмыльнулся ему и снова закатил глаза. Он сделал неопределенный жест другим людям в комнате, затем указал на свой рот.

— Кто-то называет направление для тебя? — спросил Драко, и Гарри кивнул. — Интересно.

— У Энди здесь полный доступ к каминам, так что пока она, Тедди или Гарри называют дом, кто бы ни находился в каминной сети в это время, может пройти, — объяснила Гермиона.